И что же теперь делать? Бросить все и бежать без оглядки? Продать чертов особняк и улететь куда-нибудь на край света? А как же Лиза и Генри? Нет.
Он заскрежетал зубами от злости и отчаяния. Остаться? Но найдет ли он в себе силы противостоять ее напору? Как отказаться от того, что предлагают и чего сам желаешь всей душой?
Думай! Думай!
А что думать? Надо пойти и поговорить с ней. Объяснить. Растолковать. Заставить ее понять, что…
Но сначала принять душ и переодеться. Не стоит пугать гостей.
Он взбежал по лестнице на второй этаж, толкнул дверь своей комнаты и замер у порога.
Черт!
В комнате успели побывать. Сомневаться в этом не приходилось, потому что незваная гостья – а сомневаться, что это именно гостья, не приходилось – и не подумала скрывать следы посещения. Повсюду валялись женские вещи: одежда, белье, предметы туалета. На комоде лежали легкие прозрачные трусики и пара бюстгальтеров. На кровати – его кровати! – ночная сорочка. Еще что-то, совершенно чуждое и неуместное здесь, в жилище одинокого холостяка, выглядывало из шкафа.
Если сейчас сюда кто-то войдет, меня, пожалуй, примут за извращенца, подумал Хант.
Комната была декорирована в классическом стиле загородного дома с преобладающей палитрой натуральных тонов. Тяжелые ткани, массивная мебель, пейзажи рек и гор дополняли декор.
На этом фоне вещи Тины – а Хант не сомневался, что у него побывала именно она, – казались разбросанными по осеннему полю яркими полевыми цветами. Удивительно, но получилось весьма живописно. К сожалению – или к счастью? – у него не было времени любоваться этой картиной.
Он еще раз обвел комнату взглядом, подметив одну занимательную особенность. Вещи резко отличались от тех, что были на ней только что. Они словно принадлежали другому человеку – сдержанному, спокойному, уверенному, не старающемуся выделиться. Эти вещи вполне соответствовали той Тине, какой он увидел ее в самом начале. Как будто она, сбросив их, переоделась для какой-то роли. Роли уверенной в себе, напористой, ни перед чем не останавливающейся соблазнительницы.
Перемена была разительная. И эта перемена касалась не только одежды, но и стиля, манер, поведения. Тина стала другой.
И что это могло означать?
Тина сидела перед зеркалом, глядя в глаза отражавшейся там женщине и ловя себя на том, что не узнает ее. Другой взгляд. Другое выражение лица. Другая улыбка. Там, в зеркале, была Моника! Ну конечно! Она свихнулась. У нее раздвоение личности. Сексуальная маньячка.
Тина закрыла глаза.
– Господи, – вздохнула она, и перед глазами немедленно появился Хантер Локсмит.
Сердце тут же споткнулось, а дышать вдруг стало тяжелее, словно воздух превратился в нечто плотное, густое и тягучее. В животе заворочался, свиваясь в узел, упругий жгут. Руки задрожали. Во рту пересохло.
Черные как вороново крыло волосы, пронзительно-синие глаза, нос с горбинкой, расщелинка на подбородке, даже густые вьющиеся и жесткие, как металлическая стружка, волоски на груди – все это было ей знакомо. Таким она увидела его в первый раз.
Или они встречались раньше?
Нет, уж такого мужчину – нет, не мужчину, а греческого бога! – она запомнила бы обязательно. Такому можно и поклоняться, и даже – а почему бы и нет? – принести жертву. Когда он склонился над ней, по ее телу прошла легкая дрожь. Каждая клеточка откликнулась на близость, отозвалась радостной песней узнавания. Она даже потянулась к нему, но тут реальность вмешалась в сказку самым бесцеремонным образом, прислав в комнату Кейт.
– Тина? Еще не спишь?
– И не собираюсь.
– Вот как? Не поделишься планами? Может, и я составлю тебе компанию? Или третий лишний?
– Главное, чтобы лишним не был второй, – туманно ответила Тина. – Ты едешь завтра на экскурсию? Говорят, там до сих пор добывают жемчуг. Я бы не отказалась от ожерелья.
– Я бы тоже, но… Нет, останусь. Ричи обещал научить ходить под парусом.
– Как у тебя с ним? Что-нибудь серьезное или…
Кейт не ответила. Подойдя к подруге сзади, она положила руки ей на плечи, наклонилась и потерлась носом о щеку.
– Лиза говорила, что ты не очень хорошо себя чувствовала. Может быть, приляжешь? Я сделаю тебе какао. Ты же любишь какао перед сном.
– Извини, но спать я не собираюсь. По крайней мере не сейчас. Ты же сама говорила, что на отдыхе надо отрываться, разве не так?
– Говорила, – вздохнула Кейт. – Но, честно говоря, я никак не думала, что ты примешь мой совет настолько близко. – Она помолчала, не решаясь переводить разговор на зыбкую почву.
– Обо мне не беспокойся, – равнодушно ответила Тина. – Мы с Хантом взрослые, разумные люди и хорошо понимаем, чего хотим друг от друга.
Кейт резко выпрямилась и даже отступила на шаг. Она как будто разговаривала с другим человеком. Прежняя Тина никогда бы не произнесла вслух ничего подобного.
– Ты отдаешь себе отчет, что ставишь его в неудобное положение? Ты ведешь себя с ним так, как если бы… – Она не договорила, прикусив язык, с которого чуть было не слетели обидные слова. – Подожди хотя бы неделю. К тому же у Хантера сейчас трудная ситуация. Удивительно, что ты не принимаешь в расчет его положение.
– Я принимаю в расчет его положение, но не хочу, чтобы он зацикливался на проблемах. Трудности закаляют характер мужчины, а женщина придает ему сил.
Кейт не знала, смеяться ей или плакать. Тина говорила не своим языком, произносила не свои слова и, похоже, даже переживала чужие чувства. Но почему? Откуда такая разительная перемена? Неужели подруга настолько вжилась в роль Моники, что не может из нее выйти?
– Иногда мне кажется, что тебя действительно загипнотизировали тогда, в парке, – в сердцах бросила она. – Представляю, в какой ужас пришла бы твоя мама.
Тина посмотрела на часы и поднялась.
– Ты упомянула о парке? А что такое?
– Неужели не помнишь?
– Помню, что мы с тобой ходили в кино, а потом прогулялись по парку, но сама эта прогулка совершенно вылетела из головы. Мы долго там были? И почему ты упомянула о гипнозе? Это ведь не случайно, да?
– Нет, не случайно. – Кейт против воли зевнула. – Мы были в парке часа два, но в какой-то момент ты отстала от нас с Джуди, сказав, что хочешь заглянуть в палатку гадалки. Мы прождали тебя минут сорок, а потом совершенно случайно встретили уже у выхода. Ты так и не рассказала, где была и что делала.
Тина задумалась на пару секунд, потом качнула головой и рассмеялась.
– Наверное, нечего было рассказывать.
Хант уже собирался пойти отдохнуть, когда вспомнил, что так и не поговорил с Кейт и что в комнате его может поджидать Тина. От одной лишь мысли о том, как она проскальзывает под простыню и сворачивается рядом с ним, как прижимается теплым телом, трется грудью о его грудь, Ханта бросило в дрожь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
