Еще не успев выйти за двери, Мила выпалила первый из уймы возникших в голове вопросов, забыв про манеры:
— Что это была за хрень, а?
— Дедушка, — отозвался Ян. — Эта хрень — мой дедушка.
— А почему… — вопрос оборвался. Мила растерялась, не зная, с чего стоит начать расспросы.
Когда перед ними распахнулись двери лифта, она зашла и прислонилась спиной к стене, разглядывая Яна. Он оставался невозмутимым.
— Теплые же у вас отношения… — протянула она.
— Других быть и не может.
— Но почему?
Ян мотнул головой и вместо ответа спросил:
— Может быть, поедим?
Мила кивнула.
Они сидели в кафе неподалеку от Башни творцов. Мила пила молочный коктейль, Ян — черный кофе. Она не решалась расспрашивать Яна о случившемся, но понимала, что все равно не сдержится: постоянно ерзала и слишком уж пристально на него смотрела.
— Ну, спрашивай! — не выдержал Ян. — Я же вижу, что тебе любопытно.
— Угу, — закивала она, спешно втягивая остатки коктейля. — Очень, если честно…
Он откинулся на спинку плетеного стула и поставил чашку с остатками кофе на столик.
— Дед не может простить мне, что я принял Александру как родную мать. Может, Лана рассказывала тебе, что матери у нас разные? Моей родной матерью была Хелена, дочь Генри Миллера, с которым тебе довелось познакомиться в библиотеке. Но растила меня Александра, родная мама Ланы.
— А твоя… твоя родная мама? — неуверенно спросила Мила, надеясь узнать больше, пока Ян был готов говорить.
Но он не ответил, посмотрел куда-то в сторону. Задумался.
Мила опять поерзала на месте. Ей нравилась плетеная мебель, но сейчас этот стул казался ей самым неудобным на свете. Она облокотилась на стол, потянулась к пустому стакану, обхватила его обеими руками и зажала в зубах трубочку. Молочный коктейль уже закончился, но ей нужно было чем-то себя занять.
— Моя родная мать умерла, когда я был совсем маленьким, — отстранено произнес Ян. — Она выпрыгнула в окно. А перед этим…
Мила заворожено уставилось на него, ожидая продолжения, предчувствуя какое-то страшное откровение.
— А перед этим выбросила туда меня.
По ее удивленным распахнутым глазам Ян понял, что она не знает, что сказать и тут же продолжил:
— Как видишь, я остался жив! — он улыбнулся, словно подбадривая ее.
Ох уж этот Ян. Можно подумать, это ее нужно подбадривать. Это его сейчас хочется обнять, согреть… Дать в руки горячую чашку чая и укутать пледом. Она не испытывала к нему жалости, но хотела хоть как-то показать, что готова выслушать все, что он скажет. Готова поддержать его, если придется.
— Хелена умерла. А меня отец спас. И вскоре привел в нашу семью другую маму. Дед, естественно, таких финтов не оценил. Он вообще был не в себе. Еще когда забирал тело Хелены, много чего наговорил, а тут и вовсе, — он неопределенно махнул рукой, словно не мог повторить сказанное тогда Генри — настолько мерзким оно казалось Яну.
Мила поняла, что Ян расскажет ей все, без утайки. Раз уж решил открыться, то до конца. Она замерла на неудобном стуле, боясь пошевелиться, боясь, что если шелохнется — разрушит доверительную связь, установившуюся между ними.
— Я до сих пор помню его тон, его надрывный голос. Как он говорит, обращаясь ко мне, «лучше бы вы с отцом умерли вместо моей Хелены». Представляешь? Говорит это четырехлетнему пацану, своему внуку.
Ян отвернулся, махнул официантке, прося счет, и Мила вдруг поняла, что даже близко не представляла, насколько запутанные у них отношения в семье. Она знала о многих проблемах, но не догадывалась, что все так сложно.
— Дай сюда руку, — сказала она, когда они оплатили счет.
Ян удивился, но улыбнулся и протянул руку через стол. Мила взяла его ладонь одной рукой, а второй накрыла сверху.
— А теперь закрой глаза. И не подглядывай!
Ян покорно повиновался.
— Представь нас сидящими на своих местах. Представил?
Он кивнул.
— А теперь я буду водить твоей рукой, а ты лишь думай о том, что мы сидим здесь в кафе. И ни о чем больше.
Она согнула его пальцы в кулак, оставив вытянутым лишь указательный, и начала чертить руну на поверхности стола, используя и направляя его энергию. На удивление руна легко поддалась. Мила подумала, все это благодаря тому, что она вела его, но все равно очень удивилась. Обычно новичкам магия дается тяжело. Даже она сама очень долго привыкала. У нее почти ничего не получалось на первых порах. Пришлось много времени потратить на то, чтобы научиться правильно плести руны. В первые дни она даже не могла выпустить необходимое количество энергии, чтоб эти руны активировать. А Ян делал это сразу без малейшего напряжения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ей стало даже немного завидно, что он такой талантливый. Но он заслужил быть талантливым. Он заслужил все, что имеет сейчас: красивую любящую подружку, хорошую работу и дар творца! Она знала это всегда, но теперь, после того как узнала больше об его детстве, убедилась в этом. Ян достоин быть талантливым, любимым и даже избранным.
Мила перевела его ладонь на узор руны и активировала ее.
Через мгновение они снова оказались в библиотечном зале, сидящими в креслах. Ян слегка пошатнулся от неожиданности и уперся в спинку.
— Эй, принцесса! Предупреждать же надо!
— Не злись, — мягко сказала она и потянула его к окну. — Смотри!
Он сначала не понял, куда должен смотреть, затем прилип к стеклу.
— Как это? Это же мы! Там сидим мы!
В кафе напротив на веранде в плетеной мебели сидела молодая пара.
— Мы что еще и во времени перенеслись? Мы что, еще там?
— Не-а, — хитро отозвала она. — Это проекция, она скоро развеется, когда никто не будет смотреть.
— Как ты это сделала? — восторженно спросил Ян.
— А это не я! Это все ты. Я лишь направила твои силы, только и всего.
— Так, принцесса, я хочу знать все!
Мила довольно улыбнулась.
«Все-таки я прекрасный учитель», — подумала она и хлопнула в ладоши.
— Тогда приступим, мой юный падаван! Тайную сторону магии поведаю я тебе!
Глава 10. Aquarius
Привычный мир рухнул.
Фразу, начинавшую множество аннотаций, промо-роликов, трейлеров и просто историй, Лана не собиралась применять к своей жизни, несмотря на творцов, магию и Калки, бывшего себе на уме. Последнего, по настойчивой просьбе брата, пришлось добавить в черной список. А затем так же легко его оттуда вытащить, как только поутру Ян уехал к себе. И не потому, что она не считала Калки опасным.
Просто мир никто не разрушал. Мир стоял, как и прежде, на слонах с черепахами, круглый и верткий, назло сторонникам плоской Земли и пафосным фразам. Стоял и выставочный комплекс «Этажи», восстановленный чистильщиками меньше, чем за сутки — те самые сутки, когда Лана валялась музейным экспонатом на камне в ритуальном зале Ямы. Неумный ученик Лин Вея, Дэн Давыдов, посчитал ее выгоревшей, и этот просчет едва не стоил ей жизни. Зато подарил новую няньку, как будто гиперопеки от уже имеющихся было мало!
— Надо с тобой что-то делать, — пробормотала Лана и, поднявшись с кровати, прошла к компьютерному столу.
Руки сработали на автомате: открыли крышку ноутбука, дважды ударили по пробелу, добавили новую закладку в браузере. Проснувшийся Ютуб запел голосом Айвена Муди. Лана, покачивая головой в такт музыке, подпевала, продолжая свое нехитрое занятие — она гуглила Дэна Давыдова, и результат ей не нравился. Дэна в сети было слишком много: личные и фан страницы в соцсетях, новости на порталах всех мастей от солидных издательств до желтой прессы. Даже статья в Википедии была!
Согласно последней, Дэн Давыдов до двадцати семи лет вел скучную размеренную жизнь: занимался наукой, жил в пригороде Сан-Франциско и почти женился на своей коллеге Лидии Грин, пока неожиданно не заперся на целый год в одном из буддийских монастырей Тибета. Неизвестно, постиг ли он дзен, но почти сразу по возвращении запустил социальную сеть для смартфонов — «Touch». И несмотря на пресыщенность этого сегмента рынка, «Touch» имел успех, а Дэн — деньги с продажи рекламы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
