У меня словно образовалось дежавю. Снова эти ухмылки и издевки. Последнее время ко мне никто не лез, и я потеряла бдительность.
– Как ты смеешь звонить моему Лукасу, грязнокровка! – крикнула Кристалл и, замахнувшись, ударила меня по лицу.
Щека вдруг вспыхнула и начала ныть. Я в шоке смотрела на нее несколько секунд, в то время как ее подружки смеялись. Вдруг меня одолела ярость, я вскинула руку и ударила Кристалл в ответ.
– Ах ты сучка! – пискнула она.
Ее красивое личико исказилось в гримасе то ли боли, то ли ненависти. Подружки, сопровождавшие ее, тут же набросились на меня, пихая и толкая.
– Ты его собачонка, поняла?! – кричала Кристалл мне в лицо. – Ты для него – никто!
Она вцепилась мне в волосы и потянула вниз так сильно, что я вскрикнула от боли. Недолго думая, я пнула ее в коленку и ухватилась за белокурые волосы в ответ. Девчонки пытались нас расцепить, толкали меня в разные стороны и били руками, порвали мне рубашку.
Я ощутила резкую боль в плече, когда меня с силой впечатали в стену. Поморщилась и выпустила волосы Кристалл из своих пальцев. Она тут же повалила меня на пол. Я неуклюже приземлилась, подвернув ногу, и ударилась локтем.
– Я видела твои рыжие волосы на его расческе, потаскуха! – гневно кричала Кристалл, вставая на мою лодыжку своими лакированными туфельками. – Держись от него подальше! Поняла?!
– Что здесь происходит?!
– Бежим!
– А ну, стойте!
Я смахнула запутавшиеся волосы с лица и увидела учителя истории. Девчонок и след простыл.
– Ты в порядке? – спросил он, присаживаясь возле меня. – Я отведу тебя к медсестре. Можешь встать?
Хромая, в порванной грязной рубашке и с растрепанными волосами, я зашла в медпункт, опираясь на плечо учителя.
– Что случилось? – подбежала к нам школьная медсестра.
– Подралась с другими ученицами, – ответил мужчина. – Осмотрите ее, а я пока доложу директрисе.
Медсестра завела меня в другую комнату – большую и просторную. Я увидела четыре кровати по две с каждой стороны. Она подвела меня к одной из них, что располагалась у окна, и усадила. Стала внимательно осматривать, начиная с руки, где была порвана рубашка.
– Больно? – спрашивала, вертя руку и так и этак, кое-где надавливая.
– Немного, – ответила я, все еще пребывая в шоке.
– Это просто ушиб, – заключила медсестра, а затем осмотрела ногу. Заверила, что вывиха нет и все пройдет через пару дней.
Она дала мне успокоительное и принесла лед для покрасневшей щеки. Затем велела отдыхать до прихода директрисы и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.
Я откинулась на подушку и закрыла глаза. Все лежала и думала, за что мне все это? Чем я заслужила к себе такое отношение? Руки все еще дрожали, щека горела, а голова болела от выдранных волос. Я еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться.
Вдруг мой телефон завибрировал. Лукас. Он слал сообщения одно за другим, спрашивая, где я и куда пропала. Меня только что унизили и побили, а он наверняка заботится о не принесенной ему газировке. Я отложила телефон в сторону, игнорируя сообщения. Через пять минут Лукас начал звонить.
– Где ты?! – требовательно спросил он, как только я ответила.
– Я не приду, у меня появились дела, – глухо отозвалась я.
– Какие дела? Твой рюкзак все еще здесь, – удивился он.
– Оставь меня в покое, – вспылила я, скидывая звонок.
Меньше всего мне сейчас хотелось с ним разговаривать. Кристалл накинулась на меня из-за него. Все мои проблемы из-за него. Я больше не хотела иметь с ним ничего общего. Закрыла глаза и пыталась заснуть. Успокоительное, наконец, начало действовать.
Минут через десять, когда я уже почти уснула, в комнату ворвался Лукас, весь запыхавшийся.
– Что случилось?! – его обеспокоенный взгляд упал на мою порванную рубашку. – Кто это сделал?!
– Спроси у своей девушки, – сухо ответила я, опуская глаза.
Мне не хотелось, чтобы он видел меня такой, чтобы кто-либо видел меня такой – беспомощной и жалкой.
– У кого?
– Кристалл.
– Она ударила тебя? – он подошел и присел на край кровати.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Она и еще две какие-то сучки, – горько ответила я.
– Ты в порядке?
Он еще спрашивает! Конечно, я была не в порядке! Руки до сих пор дрожали, ком сверлил горло, кое-где болело. Мне хотелось закрыть глаза и очутиться в другом месте, подальше от этой чертовой школы, подальше от Лукаса.
– Могло быть и лучше, – съязвила я.
– Почему они на тебя накинулись?
– А ты не догадываешься?! Кристалл разозлилась, что я позвонила тебе тогда!
– Серьезно?
– Сказала, чтобы я убрала руки прочь от ее драгоценного Лукаса! Знаешь, вы друг друга стоите, – сказала я с ненавистью, глядя ему в глаза.
– Я с ней не встречаюсь, – равнодушно ответил он.
– Хочешь сказать, тогда ты был не с ней?! – повысила я голос, разозлившись от его лжи.
– Мы просто трахаемся время от времени, что с того? Откуда мне было знать, что она станет ревновать к тебе?
– Да все мои проблемы из-за тебя, Лукас! Просто оставь меня в покое! Уйди!
– Ш-ш-ш, – начал успокаивать он меня, положив свою теплую ладонь на мою – холодную и все еще дрожащую. – Я во всем разберусь. Директриса уже в курсе?
– Тебе какое дело? Уходи! – оттолкнула я его. Глаза предательски заблестели от подступающих слез.
– Я хочу помочь.
– Помочь с чем?! Из-за тебя у меня одни неприятности! А теперь еще и отца вызовут в школу!
– Успокойся! Я пойду к директрисе и обо всем разузнаю.
– Скажи ей, я не хочу, чтобы отец был в курсе. Не хочу, чтобы он расстраивался из-за меня. Пусть ему не звонят! – практически всхлипнула я.
– Хорошо, – сказал Лукас, поднимаясь с кровати. – Я скоро вернусь. Заодно возьму для тебя новую рубашку.
Он вернулся спустя минут двадцать вместе с директрисой школы – приятной на вид женщиной лет сорока, одетой в строгий брючный костюм. Это был второй раз, когда я ее видела. Обычно она не покидала своего кабинета.
– Как ты себя чувствуешь, Лилли? – участливо спросила она.
– Не очень, – честно призналась. Плечо и лодыжка по-прежнему болели.
– Лукас сказал, что это Кристалл Смитт подкараулила тебя в коридоре?
– С ней были еще две девушки.
– Ты знаешь их имена?
– Нет.
– Мы обязательно разберемся, кто это был. Не волнуйся, больше они не причинят тебе вреда. Виновных мы исключим за неподобающее поведение. Я уже оповестила школьный совет.
– Я бы не хотела, чтобы об этом узнал мой отец. Не хочу, чтобы он переживал за меня.
– Я понимаю. Я пыталась с ним связаться, но он не отвечал на звонки. По правилам мы обязаны сообщить твоим родителям и уполномоченным органам о данном происшествии. Но если ты не намерена выдвигать обвинения и распространяться о случившемся, то думаю, в этом нет нужны, – мягко улыбнулась деректриса.
– Я хотела бы поскорее обо всем забыть.
Вся эта ситуация такая унизительная. Меня обзывают, унижают и даже бьют. Ненавижу себя за то, что такая жалкая. Меньше всего мне хотелось, чтобы остальные узнали об этом. Папа наверняка очень расстроится, что его единственную и любимую дочь обижают в школе.
– Хорошо. Мы обязательно подумаем над компенсацией вместе с советом директоров. Завтра я лично проведу собрание и напомню ученикам о правилах поведения в школе.
Я так и не поняла, про какую компенсацию идет речь, но перебивать не стала. Мне хотелось, чтобы разговор побыстрее закончился.
– Медсестра сказала, что у тебя всего несколько ушибов и нет серьезных повреждений. И все же я освобождаю тебя от занятий на несколько дней. Отдыхай дома и возвращайся в школу, когда тебе станет лучше, Лилли.
Я лишь кивнула в ответ. Хороший отдых мне бы не помешал.
– Раз мы не будем ставить твоих родителей в известность, сможешь добраться до дома сама?
– Я отвезу ее, – сказал Лукас. Я уже и забыла, что он здесь. Все это время он молча стоял с другой стороны кровати, у окна.
