– Не о чем там говорить.
Фредди сморщила нос и понюхала.
– Пахнет проблемами, недовольством. И чем-то еще. Ах да, любовью.
Николь отпрыгнула назад.
– Твой нос не работает. Потому что это не любовь. Похоть, может быть, ну, чуть-чуть больше, но я не собираюсь влюбляться в типа, которому не верю, который врет, как актер, обещает одно и через пять минут уговаривается по телефону о другом. И это другое лишит меня в жизни основания. Это не любовь, тетя. Мне не нужна любовь. Она только подводит людей, а я хочу просто прожить свою жизнь...
– Тпру-у! – Фредди подняла обе руки вверх. – Отдышись, дорогуша. И прислушайся к тому, что говоришь.
Николь перевела дыхание, села на помост для примерок, положив локти на колени, а голову – на руки.
– Извини меня. Но это не любовь.
– Сей протест весьма изряден, – торжественно продекламировала Фредди, усаживаясь рядом с Николь. Обняла ее за плечи и сжала. – Что произошло?
– Это длинная история.
– Время у меня есть.
Николь потрясла головой и закрыла лицо руками.
– Сложно все. Путаница с именами. Тайные послания. – Она поглядела на тетку сквозь раздвинутые пальцы. – Лифтовый секс.
Рот Фредди разошелся до ушей.
– Бог мой. Эта парча сегодня подождет. Рассказывай все-все.
Николь осталось только вздыхать.
– Ну, история началась с этого чертова лифта...
Тетя не требовала много подробностей, но получила достаточно, чтобы ее воображение могло вставить недостающее. К тому времени, как повествование дошло до утреннего звонка, явились непрошеные слезы.
– Он бизнесмен, тетя. К этому все сводится. – Николь вытерла мокрую щеку. – Не знаю, станет ли он убеждать своего шефа не сносить строений. Очень уж у него много поставлено на карту. Возможность стать партнером, вся карьера вообще.
– И ты.
Николь мотнула головой.
– Не думаю, что я вообще вхожу в его расчеты, кроме как – ну, ясно для чего. – Ты моя единственная. – То есть мне так кажется. – Это все-таки ты. – Может быть. Не знаю.
Фредди встала и вернулась к своему рабочему столу. Снова подняла золотой материал, и на этот раз ее огромные портновские ножницы решительно защелкали, пока кусок не распался на два.
Николь следила за ней и ждала своего приговора.
Наконец Фредди повернулась к ней, и – редчайшая из картин! – слезы увлажняли ее глаза.
– Я очень плохо поступила с тобой, мой цветик.
– Что? Ты о чем, тетя?
– Я старалась воспитать тебя по своему подобию.
– Почему это плохо?
Фредди вздохнула.
– В некоторых отношениях это хорошо. Ты самостоятельна, умеешь заботиться о себе. Этим я горжусь. – Она облокотилась на стол и в упор посмотрела на девушку. – Но твои родители хотели бы, если бы были живы, чтобы ты узнала любовь, как знали они сами. Это была чудесная любовь.
Черт! Опять этот комок в горле.
– Твои проблемы с Макгратом не имеют отношения ни к каким недвижимостям и сделкам. Ты понимаешь это сама, и я понимаю это тоже. – Фредди обошла стол кругом, присела перед Николь на корточки и протянула ей руки.
Опять возникли туманные картины леди на диване и мужчины, кружившего девочку по комнате.
– Я боюсь, – тихо призналась Николь, – что настанет день, когда тот, кого я люблю, уедет из дома и больше не вернется.
Фредди негромко простонала:
– О, я понимаю тебя, дорогая моя. Но не отказываться же от жизни потому, что она когда-то сделала тебе больно. Надо жить. Никуда от этого не денешься.
– Жить с Квином?
– Знаешь, я чувствую эти вещи. – Фредди сжала ее плечи. – Твой Квин, он пахнет как надо.
Николь сдержала нечто среднее между смехом и плачем.
– О да, тетя. Божественно пахнет.
Фредди обвила племянницу руками, обволакивая своей любовью и духами «Красная дверь».
– Знаешь, он подходит тебе.
– Подходит?
– Ну, ты понимаешь, родственная душа. Суженый супруг. Единственный.
Мурашки пробежали у Николь по спине, и она будто снова увидела искренность в глазах Мака, услышала его голос без тени сомнения:
Ты моя единственная.
Придется пустить в ход легкий флирт. Квин, сузив глаза, продолжал без отрыва смотреть на секретаршу Тома Норткота – хорошенькую дамочку сорока с лишком лет.
Да, он старается повлиять на нее, расположить в свою пользу. Разве это противозаконно? И это работает. Вот появился румянец, двухцветные волосы качнулись, язык незаметно для хозяйки облизнул верхнюю губу. Всего пять минут разговора ни о чем, и она уже вот-вот выдаст ему, где именно Норткот проводит это утро.
– Это не для разглашения, – прошептала женщина сексуальным и заговорщицким тоном. – Он на... э... совещании в Сельском клубе острова Сент-Джозеф. – Она постучала по закрытому органайзеру и загадочно улыбнулась. – Я очень бы хотела помочь, мистер Макграт, но в ближайшие несколько дней у него нет ни одного просвета.
Значит, план номер два. Изогнуть губы в полуулыбке.
– А как у Денниса? – Он вполне уверенно назвал адвоката по имени, хотя видел всего лишь подпись на документах, которые изучал все нынешнее утро.
– О, мистер Нокс... он... – Она принялась копаться в бумагах.
Квин доверительно наклонился к ней, заодно читая адресованную секретарше записку.
– Мне только десять минут, Рейчел.
– Я попробую позвонить ему.
Несколько минут спустя Квин проследовал за Рейчел в юридический отдел. Секретарша продолжала забавную болтовню, и Квин отвечал ей в благодарность за приложенные усилия. Но думал он уже про то, как пройдет эта незапланированная встреча с адвокатом.
Рейчел, введя его в кабинет Нокса, оставила их, Квин пожал руку пожилому человеку и бросил взгляд на семейные фотографии и корпоративные символы на столике позади. В три секунды Квин оценил юриста. Человек компании целиком и полностью. Проработал в банке всю жизнь, двое детишек в колледже, уже через пять-шесть лет – на пенсию.
– Мистер Нокс, я просмотрел страховые документы по «Морскому ветерку», – начал Квин, усевшись.
Румяное лицо слегка помрачнело.
– Немного запутано, не правда ли?
– Коротко говоря, да. – Квин потянулся за портфелем, чтобы достать из него бумаги. – Таких необычных формулировок я не видел никогда.
Нокс покачал головой и взял бумаги, водружая на нос очки.
– Агентом, заключившим этот договор, был Билл Норткот. – Он улыбнулся. – Здесь у нас не как в Нью-Йорке. Всякий кому-нибудь да родня.
– Мистер Нокс, вы считаете этот полис действительным? С покрытием ущерба от наводнения, но не от ветра? Раздел четырнадцать, пункт девять.
Нокс глубоко вздохнул и отложил бумаги, не взглянув ни на раздел, ни на пункты.
– Повреждения от ветра считаются отдельно от водяных, сынок, а тот ураган не сопровождался ни малейшим затоплением. Решить в пользу держателя было нельзя. Страховая компания настояла на соблюдении условия. Жаль молодую леди, которой принадлежит курорт. – Его взгляд скользнул по дорогому костюму гостя. – Но ведь это в вашу пользу, верно?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
