— Хлипкая шпажонка для хлипкого мальчишки, — подначивал Мэтью Гейла. Хоть с их последнего приключения у этих двоих и наладились приятельские отношения, подколки и подначки все равно оставались их неотъемлемой частью.
Едва куратор подал сигнал к началу, раздался звон свидетельствующий об окончании боя. Прозевавшие столь быструю схватку, остальные одногруппники повернулись к арене, недоуменно переглядываясь между собой.
— Гейл Донован и Дэймон Смолл, — куратор постепенно усложнял задачу победителю.
Граф вышел на арену с полуторным мечом и теперь все как один следили за происходящим. Отмашка о начале боя, выпад Смолла и стремительный уход Донована перетекающий в колющий выпад рапирой, и снова звон.
— Увы, Смолл, вам только что проткнули селезенку. Свободны. Гейл Донован и Оливер Монтагью.
Толпа зевак на лавках затихла, все взгляды были прикованы к арене, а мысли были только о том, сможет ли слабак-Гейл снова одержать победу. Алекс не сводил с Донована глаз, пытаясь разгадать секрет его тактики. Быстрый и ловкий, Гейл становился тяжелой мишенью для двуручников, а вот неповоротливые хозяева последних были его легкой добычей. Донован кружил вокруг Монтагью, уходя от ударов, зная, что рапира не выдержит удара такой силы и просто сломается. Но меч еще требовалось занести для удара, выждав такой подходящий момент, слабак-Гейл сделал быстрый выпад и его рапира замерла в нескольких сантиметрах от пульсирующей жилки на шее Оливера.
— Оливер, свободен, — бесстрастно отозвался куратор. — Донован и Кингсли.
Молчание повисло среди напрягшихся студентов, пораженных таким выбором, но еще больше был удивлен уставший и запыхавшийся Гейл.
— Кингсли, вам нужно особое приглашение? — поторопил Занвир своего адепта.
Глава 26
“Более нелепого спарринга и придумать сложно”, думал Алекс, спускаясь с помоста. Его клеймор был по-прежнему в ножнах, Кингсли был уверен, что эта глупая ситуация окажется просто шуткой.
И пусть Донован хоть и уступал, но тоже был достаточно высок, в ширь Алекс превосходил своего товарища раза в два. Естественно это сказывалось и на силе удара. А то, что Гейл был порядком измотан предыдущими схватками, не добавляло радужных перспектив. В победе над таким противником мало чести, а поражение еще хуже.
“Сдайся”, мысленно просил его герцог, но в ответ Донован лишь упрямо мотнул копной растрепавшихся волос и достал рапиру, не слыша немого призыва товарища.
“Гордый значит?” — думал тот, в ком гордости было не меньше.
Оба адепта заняли свои места, встав в боевые стойки и ожидая отмашки от куратора. Внешне обманчиво спокойные, но внутри у каждого бушевала буря эмоций.
Проныра Коулман, повинуясь не иначе как занозе в филейной своей части, принялся устраивать тотализатор, бессовестно подбивая одногруппников делать ставки за и против своих товарищей. В другой раз это может быть и позабавило Алекса, но не тогда, когда на кону стояла его репутация.
Профессор Занвир махнул рукой и застывшие бойцы на арене тут же пришли в движение. Кингсли, опережая своего соседа, ринулся вперед, навстречу к нему, словно предугадывая его ход. Наблюдая за Гейлом во время боя, он не раз замечал, что именно скорость и быстрая реакция были его преимуществом. Пока остальные кичились своим мастерством, любезно давая Доновану фору, тот успевал сделать резкий молниеносный выпад, неизменно завершающийся туше.
Алекс кружил вокруг противника, не давая тому шансы совершить укол, хоть это давалось ему и не просто с тяжелым двуручным мечом в руках. Абби тоже приходилось непросто выжидать момент для туше и при этом уходить от ударов клинка герцога. Для тонкой стали рапиры такие удары не сулили ничего хорошего, поэтому девушка старалась обойти их, скользящими выпадами по его клеймору. Ударов по пальцам она не боялась, их надежно защищала железная кольцевая гарда. Как не боялись они и ударов друг друга, зная, что профессор Занвир все время начеку и в любой момент может остановить полет лезвия, не давая случиться непоправимому.
Они перемещались по залу, словно танцуя друг с другом, поочередно ведя свою линию, атакуя и защищаясь. Аббигейль приходилось крутиться как волчок, уходя от постоянных рубящих ударов. Под звон стали и восторженный шепот одногруппников герцог теснил своего противника к дальнему помосту. Запнувшись, она полетела вниз, больно ударившись лопатками о деревянную лавку. Рапира, выставленная вперед для защиты, отлетела в сторону под сильным ударом Алекса. Не дожидаясь, когда он вновь замахнется мечом, Абби что было сил ударила его ступней, сделав подсечку под коленом и отталкивая от себя. Согнувшись пополам от поразившей его боли, Алекс дал ей самое бесценное в этой схватке — время.
Она быстро поднялась и проскочила под его рукой, в то время как оружие само по мановению ветра скользнуло обратно в ее протянутую руку. Продолжая шипеть всевозможные проклятия на ее голову, Кингсли обернулся и продолжил наступление.
Если в голову к Абби и закрадывались мысли про то, что она поступила недостойно, она поспешила от них быстро избавиться, успокаивая себя тем, что настоящий враг вряд ли будет действовать исключительно по кодексу чести.
Не имея ни малейшего шанса подобраться к нему ближе, чем на расстояние вытянутой руки с клеймором, ей приходилось постоянно уворачиваться от его атак. Постепенно, все больше свирепствуя, герцог начал делать ошибки, пропускать шаги или финты противника. Это позволило Аббигейль подобраться ближе, но маневра для выпада и укола по-прежнему было мало. И вот подпустив ее достаточно близко к себе, когда она уже выбросила вперед руку с зажатой в ней рапирой, Кингсли отбил удар своим клеймором и лезвием плашмя ударил своего противника, повергая ее на лопатки.
Абби очутилась спиной на дощатом полу, в ногах герцога, снизу вверх наблюдая, как он заводит свой меч для удара. Рапира была давно отброшена носком его сапога. Тотчас в тренировочном зале раздался сигнал, возвещая об окончании боя, и группа адептов, неотрывно следящих за ним, принялись аплодировать.
— Отвратительно, — неожиданно вынес свой вердикт куратор. — Ваша техника, Кингсли, больше напоминает приемы лесоруба, чем благородного рыцаря.
— Эта техника позволила мне победить, — огрызнулся Алекс и тотчас пожалел об этом.
— Если бы не мягкотелость вашего противника, вы бы уже давно были заколоты в спину, — фыркнул Занвир, от которого не могла скрыться ни одна деталь.
Абби едва нашла силы, чтобы соскрести себя с пола, казалось, каждая клеточка ее тела ныла от боли.
— Донован, вы можете на сегодня быть свободны. Ступайте в лазарет и приведите себя в порядок, — смилостивился над ней куратор. Вот только путь к целителям для Абби был заказан.
Скривившись от боли и попытавшись изобразить что-то вроде благодарного кивка, который куда больше походил на судорогу, она поковыляла прочь. Алекс Кингсли, молча следивший за тем, как его одногруппник покидает тренировочный зал, все больше поддавался мукам совести. Он уже жалел о том, что так рассвирепел во время боя и накинулся на Донована, будто он виновник всех его проблем и волнений. А хоть даже и так, они же в одной лодке, в одной команде. Имел ли он право так жестоко с ним обходиться? Его пугало то, какой яростью он был полон во время сражения. Если бы не бдительность профессора, все могло бы кончиться плачевно.
В одном молодой герцог был уверен наверняка, что так больше не может продолжаться. Ему не составило бы никакого труда сделать так, чтобы бы Донован исчез из академии на следующий же день, но это было бы слишком низко и подло по отношению к нему, человеку, который спас ему жизнь. Возможно, стоит намекнуть венценосным родителям, что не случится ничего катастрофического, если один из Кингсли пройдёт обучение в другой академии. В истории Халламшира было предостаточно отпрысков герцога.
— Могу ли я выйти? — вдруг спросил он куратора, чувствуя огромную потребность извиниться перед Гейлом, чем поспешно сжигать мосты.
