Мужа?
Николь тихо ахнула, пораженная собственной мыслью. Это еще что за новости? Мак пошевелился, рука с живота перекочевала на грудь. Проснулся.
– О чем думаешь, красавица моя?
О господи!
– О страховании.
– Ого. Похоже, прошлым вечером я действительно выбил тебя из колеи.
– Даже из всего, что на мне было надето, – со смехом подтвердила Николь.
– Ага. Эти твои крохотные трусишки. Наденешь их опять? – Квин дотронулся до ее плеча. – Эй, – шепнул он. – Иди ко мне.
От этих слов, сладких как мед, у нее закружилась голова.
Николь медленно перекатилась на другой бок, но вместо того, чтобы взглянуть в лицо, уткнулась Квину в шею. Он приподнял ее голову за подбородок, и она прочла в его глазах, насколько точно он угадывает ее эмоции.
– Плачешь? В чем дело?
Она отрицательно затрясла головой; кивнула, сглатывая разрастающийся комок; покачала головой опять. Мужская рука скользнула по ее лицу, легла на щеку, большой палец погладил дрожащие губы.
– Что случилось, крошка? Я виноват?
– Я же сказала, – тихо ответила она. – Тот полис.
Какое-то время он смотрел на нее. Из дальнего конца комнаты прозвучала мелодия телефона, но Квин не торопился встать. Николь слегка толкнула его.
– Ответь. Так рано звонят, значит, что-нибудь важное.
– Не-а. Это мой босс. Для него сейчас разгар рабочего дня.
Но Квин все же вылез из кровати, одарив Николь ошеломительным видом обнаженных ягодиц. Взял телефон и снова уселся на кровать, спиной к Николь.
Нажав кнопку соединения, он ворчливо произнес в трубку свою фамилию.
Изучая удивительную мускулатуру на голой спине, Николь отметила алые царапины, оставленные ее ногтями.
– Сегодня? – Голос Мака звучал пораженно. – Это почему? Мы еще не готовы.
Тревожный колокол тяжело ударил в ее сердце. Это про «Морской ветерок».
– Ничего не слышал про другого покупателя.
Другой покупатель? Значит, это не о ней.
– Норткот дразнит тебя, Дэн.
Нет. Про меня. Николь подобралась: сейчас он обернется, посоветуется с ней взглядом...
– Сколько? – Мак запустил пальцы во встрепанные волосы.
Посмотри же на меня. Мак. Покажи, что ты мой союзник, не воротила с этим противным ледяным голосом, работающий снова против меня. Нет, сидит как истукан.
– На четверть больше, чем мы предлагаем. Этот Норткот не зря тянул с бумагами. У него уже было это приготовлено.
Воротила во всей красе. Он уже забыл, что я вообще нахожусь в комнате.
– Да, я слышу. Берут как есть, и ни цента больше за ремонт. Значит, мы даем столько же.
Свободная рука двигается. Похоже, он чешет подбородок, раздумывая.
– Крыша-то починена. – Пауза. – Да, владелец нашел кровельщика.
Наконец-то он обернулся. Смотрит – но без выражения. Ни света надежды в глазах, ни заговорщицкого подмигивания, намекающего на разделенную тайну.
– Давай поднимать цену, Дэн. – Он опять отвернулся, в голосе звучит неожиданная настойчивость. – Не бросать же дело.
Поднимать цену? Не бросать дело? Да что происходит?
– Но со страхованием придется разобраться. Там есть одно условие, которое придется изменить.
Николь почувствовала, что ей становится тошно. Он все еще намерен отнять у нее «Ветерок». Ничего не изменилось, он не перешел на ее сторону.
– С Норткотом я встречусь сегодня.
Опять этот болезненный комок в горле. Вот только причина совсем другая. Совсем.
– Послушай, но платить больше все равно придется. Крыша в порядке. Или почти... Да, конечно. Поговорить с ней я могу. – Косится назад со слабой улыбкой. – У нас неплохие рабочие отношения.
Николь почувствовала, как у нее отваливается челюсть. Рабочие отношения?
Схватив с постели простыню, она завернулась в нее и, спотыкаясь, заторопилась в ванную. Захлопнув за собой дверь, прислонилась к теплому дереву. Не прошло полминуты, как Квин очутился рядом.
– Николь! Нам надо поговорить!
– У меня в кабинете, – огрызнулась она. – У нас рабочие отношения.
– Ну перестань. Что же, мне говорить шефу: сейчас спрошу у нее, она как раз лежит в моей кровати?
Бледность собственного лица, отраженного в зеркале, удивила Николь. С чего приходить в ужас? Или он должен отказаться от покупки только потому, что переспал с собственником?
Николь рывком отперла замок и распахнула дверь. Подхватила на груди скомканную простыню и невольно сглотнула при виде мужской наготы.
– Врешь и не краснеешь, Макграт. Что еще наврал, кроме того что крыша якобы починена?
Ты моя единственная. Это тоже ложь, не так ли?
– Больше ничего. И крыша будет починена. Николь, ты же слышала разговор и понимаешь, что произошло. Норткот нашел еще одного покупателя.
Девушка избегала смотреть на великолепное тело, так небрежно выставленное на ее обозрение.
– И что? Чем один лучше другого?
– Тем, что этот второй даже и говорить не будет про то, чтобы восстановить гостиницу и оставить тебя в ней. Они не хотят никакого ремонта вообще и за починку крыши доплачивать не собираются. И так уже предложили намного больше нас.
– Не понимаю.
– Николь, если купим мы, есть шанс, что я уговорю Дэна отремонтировать гостиницу, а не сносить. И ты сможешь остаться. Разве плохо? А теперь мне, похоже, придется выжать из Дэна намного больше долларов, иначе мы не сможем купить. Не было выхода – только сказать, что крыша уже в порядке. До выходных я могу закончить.
– Это как же?
Он скрестил руки на груди, забыв, по-видимому, что не прикрыт ни лоскутком.
– У меня есть план. Несколько очень простых мер.
Он поднял вверх палец, собираясь считать, и Николь постаралась сосредоточить внимание на этом пальце, забыв обо все остальных частях его тела.
– Первое. Закончить крышу и дожать Дэна, чтобы согласился дать столько же, сколько дает другой. Второе. Придумать, как изменить твой полис, чтобы не оставаться связанными тем условием. Третье. – Он застрял взглядом на руках Николь, сжимающих простыню поверх грудей. – Третье... забыл. Ах да, третье – это приняться за налаживание наших отношений всерьез. Не откладывая.
В один миг он сгреб ее в охапку, но Николь положила ладони ему на грудь и прищурилась.
– Я бы не назвала такие отношения рабочими.
Он обнял ее за голые плечи, и выражение его лица изменилось со страстного на серьезное.
– Николь, пусть вся эта возня с недвижимостью не мешает нам. Я – за тебя. И сделаю все, что только в моих силах, чтобы «Йоргенсен девелопмент» оставила гостиницу в таком виде, как ты хочешь. И поручила тебе заведование.
Волнение снова зародило в ее горле этот проклятый ком, стесняя гортань, грозя задушить.
– Я уже не знаю, чего хочу. Не могу строить планы, делить их на простые ступени и шагать по ним, вроде тебя. Я...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
