Но почему оно почти наверняка отпечатается красным цветом и почему, невзирая на четкие контуры шаблона, растечется по бумаге каплями, кляксами, струйками, так похожими на кровь? Наверное потому, что это и есть людская кровь…
Белые ночи приходят в город с мая по июнь. Для красных – уготованы зима и осень. Так уже было в Петрограде…
Убийство муллы соборной мечети не было раскрыто по горячим следам. Орудие расправы, окропленное кровью священника и показательно оставленное на месте преступления, натолкнуло следственную группу на версию, лежащую на поверхности. Суфий Бен Али все просчитал.
Не случись неделей раньше другого зверского убийства, эта версия следствия вряд ли стала бы основной. Главным подозреваемым, мотивы которого были очевидны, посчитали бы его. Именно Бен Али занимался в стенах мечети вербовкой сторонников и не скрывал своей неприязни к действующему имаму. Однако случай и коварство помогли избежать быстрого возмездия. Бен Али удалось не просто спрятаться от всесокрушающего гнева верующих, но и направить его в нужном направлении – против власти, поощряющей религиозную травлю, закрывающей глаза на притеснения и убийства мусульман.
Интермедия о белой камелии
Из уст в уста передавали горожане историю о банде таксистов-таджиков, промышляющих убийствами и грабежами своих пассажиров. С каждым новым трупом, скинутым в канаву, она обрастала небылицами, мало похожими на правду, и зловещими подробностями, ввергающими в шок даже самых толстокожих.
Неуловимых киллеров, а в том, что это была сплоченная и хорошо организованная группа, не сомневались даже журналисты, не могли разыскать ни милиция, ни добровольные патрули на привокзальных стоянках и в аэропорту. Ни номеров машины, ни ее цвета. Время преступления всегда разное, и только почерк схож. Пассажир с чемоданом выходит из аэропорта или железнодорожного вокзала и, дабы сэкономить деньги, садится не в комфортный автомобиль с шашечками, а в проезжающую мимо колымагу, управляемую водителем азиатской наружности. И тогда появилась примета. Вовсе не в описании внешности предполагаемого преступника, как ни крути, таджики для русских все на одно лицо. А в странной любви «черного таксиста» к цветам.
Лепестки роз и белой камелии почти всегда находили рядом с выброшенном на трассе трупом. А единственный выживший после нападения потерпевший поведал следствию о том, что весь салон автомобиля убийцы был заполнен цветами. Видно, киллер-грабитель и его сменщики в интервалах между своими преступлениями перевозили цветы. Возможно, вкладывали награбленное в цветочный бизнес или просто доставляли клиентам букеты.
Итак, в свободное от цветочных дел время киллер и его подельники курсировали по маршруту аэропорт – вокзал – центр в поисках новой жертвы. Это действительно была банда. Циничная и безжалостная, управляемая ненавистью и неутолимой жаждой легкой наживы. Начинала группа гастарбайтеров-нелегалов, трудящаяся в пригороде на цветочных парниках, с того, что выезжала ночью в Питер и нападала на прохожих. В городских подворотнях, в парках, даже на центральных проспектах. Налетала, словно саранча, избивала беззащитных людей, обирая их до нитки, и исчезала во тьме с добычей. Мобильные телефоны, кошельки и портмоне стали их первыми трофеями. Потом преступники разработали целый план, который вот уже несколько месяцев методично и безнаказанно осуществлялся.
Однако милиция уже вышла на след. Банду вот-вот должны были накрыть со всеми потрохами. В одном из городских пригородов законопослушный служитель ломбарда сообщил органам о постоянном притоке ювелирных украшений, часов, по большей части женских, иных ценностей от молодых смуглых парней-таджиков, мало похожих на добропорядочных магометан. Непродуманный сбыт награбленного явился очевидным проколом бандитов.
Улики кричали о причастности к делу «черного таксиста» именно этих негодяев. Их задержание являлось лишь вопросом времени. Правда, о том, что менты вплотную приблизились к распутыванию этого уголовного дела, горожане не знали. Журналистов, ведущих собственное расследование, в интересах следствия пока не оповестили. Поэтому газетчики активно муссировали цветочную тему, придавая своим материалам сенсационный налет и маньячный привкус. Белая камелия стала притчей во языцех. Мало кто знал, как отличаются лепестки субтропической красавицы от бутонов обыкновенной белой розы, но жители были напуганы настолько, что любой букет подобных цветов в руках азиата мог спровоцировать в отношении него самую негативную реакцию.
Двадцатилетний гастарбайтер из солнечного Азербайджана Йашар газет не читал и телевизор не смотрел. О деле «черного таксиста» он ничего не слышал, и никто из соотечественников об этой страшной истории, взбудоражившей город, не рассказывал. К тому же ему было не до ужастиков, пусть даже взятых из жизни. Приходилось зарабатывать, чтоб отсылать деньги многочисленной родне.
Сперва он попытался устроиться официантом в чайхану, но из-за чудовищного акцента его не приняли. Затем он не совсем удачно торговал персидскими коврами, на которых спал, отчего они приобретали специфический запах и потому отпугивали потенциальных покупателей. Какое-то время он подрабатывал сторожем на автостоянке, но съел мясо, предназначенное для хозяйского пса, который от обиды сорвался с цепи и убежал, за что его, естественно, уволили. Наконец, удача улыбнулась, и Йашар нашел выгодную работу в дорогом цветочном салоне.
Там, в благоухании тысячи роз, хризантем и камелий, в аромате, перебивающем любой нежелательный запах, он однажды и познакомился с прекрасной дамой бальзаковского возраста. Леди тоже заприметила молодого симпатичного азербайджанца атлетического телосложения, и так как была одинока, то, поблагодарив торговца за внимательное обслуживание и со вкусом оформленный букет любимых ею роз и камелий, всучила ему свою визитку.
У одинокой сорокалетней блондинки было все: квартира в центре, бывший муж-полуолигарх, ребенок от него. Не было только ласки. Гастарбайтер Йашар привязался к Елизавете всей душой и подарил женщине то, чего ей так не хватало. Словом, сделал Елизавету счастливой.
Он сопровождал ее везде, и ей не стыдно было с ним появляться, ведь она отмыла и приодела его. Йашар из благодарности за безбедную сытную жизнь, одежду и карманные деньги отрабатывал свалившуюся не иначе как по воле Всевышнего благодать с желанным усердием. Он носил за Елизаветой пакеты в супермаркете, освободил ее от кухонных забот, жаря мясо и моя посуду, выносил мусор и водил ее сына на музыку. И он совсем не стеснялся, когда она представляла его своим подругам и друзьям охранником, приставленным бывшим мужем-полуолигархом.
Подруги ей завидовали, а Йашар пребывал на седьмом небе, осознавая, что является причиной этой зависти. Он искренне любил свою леди и не желал для себя лучшей участи. Не каждому может так повезти, считал Йашар, решив, что тоже должен сделать подарок своей благодетельнице, хотя бы на сорок первый день ее рождения. А что он мог подарить той, у которой все было, кроме цветов. Букета белых роз, увенчанных тремя бархатными камелиями…
Елизавета ждала Йашара за праздничным столом. Она самостоятельно испекла торт. Сынишка репетировал новую мелодию на гитаре, собираясь преподнести музыкальный подарок в честь любимой мамы. Йашар спешил, поэтому сел в такси с букетом белых цветов, оформленных изящной сеткой и перевязанных красным бантом. Таксист оказался земляком, потому взял недорого. Всего двести рублей.
– Цветы. Два черных таксиста. Точно они. Щас прослежу, куда он пойдет… А водителя задержите! – приказал братве скучавший до появления такси коротко стриженный детина. Он юркнул за угол и шмыгнул в подъезд за окрыленным и беспечным героем-любовником.
Спустя несколько минут мордоворот вернулся и сообщил, что знает, куда пошел «цветочник». К этому времени оставшаяся троица, попытавшаяся задержать таксиста и получив при этом жесткий отпор, выполнила поручение по-своему. Таксиста зарезали несколькими ударами ножом в грудь и в шею.
– Дело пахнет керосином! Тащи топор, казним и второго урода сами, раз менты их прикрывают. Это будет нашим реваншем за унижение в лесу. Теперь будем не баранов резать, а их самих, хотя они – те же бараны. Все в перчатках?!
– Все!
«Великолепная четверка», прославившаяся недавним походом из леса в город в неглиже из сосновых веток, затаившая глухую обиду на кавказцев, а заодно и всех чужаков, готовилась к реваншу недолго. Для этого им понадобилась милицейская форма, папа одного из них был участковым, и топор, папа другого разделывал мясо на рынке.
– Откройте, пожалуйста, я ваш новый участковый. Плановая проверка территории, надо бы познакомиться…
Глянув в глазок, Елизавета увидела мента в фуражке. Точно, завистливые подружки «настучали», только от них стоило ожидать подобного «подарочка» в аккурат на день рождения. Донесли подруженьки про гастарбайтера-нелегала!
