В аудитории на открытом воздухе собралось человек двадцать пять. В людском отсеке царствовала ночь — безоблачная, теплая, романтичная. У ворот стояли любопытные. За сценой помещался небольшой бассейн, в котором плескались игривые дельфины, скучающие по настоящему морю.
— Наконец-то задание! — прошептала Лильке. — Нам поручили настоящее дело.
Сарри с улыбкой кивнула. Ей казалось, что она еще никогда не испытывала подобного счастья.
Сбоку сцены стоял Эджи, принявший по такому случаю человеческое обличье. Рядом с ним находился второй фукиан. Сарри с трудом удержалась, чтобы не пуститься в пляс, словно ребенок. Она набрала на своем мониторе команды, запрашивая разрешение на просмотр файлов о чудесном новом мире.
Перед Лильке сидел молодой человек. Он без предупреждения поднялся и, слегка кивнув фукиану, заявил:
— Вынужден вам возразить. Сегодня там много жидкой воды, гораздо больше, чем вы предсказывали.
У молодого человека было тонкое лицо и самоуверенный взгляд. Звали его Наврен. Сарри вспомнила: о нем говорили, что он гений физики и никогда не отказывает себе в удовольствии поспорить.
— Вы недооценили тепловые потоки, — сообщил он фукиану. — Под ледяными полями я вижу глубокий океан. На планете много выходных отверстий, сильные выбросы тепловой энергии, особенно вот здесь. Этот бассейн в южном полушарии — самое подходящее для нас место.
Усики фукиана опали и приобрели пунцовую окраску. Сарри знала, что это верный признак гнева. Тем не менее искусственный голос остался четким.
— Нам известны возраст планеты и ее масса, — заметил он. — Сам Эджи произвел подсчеты…
— Вулканическая вибрация, — прервал его Наврен. — А вернее, остаточное тепло после крупного столкновения.
Он пустился в подробные объяснения, демонстрируя как доскональное знание технических деталей, так и богатую интуицию, чем восхитил Сарри. Она уяснила, что если причиной тепловых выбросов является столкновение с космическим телом, то произошло оно недавно — не раньше миллиона лет назад, причем место столкновения располагалось там, где лед соперничал чистотой и гладкостью с щечкой новорожденного младенца.
Лекция-экспромт завершилась. Аудитория напряженно молчала. Самообладание сохранял лишь один Эджи. Его морщинистое лицо улыбалось. Улыбка не пропала, даже когда фукиан сказал:
— Столь стремительный анализ невозможен. Полагаю, уважаемый коллега запросил материалы задолго до того как получил на то ваше разрешение, Наставник Эджи.
Если это было правдой, то Наврен серьезно нарушил правила. Знания целиком и полностью принадлежали хозяевам. Однако Эджи был чрезвычайно снисходителен.
— Молодой человек очень старается, — сказал он. — Не вижу в этом преступления. — Он перевел свои черные глаза на фукианов. — Это — учебная миссия, дети мои. Нашему вниманию предложен простой мир. Давайте не будем забывать главную цель — единство.
Наврен открыто ухмыльнулся и подмигнул обеим соседкам.
— Дети мои, — повторил Эджи.
Он обращался одновременно к людям и фукианам. Сарри поняла бы подтекст этих могущественных слов, даже если бы не была Голосом.
Минули века с тех пор как «Паутина» закончила активное исследование новых миров; очень мало кто из живых существ мог припомнить подобные приключения, а из людей их уже не помнил никто. В Честь предстоящей миссии люди устроили традиционную церемонию, Которая превратилась в формальное, безжизненное и томительное Действо. Зато после его окончания публика веселилась на славу. Выпив лишнего, Голос решил испытать свой талант, обольстив молодого физика. Сарри вдохновенно пела Наврену дифирамбы по поводу его правоты в споре о тепловых потоках на новой планете.
Наврен снисходительно улыбнулся, однако у него не возникло желания сделать ей ответный комплимент; его взгляд говорил: «Разумеется, я был прав, как же иначе?»
Будь Сарри трезвее, она бы задрала нос и отошла. Но хмельной
Голос не унимался: признавался в своем восхищении и клялся в желании помочь успеху миссии, если не в роли Голоса, то хотя бы в качестве рядового члена команды.
— Брось волноваться, — посоветовал ей Наврен. — Совершенно бесполезная экспедиция, пустая прогулка. Ерунда.
Она заморгала.
— Как ты можешь!..
— Мы летим на свидание с горой снега, — продолжал он. — С большим красивым детским снежком. Настоящая работа начнется только тогда, когда мы минуем четвертую солнечную систему. — Он презрительно поморщился. — К тому времени, когда «Паутина» доберется до тамошней самой перспективной планеты, мы успеем состариться.
— Что за планета? Откуда ты знаешь?
— У меня был предварительный доступ к материалам нашей экспедиции.
— Ты изучал то, что еще только должно произойти?
— Возможно. А может, и нет. — Он выразительно подмигнул. — Перспективнее всего планета вроде Земли: зеленая и теплая. Она не подает радиосигналов, но даже с расстояния нескольких световых лет на ней видны следы сельскохозяйственной деятельности…
Сарри машинально зажала уши руками.
— Преждевременное знание сродни яду, — процитировала она кодекс Наставников, думая о том, что их миссия далеко не бесполезна.
Наврен пожал плечами и тут же сменил тему.
— Между прочим, — заметил он самодовольно, — напрасно ты тратишь время на попытки меня соблазнить.
Сначала Сарри решила, что ослышалась, потом вспыхнула.
— У меня и в мыслях не было…
— Было, было. — Наврен усмехнулся. — Вы с Лильке обсуждаете меня и спорите, кто первый затащит меня в постель.
Что за циничные, возмутительные речи! В них была правда, но немного. Они с Лильке действительно обмолвились парой словечек, однако Сарри не могла ему позволить воображать, будто…
— На мой вкус ты слишком заурядна.
— Ты меня не знаешь, — выпалила она.
— Еще как знаю! Я ведь читал твои романы. — Он покачал головой. — Второй удался тебе лучше.
— Ты его не читал.
— Читал, на этом твоем глупом языке.
У нее кружилась голова.
— Кроме того, — куражился он, — все Голоса одинаковы. Неважно, кто они: люди, фукианы или прочие. Голосам предстоит определенная работа, поэтому, нравится тебе это или нет, Наставники лепят вас по одному и тому же шаблону.
Сарри глубоко вздохнула, хотя это совершенно не могло ей помочь.
— А во мне, да будет тебе известно, сидит двадцать три неопробованных гена. Мне подавай что-нибудь свеженькое. Я стремлюсь к новизне. — На его лице отразились чувства, прочесть которые не смог бы ни один Голос, глаза вспыхнули. — Твоя подружка — Лильке, кажется? — мне больше по вкусу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
