своей розыскной деятельности. Альберт Эрастович ходил по кабинету взад-вперед с заложенными за спину руками, слушал друга, который сидя за столом, рассказывал о своих приключениях в Казани:
– …Я жалею, что не прошел вместе с Мохначевым в туалет. Но с другой стороны, представь: двое мужиков заходят вслед за девушкой в женский туалет. Это уже попахивает сто тридцать первой статьей.
– Вы что, хотели ее прямо в туалете допрашивать?
– Нет. Хотели разыграть комбинацию. Мохначев должен был изображать насильника. Предполагали, что когда он начнет играть свою роль, то девушка закричит, а я вбегаю в туалет, освобождаю девушку от насильника, Мохначев сбегает, я знакомлюсь с Тамарой.
– Познакомились? – Ратников насмешливо посмотрел на друга.
– Познакомились, – хмуро буркнул Ивлев. – Самое паршивое, что она теперь знает, что мы за ними охотимся. То есть, Виктора надо исключать из активной разработки.
– Тебя тоже. Если она пожаловалась в службу безопасности казино, то по записям на видео вы наверняка засветились вдвоем.
– Все может быть. Да сядь ты, наконец, что мельтешишь как зек в тюремной камере, – раздраженно воскликнул Ивлев.
– Не знаю, не был. Так, теперь давай подробно, с картинками, о твоем геройском отражении бандитов в банке.
– Здесь много странностей, Альберт. – Ивлев озабоченно посмотрел на соратника. – Во-первых, налет был точно в то время, когда я пришел в банк. Совпадение?
– Теоретически.
– Во-вторых, у Ищенко вдруг оказался в руках пистолет, будто он знал, что будет нападение. Я поинтересовался, откуда ствол, он сказал, что нелегальный, попросил меня, чтобы я полиции об этом не говорил. Я пообещал. Внешне весь этот налет похож на постановку, Но нападение-то реальное: стрельба на поражение, один убитый, охранник – тяжело ранен.
– Тебя допрашивали в полиции?
– Допрашивали, целый день мордой по столу. И, в-третьих, зачем Ищенко грохнул раненого бандита?
– Это, действительно непонятно. Как у тебя прошла деловая часть беседы с господином Ищенко?
– Ты знаешь, на удивление удачно. Он сказал, что его юристы проанализируют наш договор со «Стройбанком». Если там нет пункта о нашей материально ответственности по инкассации, то он даст распоряжение Реброву, чтобы тот отозвал иск. У тебя тут что?
– По Ирине я тебе уже рассказал.
– Выгнать ее к чертовой матери!
– Зачем, Володя? С любовницами так не поступают. У нас нет своего источника информации в стане противника. Ирина у нас на крючке. Через нее мы можем не только дезинформировать противника, но и узнавать разведывательные устремления врага в отношении нас. Это же азы контрразведки.
– Как ты считаешь, Ребров член этой мафии?
– Это первая умная мысль, которая у тебя сегодня проскочила. Вся эта пирамида, построенная господином Ищенко, есть мафиозная структура. Я чувствую это интуитивно, во всяком случае, подозреваю. Но подозрения, как ты говоришь, к делу не пришьешь. Мы же видим, что Ребров это послушная кукла в руках кукловода…
В кабинет стремительно вошел Михаил Воскобойников:
– Прошу извинить, Владимир Михайлович, но информация убойная, – Михаил положил перед шефами распечатку с принтера. – Учредителем казино «Три семерки» является Ищенко Владлен Андреевич.
– Ни фига себе! – Ивлев даже подскочил на стуле.
Он стал читать распечатку. Ратников подошел к нему, тоже стал читать.
– Значит, вы, Володенька, попали в осиное гнезде, – озвучил свое мнение Ратников, – хорошо, что живыми оттуда унесли ноги. А то, как это принято у мафиози – ноги в цемент и на дно!
– Вот почему эта стерва вела там себя как дома, – Ивлев удивленно посмотрел на Ратникова.
Дверь в кабинет приоткрылась, на пороге Ирина. Она была в джинсах и черной водолазке, подчеркивающей ее бледность:
– Альберт Эрастович, сейчас позвонил Ребров. Просил кого-нибудь из вас подъехать к нему. Срочно.
Ратников удивился:
– Что, случилось?
– Не знаю. Сказал, это важно. И голос у него был какой-то нервный.
– Ну, что съездим к нашему «другу»? – Альберт Эрастович иронично улыбнулся в лицо друга.
– Поехали, – Ивлев решительно встал из-за стола.
Глава XXIV
У входа в «Стройбанк» плотно стояла толпа людей. Напряжение толпы Ивлев и Ратников почувствовали, как только вышли из машины. Подошли ближе.
– Что тут у вас? Почему закрыто? – спросил Ивлев какую-то женщину, стоявшую на первой ступеньке крыльца.
– Заперлись и никого не пускают, – раздраженно объяснила женщина. – Повесили объявление «Закрыт по техническим причинам», на звонки не отвечают…
– Плакали наши денежки, – раздался мужской голос из толпы. – Ограбили их недавно.
– Ну, а мы тут при чем? – возмущенно спросил молодой парень в черной шапочке. – Раз ограбили, значит все, можно плевать на вкладчиков.
– Да получите вы свои деньги, – возразил мужской бас. – Вклады застрахованы.
– Так, нам надо пройти, разрешите, – Ивлев, за ним Ратников стали протискиваться к двери.
Ивлев нажал на кнопку вызова у двери. Дверь приоткрыл здоровый «шкаф» с тупым выражением лица. Он был в сером костюме, черной водолазке. Лицо широкое, низкий лоб, маленькие глаза отражали тупое равнодушие.
– Чего тебе? – грубо спросил он.
– Пропусти к Реброву, он нас вызвал.
– Кто такие?
– Компаньоны, – рявкнул Ивлев. – Что тебе непонятно?
Охранник пропустил напористых посетителей.
– У себя он? – спросил его Ивлев.
– Да. С утра в кабинете. Велел никого не пускать и ему не мешать.
Охранник сел на стул перед телевизором. Ивлев и Ратников пошли в кабинет управляющего.
– Не везет Реброву с охраной, – бросил по пути Ратников.
– Да уж, – усмехнулся Ивлев, – классический типаж из девяностых.
Подойдя к кабинету управляющего банком, Ивлев стукнул два раза в дверь, затем открыл ее.
– Приплы-ыли, Альберт, – громко и протяженно объявил он, переступив порог помещения.
Ратников вошел вслед за ним и остолбенел. Под люстрой на веревке висел Ребров. Его голова была наклонена набок, язык высунут, а выпученные глаза смотрели на бывших партнеров удивленным взглядом. Маскировочный колпачок на люстре был спущен, а узел веревки был на крюке в потолке.
– Повесился что ли? – спросил Ивлев Ратникова.
– Нет, Володя, здесь что-то не то. Ну-ка, фоткни его для коллекции.
Ратников залез на стол, труп оказался на одном уровне с ним. Он слегка задел труп, тот, покачиваясь, повернулся затылком к Альберту Эрастовичу, затем снова вернулся в исходное положение.
– Володя, дай твой смартфон, – попросил он, затем сфотографировал затылок Реброва, – вот, смотри, подал другу смартфон, – на затылке гематома. Его стукнули сзади по голове, затем повесили, имитируя самоубийство. – Он спрыгнул на пол. – Звони Никифорову.
– Яков, привет. Это Ивлев…. Приезжай в «Стройбанк», вызывай ребят из убойного. Ребров повешен в своем кабинете, похоже на убийство…. Давай! – отключив телефон, напряженно посмотрел на товарища. – Опять мы с тобой влипли в историю.
– Такова наша доля. Пойдем, спросим этого неандертальца. – Ивлев и Ратников прошли в холл банка. – Эй, служивый,
