ненастоящего женского лица в огне.
Его схватили за плечо. Он не глядя отмахнулся ножом, метя в горло невидимому врагу.
— Полоз, ты чего? — встревоженно прогудел знакомый голос.
Это Ужик. А это — влияние проклятой твари.
Полоз встряхнулся, спрятал нож и огляделся. Ужик держал его за плечо. Кобра ощупывала тихо постанывающего Аспида. От страшника не осталось ничего.
Баллы Ужику позже Полоз засчитал, хотя вся эта операция прошла из рук вон плохо. Тогда Полозу и пришло в голову, что баллы надо не только начислять, но и отнимать. За неорганизованность, невнимательность, трусость.
Он долго рылся в дневниках Леона, пытаясь понять, почему страшника не пронял осиновый кол в груди. Когда нашёл нужную запись, долго распекал себя самого. Всё дело в маленькой букве “м” рядом с алгоритмом уничтожения страшника. Да, этот монстр боится осины, но только могильной. Той, что растёт на территории кладбищ, а обычная ему нипочём.
...ночью Полозу снились полузабытые кошмары, которые он, казалось, похоронил в могиле Леона.
Сначала дым. Потом огонь. Огонь охватывал комнату постепенно, расцвечивая оранжево-жёлтым обои, шкаф, шторы. А Пашка лежал в постели, неподвижный и беспомощный, и чувствовал нарастающий ужас, от которого никто не спасёт.
Часть 3
“Чужак”
Змеи становились всё сплочённее. Ближе друг к другу. Сильнее. Самостоятельнее. Ещё немного — и Змеям не будет нужен совсем никто. Их единство важно. Важнее всего на свете. Змеи должны оставаться Змеями — тем, что создал Полоз.
Чем сильнее становились Змеи, тем настороженнее смотрел на них местный спецотдел. Дважды команда Полоза убивала тварей, которых уже окружили спецы, а однажды Змеи завалили монстра прямо напротив центрального офиса спецотдела. Но законов они не нарушали, так что “государственные видящие” могли только злиться и смотреть с осуждением при встрече.
На 23 февраля Кобра поехала с дядей: компания видящих из соседних городков устраивали ежегодный пейнтбольный поединок. Шпиль сломал руку, так что надо было срочно заменить его в игре.
Обратно девушка вернулась непривычно задумчивой.
— Ты чего? — удивился Аспид. — Проиграла, что ли?
— Типа того, — отозвалась Кобра. — С минимальным разрывом отстали от соседей.
— Как так?! Ты же лучшая! Кто у них там такой крутой нашёлся?!
— Бьёрну уступила. Бывает.
Кобра пожала плечами и переключилась на свежесваренный Полозом кофе. Аспиду скоро надоело доставать не реагирующую на него сестру расспросами, и он занялся телефоном. Ужика не было: помогал отцу в мастерской с большим заказом, обещал освободиться завтра вечером.
Полоз некоторое время молча наблюдал за Коброй, потом спросил:
— А монстров каких видела по пути?
Кобра подняла на него задумчивые глаза и сказала:
— А, да, кстати о монстрах: техноспрута завалили. Мелкого правда, но чисто сработали. Спецотделу только следы затирать осталось.
— И ты молчала?! — взвился Аспид, откинув телефон.
Кобра рассказала, как прошла игра и как сразили техноспрута. Рассказывала коротко и как-то неохотно, хотя должна была хвастаться: монстр действительно сильный и довольно редкий. Словом, Кобра была сама на себя непохожа.
Она не выглядела раненой. Не казалось обиженной или злой. Скорее — удивлённой. Полоз напряжённо думал, что могло удивить Кобру. Это не техноспрут, не даже тот Бьёрн, который её обставил. Нет, кто-то другой её впечатлил.
Через пару дней Полоз выловил Кобру и спросил прямо:
— Кого ты там встретила?
Она посмотрела ему в глаза и ответила почти сразу:
— Был там один парень. Он меня спас, пока мы с техноспрутом бились. Я, кажется, рассказывала. Его зовут Руслан.
Голос Кобры непривычно потеплел. А ещё, Полоз готов был поклясться, она слегка покраснела!
— Чем он тебя так зацепил?
— Сама не знаю. Он такой... другой. С ним спокойно.
Полоз хотел спросить: “Лучше, чем с нами?”, но не стал. Вместо этого поинтересовался:
— Позвонишь ему?
— Да. Я обещала ему кофе за то, что он меня прикрыл. Съезжу к ним в город, повидаемся. Ну, при случае.
Полоз видел, что Кобре хотелось поехать как можно скорее. Почему-то от этого было неприятно.
— Познакомишь?
— Если будет что-то серьёзное, то конечно! Пока это так, любопытство, — Кобра усмехнулась, а Полоз подумал, что вряд ли этот Руслан достоин такой красивой и сильной Змеи.
Кобра выбралась в соседний город только через две недели. Всего на несколько часов, но вернулась счастливая и всё время улыбалась без причины. Даже Ужик заметил.
— Кобра, ты что, влюбилась? — пробасил он.
— Не знаю. Может быть.
— И мне не сказала! — возмутился Аспид. — А Шпиль в курсе?
— Вот ещё, — дёрнула плечом Кобра. — С чего я буду ему рассказывать?
— А нам? — подсел поближе Ужик.
Полоз молча ждал ответа, делая вид, что занят игрой в телефоне.
— Его зовут Руслан. Он славный. На следующих выходных познакомлю его с вами. Все согласны?
Все были очень даже согласны.
— Полоз, я его сюда приведу?
— Конечно.
У Кобры и раньше случались парни. Но никого из них она к Змеям не приглашала. Недолго встречались, и она теряла к ним интерес. А тут увиделись два раза — и готова с бандой знакомить? Интересно...
Всю неделю она готовила Змей, рассказывала, какой этот её Руслан замечательный. “Послужной список”, надо признать, впечатлял: одна встреча с Мёртвым Сторожем дорогого стоила. Посмотрим, что он за птица.
Девятнадцатого марта Кобра привела своего Руслана. Тот притащил пакеты с едой, включая любимый Полозом сыр-косичку, “рафаэлки” для задержавшегося где-то Ужика и копчёную колбасу для Аспида. Подготовился, спросил, что кому нужно. Неплохо.
Парень отчаянно смущался, но отвечал бойко. Полоз так и не решил для себя, какой он, этот Руслан. Кобра ему явно нравится, но что он за человек, Полоз не понял.
Минут через двадцать примчался Ужик.
— Я бетонного ящера видел!
Все тут же забыли про еду и недопитый чай. Бетонный ящер — тварь реально редкая и здоровенная. Эдакий многометровый змей с башкой, как у восточного дракона. Обхват его чешуйчатого тела — не меньше двух метров, а бугристая голова с клыкастой пастью поднимается до уровня третьих-четвёртых этажей. Однако в отличии от легендарных драконов бетонный ящер совершенно безобиден. Он никогда не нападает на людей. Скорее всего он их вообще не замечает. Но выглядит тварь круто. Жаль, нельзя прибить его огромную голову к стене.
