- Человек, изображенный на этом снимке, однажды переступил порог моего кабинета, - вдруг заговорил Эдвард Фрэнч, поворачиваясь к Тодду, - и назвался твоим дедушкой. Сейчас выясняется, что это давно разыскиваемый военный преступник.
- Да, - согласился Тодд. Его лицо ничего не выражало. Это было лицо манекена.
- Как это могло произойти? - Вероятно, Эдвард Фрэнч рассчитывал, что его вопрос будет подобен громовому раскату, однако в нем прозвучала растерянность и еще обида, обида человека, которого ни за что ни про что обманули. - Я тебя спрашиваю, Тодд.
- Сначала одно, потом другое, - сказал Тодд, поднимая "винчестер". - Так и произошло. Сначала одно... потом другое. - Большим пальцем он спустил предохранитель и вскинул винтовку. - Я понимаю, звучит глупо, но именно так все и произошло. Ни убавить, ни прибавить.
Зрачки Калоши Эда расширились. Он попятился.
- Тодд, что ты... не надо, Тодд. Давай поговорим. Давай обсудим и...
- Обсуждайте это вместе с вонючим фрицем на том свете, - сказал Тодд и нажал на спуск.
Вторым выстрелом он размозжил ему голову.
Калошу Эда развернуло к машине. Он слепо тыкался в закрытую дверцу и слабеющим голосом снова и снова повторял имя дочери. Третий выстрел, нацеленный в основание позвоночника, свалил его на землю. Он еще несколько раз дернулся и затих.
ШКОЛЬНЫЙ НАСТАВНИК МОГ БЫ, КОНЕЧНО, УМЕРЕТЬ И ПОСПОКОЙНЕЕ, подумал Тодд с нервным смешком. И тотчас мозг пронзило ледяной иглой. От боли он даже зажмурился.
Когда он снова открыл глаза, ему вдруг стало так хорошо, как не бывало много-много месяцев, а то и лет. Все тип-топ. Все в норме. Его лицо, еще минуту назад совершенно неживое, озарила какая-то первобытная радость.
В гараже он сложил в старый рюкзак патроны, четыреста с лишним патронов, все, что было в наличии. Когда он снова вышел в залитый солнцем сад, глаза его горели от радостного возбуждения, а на губах блуждала улыбка - так в предвкушении подарков улыбаются мальчишки на Рождество или в день своего рождения. Такая улыбка обычно предвещает пальбу из ракетниц после триумфальной победы, когда игроков выносят со стадиона на своих плечах ликующие болельщики. С такой улыбкой уходят на войну светловолосые парни в защитных касках.
- Я властелин мира! - выкрикнул он в высокое прозрачное небо и вскинул над головой винтовку обеими руками. А теперь - туда, на косогор, спускающийся к шоссе, туда, где лежит мощное дерево, словно созданное для засады.
Снайперам удалось снять его лишь пять часов спустя, когда почти стемнело.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
