— Маааш, у тебя вид такой воинственный? Я тебя даже боюсь, — осторожно протянула Катенька.
— Разве? — я сдула с глаз выбившуюся прядку. — Ну и отлично. Могу на корпоратив не наряжаться. И так как есть натуральная ведьма, — пошутила я.
— Ты действительно на меня так в последний раз посмотрела, что… Что я решила, что это мой последний раз. Сейчас как дашь шваброй и тю-тю, — Катенька мило улыбнулась. — Ты на кого-то злишься? Что-то случилось, да? А тут я со своими шмоточными разговорами.
— Вроде того. Но злюсь я на себя. Вот у тебя бывало такое, что чувствуешь себя полной дурой и при том не понимаешь, как поступить правильно?
Я даже перестала тереть пол.
— Каждый день, — горько усмехнулась Катенька. — Понимаешь, я училась на отлично. Медалисткой в школе была и диплом у меня красный, а тут все совсем другое. Столько всяких программ и приложений и нет нормальных инструкций. Да что там? Я с кофемашиной никак не могу разобраться. Каждый раз что-то не то делаю. Ох… — она горько выдохнула. — Сейчас звонил босс. Просил забронировать ему билеты в Германию, а я что-то не понимаю. Вроде бы уже покупала, но тут что-то запарилась со всеми этими условиями… Да еще и дергают постоянно. Сегодня все как с ума сошли. Я с утра на телефоне.
В подтверждение ее слов экран стационарного телефона, включенного на беззвучный режим, замигал, и Катенька, сняв трубку, выдала заученную фразу. Я покатила тележку в кабинет.
Через пятнадцать минут я закончила, а Данилов так и не появился.
— А когда босс улетает? — спросила я хмурую Катеньку.
— Через две недели. Нет! Ну ты хоть что-нибудь понимаешь? — вспылила вдруг она, отбросив мышку.
— Давай попробую помочь? — я подошла и заглянула в монитор. — Сайты у всех разные. Некоторые работают странно. Кстати, а ты не пробовала просто по телефону забронировать?
— В голову не пришло, — ответила мне Катенька.
— А чего тете не позвонишь? Она наверняка лучше меня все знает.
— Не хочется. Мы вроде как поссорились. Да и на больничном она.
— Поссорились?
— Ага. Из-за работы. Мне не хочется этим заниматься всю жизнь, я дизайном увлекаюсь и мечтаю им на жизнь зарабатывать, а это все мне как серпом по одному месту.
— А чего тогда сюда пошла?
— Родители заставили. Но благодаря этой работе я смогу сама себе оплатить обучение там, где мне нравиться. Подкоплю немного и уволюсь.
— Понятно. Сочувствую.
Я могла понять ее чаяния. Сама находилась вроде как не на своем месте.
— Так что на Хэллоуин планируешь надеть? — вдруг спросила повеселевшая помощница.
— На Хэллоуин? — растерялась я. — Да ничего. Я не иду.
— Как это?! — Катенька даже из-за стола вскочила. — Конечно идешь!
— Да-ну! Кому я там нужна. Не уверена, что туда приглашают уборщиц.
— Маш, ну ты чего? Конечно, ты идешь. И ты нужна! Очень нужна! Мне. Я же тут нормально ни с кем не общаюсь. Вспомни, как меня обсмеяли, мне будет неловко. Нужна моральная поддержка.
— Так и ты не ходи.
— Не могу. Я обязана. Да и тетя говорит, что на первый корпоратив на новом месте всегда нужно сходить. Выпить немого или хотя бы засветиться с бокалов в руках. Сблизиться с коллективом в неформально-официальной обстановке.
— Ага. Как сказал Максим Горький, если интернет не врет, пьющий без меры вызывает у меня пренебрежение, пьющий в меру — одобрение. А не пьющий вообще вызывает у меня большое ПОДОЗРЕНИЕ: а не сволочь ли он?
Мы рассмеялись.
— Короче, Машка, не будь сволочью, сходи со мной на корпоратив и выпей фужерчик шампанского. Глядишь и перестанем быть такими новенькими.
— Я подумаю, — не стала ничего обещать я и не удержалась, спросила: — А Данилов сегодня где?
— Сказал, что у него что-то там с собакой в выходные было. Повезет обследоваться в какую-то клинику.
— Отравился бедняга, — вздохнула я.
— Ты знала, что у Данилова собака есть? — удивленно приподняла брови Катенька.
Елочки! Спалилась!
— Ага. Он как-то у меня интересовался, как пятна от чая с ковра лучше выводить и проговорился, — не моргнув соврала я, чувствуя, что краснею.
— А почему именно отравилась?
— Так собаки вечно едят все, что не приколочено. Да и приколоченное тоже.
На мое счастье, снова зазвонил телефон, и Катенька отвлеклась.
Я поспешно улизнула из кабинета, досадуя, что так глупо проболталась. Никто. Никто не должен знать, о том, что случилось в эти выходные. Никто.
На следующий день все вели себя странно.
— Босс не в духе, — шепнула едва слышно Катенька, стоило мне вкатить свою тележку в приемную.
— Что, совсем? — я удивленно посмотрела на дверь кабинета.
— Кажется, он Батрухину звонил по телефону. Не орал, но такими словами говорил, я думала окна замерзнут.
— Меня это не касается, легкомысленно отмахнулась я и вкатилась в кабинет Данилова.
— Здравствуйте, Ярослав Алексеевич! — поздоровалась я бодро и улыбнулась.
— Здравствуйте, Мария Александровна! — откликнулся Данилов, едва скользнув по мне взглядом.
Все его внимание было направлено на монитор. Вроде и ничего такого, человек просто работает, а меня неприятно кольнуло. Решив не придавать значения такой ерунде, приступила к делу, стараясь двигаться тихонько и не отвлекать большого начальника. Знала бы, что он придет с утра пораньше. Сделала бы все заранее.
В какой-то момент поймала отражение Данилова в оконном стекле. Он смотрел прямо на меня. Не отрываясь. Не мигая. Я даже тряпкой шоркать перестала. Застыла как кролик перед удавом. По плечам к затылку побежали мурашки. Внезапно стало жарко и немного закружилась голова. Я прикрыла глаза. И вздрогнула, когда вдруг ощутила его рядом.
— Маша…
От вибрации его голоса внутри все потяжелело. Теплая ладонь легла мне на плечо. Погладила, потянула мягко разворачивая к себе.
— Ярослав Алексеевич! — шепотом возмутилась я.
— Ярослав. Яр… — поправил он меня тоже шепотом: — Я же все вижу, Маш. Не надо меня бояться. Я не обижу.
Он вдруг наклонился и легонько коснулся легким поцелуем моей нижней губы. Голова закружилась еще сильнее. Я едва могла стоять на ватных ногах. Данилов поцеловал еще раз. Я чувствовала себя так, словно стою на тонком льду и вот-вот под ногами разверзнется обжигающая бездна…
Разверзлась не бездна, а гораздо хуже — дверь кабинета широко распахнулась и внутрь влетел Батрухин с кипой каких-то документов. Зам явно не ожидал увидеть нас в такой близости. Он так резко остановился, что выронил какую-то папку. Данилов спокойно без паники и резких движений выпустил меня и неожиданно спросил:
— Ну как твой глаз? Лучше.
— Аа… Ага, — с кратким запозданием я сообразила, что он пытается таким образом нас реабилитировать.
— Ох, Маша-Маша. И нашим, и вашим? — подозрительно продекламировал Батрухин, заставив меня покраснеть.
— Арсений Евгеньевич, прекратите терроризировать персонал, — пресек насмешки Данилов. — Давайте-ка лучше к делу.
Я поспешила оставить их одних. Сердце еще колотилось, низ живота протестующе тянуло. Кажется, мой организм не на шутку взбунтовался. Ни один самец раньше не вызывал во мне подобных ощущений, хотя были у нас статные парни, да как-то не вызывали такого замирания сердца… Елочки! Что же делать?
— Маша! Маш!
Громкий шепот помощницы привлек внимание. Катенька вскочила со своего места и поспешила ко мне.
— Маш, вы реально с Даниловым целовались? Мне не показалось?
Вот что ей ответить, а? Врать снова — тошно. Сказать, что в глаз что-то попало? Пока я многозначительно молчала, мое лицо принимало все оттенки розового.
— А ты молодец. Шустрая. Захомутала самого Босса.
— Никого я не хомутала! — рассердилась я. — Не выдумывай. Он сам интерес проявляет…
— Ага, — скептично скривила Катенька свое хорошенькое личико и тут же горячо затараторила, понизив голос: — Ты не поняла, я только рада. Теперь можно со спокойной душой сказать тете, что Данилов занят. Мы же из-за этого и поругались. Она считает, что я должна его на себе женить. Блин! Да я еще лет семь как не собираюсь замуж. И Данилов мне меня не привлекает. Он старый и строгий. И богатства меня не интересуют, сама всего добьюсь.
