Духи выпустили по бэтээру несколько автоматных очередей. Пули прошли далеко. Было понятно, что они тоже не надеялись на попадание.
— Выманивают, — согласился Артист.
Андрей продолжал смотреть в бинокль. К духам присоединились еще несколько человек, и они цепью спокойно пошли в сторону бэтээра. Их позиция для атаки была невыгодна. На открытой местности под пулеметами бэтээра им долго не протянуть. Когда расстояние сократилось метров до трехсот, Андрей спустился в люк на командирское сиденье и, прильнув глазами к командирскому прибору наблюдения, скомандовал:
— Из крупнокалиберного, очередь подлинней, огонь!
Артист дал длинную очередь по всей цепи. Духи залегли на землю, укрываясь за большими кочками. Время от времени они стреляли по бэтээру, но экипаж не отвечал. Так продолжалось с полчаса.
Тем временем Андрей заметил, что по дороге со стороны кишлака к ним двигалась небольшая машина. В бинокль он разглядел «уазик» с открытым верхом и закрепленным на стойке крупнокалиберным танковым пулеметом системы «ДШК». На переднем сиденье находились двое, судя по форме, афганских милиционеров, о которых его предупреждал Барсегян.
— Артист! Видишь гостей?
— Вижу.
— У них «ДШК». Они БТР быстро продырявят. Орешин, разверни БТР в лобовую.
Водитель быстро поставил БТР носом, где броня была толще, в направлении приближающихся гостей и опустил бронепластины на окна. «Уазик» ехал медленно.
— Артист, кустики сбоку дороги, перед въездом на наш участок, видишь? Как до них доедут, дашь очередь метрах в десяти перед машиной. Если не остановятся или вздумают дергаться, кроши «уазик» до самых колес, без моей команды!
— Есть! Это мы можем — до последнего болтика разберу! А может, сразу им врезать? Все равно они духи переодетые!
— Сразу нельзя! Они в форме милиции и на нас еще не напали! Про случай с Блиновым помнишь?
— Помню, а как же.
«Уазик» подъезжал все ближе и наконец поравнялся с кустами. Артист нажал на спуск. Очередь крупнокалиберных трассеров легла точно, как надо. Машина остановилась на краю оврага. В командирский прибор Андрей видел, что один из милиционеров, сидящий рядом с водителем, поднялся и, размахивая руками, что-то кричал им, указывая в сторону кишлака.
— На понт берут, суки! — умозаключил водитель.
— Давайте им сразу влупим! — нетерпеливо ерзал Артист.
— Нельзя. Держи в прицеле. — Андрей посмотрел в сторону. Духи поднялись из-за кочек и перебежками двигались на них.
В это время в «уазике» из-за спин впереди сидящих вскочил в полный рост еще один человек с гранатометом, а двое с передних сидений бросились к оврагу.
Артист сразу нажал на спуски обоих пулеметов. Андрей замер с застрявшей в горле командой «Огонь!». Потом он часто в мыслях возвращался к этому моменту и радовался, что разрешил Артисту, в случае чего, стрелять без команды, доля секунды на которую могла стоить им жизни.
Гранатометчик все же смог сделать выстрел, но, видно, не успел хорошо прицелиться, и поэтому граната рванула сбоку от бэтээра, разорвав только шину переднего правого колеса. БТР здорово тряхнуло. А Артист тем временем, расстреляв гранатометчика, пытался достать убегавших по оврагу двух других, но тщетно. Они попали в мертвую зону, ниже которой пулеметы опуститься не могли, и скрылись в овражных извилинах.
— Духи справа! Перенеси огонь! — скомандовал Андрей.
Артист развернул башню на правый фланг и очередями стал бить по наступающим духам, отсекая их от дороги. Андрей вышел в эфир по рации, но в наушниках раздавалось лишь громкое шипение. По броне, словно десятком молотков, стучали пули. БТР все больше оседал на правую сторону. Воздушная подкачка не успевала поддерживать нужное давление в пробитых шинах. Андрей открыл бойницу, выставил в нее автомат и сказал водителю:
— Орешин, маневрируй, убери бок от удара!
БТР, сильно хромая на переднее, разорванное в клочья колесо, стал медленно разворачиваться. Андрей стрелял через бойницу и впервые в жизни видел, как выпущенные им из автомата трассирующие пули, как в масло, вошли не в мишень на стрельбище, а в живот одного духа, отчего тот неуклюже подвернул ноги, сделав по инерции еще шаг, рухнул на песок и бешено забился. В этот момент Андрей не испытывал в душе никаких ранее ожидаемых чувств, о которых писали в книжках и рассказывали в кино. Душа будто ушла в другую комнату, как женщина, не желавшая смотреть футбол. Ее просто не было рядом. Он быстро и прицельно стрелял, выпуская по два патрона зараз, не размышляя, словно выполнял норматив на скорострельность. Духи были уже метрах в пятидесяти от дороги. БТР наполнился пороховой гарью.
— Коробку, коробку! — кричал Артист, у которого в обоих пулеметах кончились патроны.
Водитель быстро подал ему коробки с пулеметными лентами. Пока тот перезаряжал, Андрей стрелял длинными очередями, пытаясь прижать духов к земле. Но узость бойницы ограничивала видимость на флангах, и он кричал водителю:
— Доверни влево, правее, стой! — стараясь успеть за духами, рвущимися к оврагу.
Артист снова продолжил стрельбу и, глядя в прицел, крикнул:
— Трое уже в овраге! Обойдут с зажигалками!
— Отсекай остальных! Отсекай! Я наружу! — крикнул ему Андрей, сменив магазин в автомате.
Пробравшись мимо Артиста к боковому десантному люку, он выскочил из бэтээра и подполз к краю холма.
Трое духов расположились на дне оврага, зная, что находятся в безопасной мертвой зоне пулеметного огня. Других Артист держал на расстоянии, поднимая очередями фонтаны песка, заставляя их прятаться за кочками. Андрей не торопился обнаруживать себя. Он видел, что один из сидящих в овраге духов держал в руках бутылку с горючей смесью, которая могла вывести из строя двигатели бэтээра. Выбрав удобный момент, когда духи поползли вверх по пологому склону оврага к дороге, он расстрелял их, не успевших опомниться. Убедившись, что опасности со стороны дороги нет, и оглядевшись вокруг, он снова стал вести огонь, помогая Артисту.
Не добежавшие до оврага духи, осознавшие свое безысходное положение легкой мишени, пытались все-таки добраться до него, то перебегая, то падая. Успевшие добежать скатывались в овраг и убегали по его извилистому дну.
Андрей прекратил огонь, когда последний дух скрылся из виду.
— Все. Антракт! — громко крикнул из бэтээра Артист, слегка оглохший от стрельбы. — Отбились! В буфет пойдем?
Андрей поднялся с земли и обратил внимание на антенну, которая была перебита у самого основания.
— Артист, понаблюдай, пока я с антенной повожусь.
Он взял у водителя плоскогубцы, влез на броню, извлек из трубки перебитую часть кабеля и скрутил его.
— Заработала! — обрадовался водитель Орешин. — Есть связь! Есть!
Андрей вернулся к рации, надел шлемофон и вышел в эфир:
— Барс! Прием! Я Птица! Атакован в районе перешейка. Атаку отбил. Потерь нет. Прошу помощи.
В наушниках он услышал:
— Птица! Я Барс! Вас понял! Помощь будет!
Андрей снял шлемофон, посмотрел в бойницу и вдруг увидел, что тот дух, в которого он попал вначале, все еще дергался и бился в судорогах. В этот самый неподходящий момент вернулась душа и заныла, и запричитала. Он внутренне проклинал ситуацию, которую сам поневоле и создал, не убив сразу этого духа. Надо было ему добавить, когда он только начал дергаться, тогда бой был. Но, с другой стороны, не до него тогда было. Да и кто ж знал, что он сразу не окочурится? А теперь что делать? Мучается дух, никак не сдохнет!
Андрей понимал, что Артист тоже наблюдал в прицел эту картину.
Они молча смотрели на него, зная, что дух обречен биться в конвульсиях, умирая медленно и мучительно.
Артист молча нажал на пулеметный спуск. Рядом с умирающим духом взметнулись фонтаны песка.
Андрей промолчал, потом повернулся к водителю:
— Орешин, давай закурим, что ли, а то я свои папиросы лейтенанту отдал.
Они выбрались наружу из осевшего на колесные диски бэтээра. У дороги горел «уазик». На той стороне оврага валялись несколько трупов.
Положив автоматы, они прилегли на землю сбоку от бэтээра, закурили, глядя, как из дальнего конца оврага выбрались несколько уцелевших духов и побежали в сторону кишлака.
Они молча смотрели, курили, жадно и глубоко вдыхая горький дым, не ощущая его крепости.
Со стороны расположения роты к ним на большой скорости мчались три бэтээра.
Барсегян, соскочивший с брони ставшего рядом бэтээра, на попытку Андрея доложить по форме махнул рукой, обняв его, горячо воскликнул:
— Молодцы, что живые! — Потом, глядя на лежавшие на той стороне дороги трупы, громко сказал: — Хорошо сработали! — И, уже обратившись к Андрею, спокойно спросил: — Ну, говори теперь, что было?
Они отошли от бойцов, и Андрей вкратце пересказал происшедшие события.
