Так прошло три дня. Каждый день к японцам прибывало подкрепление, началась суета на противоположном берегу реки. Это могла быть только японская артиллерия. Любые другие части размещать там смысла не имело.
К их десантному батальону тоже подтянулось подкрепление. Прибыл дивизион 120 мм минометов в количестве восемнадцать стволов и пехотный батальон, но не полностью оснащенный по новому штату. В отделениях — ручной пулемет, два ППС и семь винтовок, ротные минометы отсутствуют, ротные станковые пулеметы отсутствуют. Зато, перед отправкой, батальон усилили минометной и пулеметной ротой. И это была кстати. Сплошной линии обороны два батальона обеспечить не могли, но жить стало веселей. Завтра к вечеру начальство обещало прибытие танково-кавалерийской дивизии. Может не полным составом, но отставшие подтянутся.
Вернувшись третьего дня с охоты, Андрей докладывал своему командиру:
— За целый день никто в нашу сторону не выстрелил. Как отрезало. А на позициях целый день суета. Не к добру это, товарищ лейтенант. Готовят что-то японцы. Доложите начальству. Может, пошлет за «языком», а то сидим четвертый день, ждем непонятно чего…
— Разговорчики! Идите отдыхать, товарищ младший сержант. Задача прежняя. Перед рассветом выдвигаетесь на свою позицию пресекать попытки обстрела границы Советского Союза. Вопросы есть?
— Никак нет!
— Свободен.
— Разрешите получить боекомплект, чтоб с утра вас не тревожить.
— Так ты ж сегодня не стрелял.
— Запас карман не жмет, товарищ лейтенант, а завтра чувствую, жарко будет… готовят японцы что-то. Вы бы доложили начальству…
— Ладно, иди к старшине, скажи я велел выдать. Чувствует он…
Получив у старшины сто патронов к снайперскому карабину, Андрей начал продолжительный торг, который закончился обменом одного сухого пайка на пять гранат, пятьдесят патронов к ВСС и триста патронов к ППС. Два сухпая они все равно не съедали, и за три дня на их основной позиции образовался солидный запас как консервов, так и боеприпасов, которые с маниакальным упорством выцыганивал у старшины и стаскивал на позицию запасливый Андрей.
За три дня земельных работ линии окопов начали спускаться с вершины вдоль склона. Двум ротам на вершине стало явно тесно, и теперь от позиции снайперов до ближайших окопов было не больше ста пятидесяти метров по диагонали. К уровню их лежки окопы еще не добрались, да и Андрей «ошибся» метров на пятьдесят с определением линии границы.
— Идем Савелий, поспим сегодня на позиции, чтоб с утра не ползти. Да и спать чего-то не хочется, весь день с тобой по очереди дрыхли, делать то нечего было. Неспокойно мне. Неспроста японец по нам не стрелял. Погода портится. Небо затянуло, ночка темная будет, а завтра, небось, еще и дождь. Ничего, у нас с тобой на этот случай две плащ-палатки на позиции имеются и фляжка почти полная. Я сегодня четвертую нашу норму боевую слил. Восемьсот грамм. Не замерзнем. А ты ныл, — «все, как люди каждый вечер по сто грамм, только у тебя все про запас, да про запас», — вот и пригодится наш запас.
На позиции Андрей, дав инструкции напарнику, сразу улегся спать.
— Глаза не напрягай, все равно ничего не увидишь. Сиди и слушай. Как услышишь, что металл звякает, сразу меня буди. Спать захочешь, сразу меня буди. Гранаты приготовь, чтоб под рукой были. Все собери. Вопросы есть?
— А гранаты зачем?
— На всякий случай. Ты хвастался, что гранаты далеко бросаешь?
— В нашем разведвзводе у меня третий результат.
— Это хорошо, а то у меня с гранатами не очень.
Через два часа его разбудил напарник:
— Тихо все. Все спят, как люди, только у тебя в одном месте свербит.
— Разговорчики, боец! Тесновато у нас тут. Все оружие и боеприпасы на бруствер. Взял малую саперную лопатку и большой конопляный мешок. Выкопать и вынести за склон десять мешков земли. Потом можешь ложиться отдыхать. А я, пока с любимой берданочкой, схожу к японцам в гости, послушаю вблизи, что там и как. Японцы ракеты пускали?
— Вроде не было…
— А прошлые ночи всегда пускали… неспроста все это…
Вернувшись через полтора часа, Андрей растолкал спящего Савелия.
— Беги в расположение, буди комвзвода. Доложи, что японцы готовят ночную атаку, скоро начнут. Скажи, я головой отвечаю, что данные достоверные. Буди всех по дороге, пока начальство раскачается, бойцы глаза продерут.
— А ты?
— Я тут побуду. Привык за три дня к этой позиции. Опять же ближе к японцам, далеко гранаты бросать не надо. А то у меня с гранатами не очень…
— Я мухой, туда и назад. Ты смотри, без меня не начинай, я гранаты дальше бросаю.
Через сорок минут Савелий вернулся на позицию.
— Еле нашел, минут десять блудил, темно как в жопе. Старший лейтенант приказал тебе вернуться в расположение взвода.
— Поздно уже возвращаться. Ты ничего не слышишь?
— Тихо все. Трава под ветром шуршит слегка…
— Нет ветра. Дождь скоро начнется. Бери гранату и бросай прямо вперед, что есть мочи. Чеку выдернуть не забудь. Не боись. Если что, ты меня не нашел, а гранату я сам бросил.
— Под трибунал пойдешь…
— Кидай, давай, тетеря глухая.
Ткнув лбом в землю напарника, засмотревшегося вслед брошенной гранате, переждав взрыв и просвистевшие над головой осколки, Андрей злорадно усмехнулся, увидав в призрачном свете нескольких вспыхнувших ракет, ряды японцев, вскакивающих на ноги с винтовками наперевес и криками «Банзай!».
— Подпусти поближе. Не ори и автомат не хватай. Когда я скажу, бросай гранаты, прямо перед собой. Нас не видно на фоне склона. Пока не наступят, не поймут. Главное, ничего не делай без моей команды. Даже не дыши. Пока, можешь дышать.
Андрей начал бегло стрелять по орущим шеренгам, до которых оставалось не больше ста метров. В оптическом прицеле, даже осветительной ракеты хватало, чтоб ясно вырисовать фигуру следующей жертвы. С прицелом, выставленным на двести метров, он целился в живот бегущего. Пуля попадет либо в грудь, либо в живот, результат это не изменит.
Пулеметный огонь с вершины сопки становился все гуще и злее. Пули раздраженными шершнями густо шелестели над головой, уносясь к бегущим людям, заставляя их спотыкаться и замирать в нелепых позах на сухой, не скошенной траве. Вскоре уже лежали все, и те, кого нашла пуля, и те, кого она минула. И те, и другие не могли себя заставить подняться навстречу злому рою, гудящему над головой.
Андрей выцеливал тех, кто переборов себя, вскакивал на ноги и пытался увлечь других за собой. Когда таких не осталось, начал выцеливать тех, кто полз вперед. Тех, кто пятился назад, он не трогал.
Такова безжалостная логика войны, осуществляющая отрицательный отбор. Лучшие, самые достойные остаются лежать в траве, а те, кто трусливо ползет назад, те выживают. Враг их не трогает. Пусть трусы воспитают трусов. Рано или поздно критическая масса будет преодолена и осторожность (назовем это так) станет нормой жизни. Тогда отпадет потребность воевать. Этот народ уже побежден…
Глава 5
Секретарю ЦК ВКП(б)
Тов. Сталину И.В.
Ольги
Докладная записка
Товарищ Сталин! Довожу до Вашего сведения те выводы и предложения, которые сформировались в результате полуторагодовой работы в комиссии по проверке боеготовности различных частей РККА.
Не буду останавливаться на хорошем, его слишком часто повторяют и без меня.
Основная проблема РККА, с моей точки зрения, состоит в низком качестве командирского состава. К сожалению люди инициативные, думающие, предпочитают идти в университеты и на производство, где возможностей для карьерного роста больше, а социальные лифты быстрее и оборотистее. В командирские училища попадает серая масса, соблазненная высокой зарплатой и социальным статусом командира РККА. Большая часть из них ленивы, бестолковы, а беспробудное пьянство считают отличительной чертой настоящего командира. К бойцам нетребовательны, как и к себе, возможности карьерного роста видят не в самообразовании, а в кумовстве, совместных пьянках и лизоблюдстве.
Все решения принятые по реорганизации армии за последние два года дают положительные результаты. Сержантские учебные центры заменившие курсы младших лейтенантов, формирующие свой контингент из бойцов РККА отслуживших трехмесячный срок и проявивших себя на службе, полностью себя оправдали. С переходом осенью 1938 года к всеобщему призыву в армию минимум на год (пехотные части), считаю необходимым сделать цепочку: боец РККА — сержантская учебная часть — сержант — командирское училище, единственно возможным путем получения звания лейтенанта для большинства родов войск за исключением войск требующих специальных технических знаний (связь, инженерно-строительные войска, авиация и другие).
