Зак остался в одиночестве, и я составлял ему компанию в течение полугода, пока для парка подыскивали новых волков. Днем я выполнял свою обычную работу, а ночь проводил с ним в вольере. Каждый раз при встрече Зак выполнял один и тот же ритуал. Сначала он терся о мои ступни, потом о голени, постепенно продвигаясь все выше, к голове, и, если я утрачивал бдительность, он внезапно оказывался у меня за спиной и кусал в затылок — как правило, до крови. Таким образом он испытывал меня, демонстрируя, что если он способен обойти меня сзади и напасть, то сможет и враг. Это значило, что я плохо справляюсь с должностью защитника стаи.
Незадолго до того, как Дакота покинула парк, ее снимали для передачи «Беседы с животными», которую вела Шарлотт Уленброк. Часть заставки заключалась в том, что Шарлотт выла по-волчьи, а Дакота как будто бы ей отвечала. Это, конечно, был монтаж, на самом деле Дакота и не думала вступать в диалог. Только львиный рык вызывал у нее нужную реакцию. А поскольку моей задачей, как смотрителя, было заставлять Дакоту участвовать в представлении, мне приходилось бегать к вольеру со львами и дразнить их, пока кто-нибудь не зарычит, — тогда в ответ раздавался вой Дакоты. Так я впервые приложил руку к созданию телепрограммы.
Тогда же состоялось мое знакомство с волками из Лонглитского сафари-парка. Им было суждено сыграть в моей жизни большую роль несколько лет спустя. Именно там снимали основную часть передачи. Лонглит по праву считался ведущим парком дикой природы во всей Англии, а может, и во всем мире. Я много раз бывал там в качестве посетителя, но как профессионал посетил его впервые. Тамошние волки были гораздо более дикими, чем спаркуэллские, они практически не имели никаких контактов с людьми. Посетители наблюдали за ними из окон автомобилей, да и смотрители, как правило, обслуживали их с транспортных средств. Я очень надеялся, что однажды вернусь сюда.
Как-то зимой я взял отпуск в Спаркуэлле и на несколько месяцев уехал в Канаду. Мне уже доводилось бывать там — наш полк одно время базировался под Уэйн-райтом, в провинции Альберта. Я тогда очень хотел увидеть койота, но это удалось мне только единожды, да и то мельком. Эти зверьки очень пугливы. Теперь я, в составе группы волонтеров, намеревался исследовать пути их миграции и по возможности составить карту. Койоты стали все чаще нападать на домашних птиц, и было выдвинуто предположение, что причина — в захвате их привычных мест обитания человеком.
Задача нашей группы состояла в том, чтобы по двенадцать ночей дежурить в разных местах — смотреть, слушать и пытаться определить, где находятся койоты и в каком направлении они движутся. И вот, я провел там три месяца, ночь за ночью сидя в темноте и высматривая животное, которое индейцы называют шутником, и, представьте себе, за все это время мне удалось увидеть только трех койотов, причем все они были мертвы — сбиты машинами на трассе. Живых экземпляров не попадалось.
Ирония ситуации заключалась в том, что койоты-то как раз меня видели. Под конец одного из наших бесплодных дежурств на морозе мы с товарищем-волонтером встретили местного индейца. Он отвел нас к краю скалистой площадки, на которой располагался наш наблюдательный пункт. Там, всего метрах в двадцати от стоянки, мы увидели в грязи множество свежих отпечатков маленьких лап. Койот Вилли и его друзья все это время наблюдали за нами и, без сомнения, животики надрывали от хохота. Моим приятелям из резервации понравилась бы эта история.
Эта поездка напомнила мне о счастливой жизни в Айдахо, и я почувствовал непреодолимое желание вновь встретиться со своими индейскими братьями. Я позвонил Леви и спросил, нельзя ли к ним приехать. Я знал, что он не сможет платить мне за работу, но сейчас это не имело значения. Мне просто необходимо было находиться там. Благодаря Эллису с его нестандартной финансовой схемой той зимой у меня на руках оказалась почти целая годовая зарплата. К тому же я время от времени подрабатывал охранником в ночных клубах Плимута, так что денег накопилось вполне достаточно для нового путешествия.
Я взял билет до Льюистона — ближайшего к Винчестеру аэропорта, так что на этот раз не пришлось долго ехать на машине через снега. Я испытал фантастическое чувство, вновь очутившись на просторе, под бездонным небом, среди гигантских деревьев, гор, озер. Я с наслаждением вдыхал чистейший горный воздух и блаженствовал, слушая скрип жесткого, глубокого снега под ногами, звуки природы и голоса существ, населяющих эту волшебную страну. Я обрадовался даже своему старому дырявому типи.
Леви встретил меня радушно, хотя никогда нельзя было точно сказать, что у него на уме. Кроме вождя и еще пары знакомых биологов, в лагере я увидел сплошь новые лица. А жаль. Ребята вечно дразнили меня за английскую страсть к крепкому пиву, и я прихватил из дому бутылочку, чтобы их угостить. Впрочем, с новым коллективом оно тоже пошло неплохо, так что мы быстро подружились. Мои рабочие обязанности остались прежними, так что освоился я моментально — будто никуда и не уезжал. Это было самое настоящее возвращение домой. Здесь я находился на своем месте и мог быть самим собой. Чем-то индейцы меня приворожили — в Англии я постоянно ощущал, будто часть меня оставалась у подножия Скалистых гор. Как здорово было снова слушать рассказы старейшин по вечерам или погружаться в душный жар паровой бани, где можно сидеть часами в абсолютной гармонии с окружающим миром.
Единственная серьезная перемена произошла с волками — то есть там, где я меньше всего ожидал перемен. Когда я покидал стаю, в ней преобладало мирное равновесие, а теперь каждое кормление сопровождалось мелочными ссорами и грызней. Иерархия нарушилась, дисциплина ослабла. Я в общем-то не рассчитывал, что волки вспомнят меня. Уверен, они и не вспомнили. Мне просто вновь позволили присоединиться к стае. Я опять прошел ритуал посвящения, который не зависел от того, отсутствовал ли я несколько месяцев или всего несколько часов: я оказывал почести особям высшего ранга, позволял им испытывать меня и делиться со мной своим запахом. Я вел себя как любой волк, на время покидавший стаю. Он приветствует остальных, припадая к земле, и таким образом заново утверждает свой статус.
Мне присвоили звание полевого биолога-ассистента, и теперь я регулярно ездил с коллегами наблюдать за перемещениями диких волков. Леви предполагал, что они обитали в Скалистых горах задолго до того, как в 1995-м в рамках программы выпустили на свободу канадских волков. Он утверждал, что дикие волки могли вернуться на эту территорию по старому миграционному коридору между Канадой, Монтаной и Айдахо. Мы пытались проверить это. Судя по всему, он был прав. Выпущенные волки были снабжены радиомаяками, но люди не вмешивались в их дальнейшее существование. Мониторинг показывал, что волки, выпущенные попарно, тут же расходились в разные стороны. Это свидетельствовало о том, что они искали другие стаи, к которым могли присоединиться.
