Кобра и Аспид вышли чуть позже.
— Кобра, едешь?
Она оглянулась, посмотрела на своего Руслана и сказала:
— Я останусь.
Полоз ушам не поверил, но факт оставался фактом: проклятый мальчишка всё-таки сумел их разделить!
— А я поеду! — встрял Аспид. — Я твой байк возьму! И биту!
— Байк не дам, — покачала головой Кобра. — Биту бери.
Аспид живо захромал в дом за битой.
— Со мной поедешь, — сказал ему Полоз, когда тот вернулся.
Аспид обрадовался, уселся на байк за спиной Полоза.
— Береги себя, — уронила Кобра.
— Уверена, что остаёшься?
— Да. Прости.
Она смотрела на Полоза, и в её глазах он видел сожаление. Она хотела ехать, но не могла бросить тут своего мальчика. Плохо. Это плохо. Нельзя ставить отношения выше команды. Ты же всегда и сама так думала, Кобра!
— Как хочешь, — дёрнул плечом Полоз. — Решай сама, что тебе действительно надо.
Выезжая со двора, он крикнул:
— Ворота закройте и идите в дом. А то простудитесь, неженки!
Дорога стелилась под колёса. Ревел ветер. Вон она, свобода! Свобода выбирать, кем быть и что делать!
Они летели с Ужиком наперегонки до соседнего города, потом на север, к Рябиновке. Никаких ограничений и запретов! Ты сам знаешь, что делать. Сам знаешь, кто прав, а кто нет. Ты свободен!
Рябиновка встретила их глухим собачьим лаем из-за заборов. Они пронеслись сначала по одной улице, потом по соседней, и там-то Полоз почуял логово бабки, о которой говорил Руслан.
С виду дом как дом, разве что забор глухой и очень высокий. В приоткрытую дверь в воротах виднеется высокое крыльцо и дерево у порога.
А чутьё Полоза говорило: это нужный дом. Здесь живёт бабка, способная лишать видящих дара!
Мотоциклы они бросили у соседнего забора: справятся быстро — никто не успеет покуситься на их байки.
Предвкушение билось птицей в груди и делало биту в руках обманчиво лёгкой, а походку текучей. Полоз первым скользнул на бабкину территорию.
Справа от дома картофельное поле. По краю раскинулись узорные листья и вьющиеся плети, а между ними зрела на грядке огромная тыква. Ближе к забору, напротив дома, сарай и банька. С них и начнём.
Полоз пронзительно свистнул, призывая хозяйку дома.
— Эй, бабушка-старушка! К тебе гости!
Бита гулко стукнула о стену бани: это Аспид не сдержал рвущееся наружу предвкушение.
Из-под крыльца в приоткрытое окно с белой занавеской порскнул здоровенный чёрный кот. Секунду спустя дверь в дом приоткрылась, и оттуда донеслось бормотание:
— Что же тебя, Васенька, напугало? Кто это к нам пожаловал?
Из дома шаркающей походкой вышла старушка. Оглядела Змей неприятно цепким взглядом и спросила:
— С чем пришли, мальчики?
— Ты видящих дара лишаешь? — нарочито грубо спросил Полоз.
— Бывает, бывает, — мелко засмеялась она.
— Зря ты это, бабулька...
С крыши вдруг спикировала стая прозрачных ворон — только что там никого не было, и вот!
— В стороны! Защита! — рявкнул Полоз.
Таких тварей он не видел, но чутьё вопило, что это опасно.
— Уничтожение, Ужик! Аспид, защита!
Сам Полоз увернулся от тройки птиц и начертил изгнание второго уровня. Вороны не поддались. А вот уничтожение Ужика в клочья разметало одну из тварей.
— Общее уничтожение! Раз, два, три!
Он отшатнулся от одной из птиц, пропустил мимо другую и уже почти завершил знак, как вдруг Аспид закричал. Страшно, без слов.
Полоз закончил знак и только тогда повернулся.
Невозможная тварь вывернула плети-щупальца из-под земли и схватила Аспида.
Тварь походила на пугало, сплетённое из гибких лоз. Вместо головы у монстра была та огромная тыква с грядки. Но таких существ просто не бывает.
— Давай, Джек! — завопила бабка. — Давай!
И засмеялась. Её дребезжащие смешки, заглушая вопли Аспида, становились всё громче и громче, впивались в уши и порождали дикую головную боль.
“Джек” крепче обвил Аспида, поднял его над землёй. Выпустил несколько новых щупалец рядом с другими вторженцами и чуть не поймал Ужика.
Аспид замолчал и обмяк. Кажется, тварь так придушила его, что он потерял сознание.
Полоз запретил себе отвлекаться на головную боль и уворачивался от зелёных щупалец, не останавливаясь ни на секунду. Чёрт с ним с этим “Джеком”: надо поймать старуху!
— Не доросли ещё со мной тягаться! — захохотала бабка, и земля взорвалась десятками, сотнями щупалец.
Через пару минут и Полоз, и Ужик были опутаны отростками “Джека”.
— Неси их на поле! — велела бабка. — Нечего мне двор марать.
“Джек” развёл им руки, пережал пальцы щупальцами и так сдавил локти и запястья, что Полоз старался не дышать слишком глубоко, чтобы суставы не треснули от малейшего напряжения.
Казалось, сила уходит из тела. То ли перетекает в монстра, то ли развеивается над картофельными кустами...
— И что мне с вами делать, касатики? — бабка добрела до края поля, над которым висели Змеи. — Вот велю я Джеку снять с вас штаны да развесить вас на заборе вверх тормашками.
Она засмеялась. Но её яркие цепкие глаза оставались холодными.
— Что, Васенька, напугали тебя хулиганы?
Бабка наклонилась и погладила слишком большого кота со слишком широкой пастью.
Кот вскинул лобастую морду и тряхнул головой.
— Что? А, слышу-слышу, едут. Что ж, повезло вам, мальчики... повезло... Джек, палки ихние поломай и спать!
Где-то внизу, у земли, послышался треск и хруст. Потом огромная тыква, видная Полозу самым краем глаза, медленно опустилась. Жуткое тело монстра распалось на отдельные лозы, но Змеи так и остались висеть в воздухе.
Время текло медленно-медленно. Мучительно растянутое тело сначала болело, потом онемело, а затем и вовсе будто перестало существовать. Сколько времени прошло?
В открытую в воротах дверь зашли какие-то люди. Слышались шаги, разговоры, дребезжащий бабкин голосок.
Потом послышался знакомый встревоженный голос.
— Я сказала: пропустите!
Кобра? Что она тут делает? Удивление вышло слабым, но хоть какое-то чувство.
Снова возня. Шаги. Разговоры. Отзвуки сирен. Опять шаги.
Когда их наконец опустили на землю, у Полоза уже не было сил говорить. Хотелось одного — закрыть глаза и заснуть. Спать и спать часы напролёт.
Их быстро осмотрели и погрузили на носилки. Где-то на границе восприятия маячила Кобра и вроде бы её разноглазый мальчишка.
У машины скорой помощи кто-то сказал:
— Внимательнее надо друзей выбирать, парень.
Полоз заставил себя приподнять голову. Так и есть: Руслан.
— Он нам не друг.
Немного сил на
