горла чуть ли не хрипом.
— Да я вижу. А зачем?
— Изменений захотелось, — все также тихо отзывается она. Алессандро все еще молчит. А что сказать? Рыжие длинные волосы стали черными, и концы теперь едва достигали подбородка, а высокий лоб закрывала челка.
Его губы исказила мрачная улыбка, но он промолчал. Лишь несколько раз подряд моргнул глазами, чтобы понять, что вообще происходит и не почудилось ли ему это все.
— «Изменений» — он как-то нехорошо усмехнулся. — Ладно, зачем я пришел?..
— Вы что-то говорили про Джованни и…
— Точно! — Манфьолетти заново оживился. Будто забыл о неловкой ситуации, произошедшей буквально несколько секунд назад. — Представляешь, они женятся. Завтра свадьба, нас приглашают.
— Я лучше дома останусь… — испуганный взгляд сменился поникшим.
— Это не обсуждается. Раз иду я, значит, ты тоже. Только на этот раз держись подальше от всяких психов, — он рассмеялся и покинул комнату, бурча себе под нос в своей манере что-то вроде: — Изменений ей захотелось…
***
20 сентября.
Композиции Вивальди, розовое игристое течет рекой, столы ломятся от закусок, а молодожены целуются под восклицательные слова гостей, из разряда «горько».
Мероприятие на удивление проходит спокойно. Без перестрелок, драк и убийств. Манфьолетти и Соколова вышли на балкон, подышать свежим воздухом, ибо терпеть духоту с каждым мгновением становилось невыносимее.
Алессандро, отодвинув край плаща (да, он вновь в нем) и достав из кармана вельветовых брюк пачку сигарет, закурил. Попав в Москву, он первым делом купил очередную коробочку палочек с ядом, иначе из-за ломки практически переставал быть человеком. Без никотина его раздражало буквально все: он срывался на крик из-за любой мелочи. Поэтому, на упаковке производства Marlboro сейчас красовалась русская надпись «курение убивает».
Будто бы она его волнует.
Дарья обернулась на стеклянные двери, отделявшие их от шума общества. Медленная композиция сменилась энергичной, и теперь все люди в зале стали двигаться активнее. Но, как она успела заметить — Манфьолетти тоже был не особо счастлив, оказавшись в этом муравейнике.
— Можно задать вопрос? — девушка вплотную подошла спиной к перилам и, облокотившись о них, стала рассматривать барельефы на стенах здания.
— Давай.
— Зачем вы меня заставили идти с собой? — мужчина тоже повернулся затылком ко двору и уставился на гостей, чьи силуэты быстро мелькали за стеклом дверей.
— Стефания искренне желала тебя видеть, — сделал очередную затяжку и запрокинул голову так, чтобы видеть звезды. — Да и один я бы умер со скуки.
— Ой, будто бы я такая интересная компания…
— Явно будешь поинтереснее, чем многие из них, — Алессандро рассмеялся и кивнул на вход в зал. Соколова лишь хмыкнула, одернув вниз бордовую ткань платья хотя подол и без того едва открывал ее щиколотки. — Близится полночь, пойдем, прогуляемся.
Затушив окурок прямо на мраморной плитке, он вышел духоту, ища взглядом Джованни. Наконец, отыскав своего консильери, быстрым шагом направляется к нему и о чем-то сообщает. Затем уходит на лестницу. Соколовой оставалось только спешно следовать за ним.
— Какая же ты медленная, — Манфьолетти все-таки останавливается, достигнув фигурного ограждения участка.
— Серьезно? Я думала, что вы хотя бы подождете меня! — В ответ прилетело абсолютное безмолвие. Открыл калитку, прошел вперед, даже секунды не подержав для главной героини тяжелую дверь из металлических прутьев.
Они сейчас на отшибе Марсалы. Тишина, пение сверчков в кустах и назойливые комары. Настолько тихо, что слышны их глухие шаги, отдающиеся негромким стуком подошвы об асфальт и равномерное дыхание. Изредка — шум мимо проезжающих машин. Эта ночь весьма теплая. Все слишком хорошо и спокойно. Настолько, что эта умиротворенность даже подозрительная и в своем роде… пугающая.
«Затишье перед бурей» — подумалось Дарье.
В кармане Алессандро завибрировал смартфон, извещая его о получении нового уведомления.
«Дон Манфьолетти, будьте осторожнее» — гласило сообщение от Себастьяна. Алессандро резко остановился.
Быстро печатает в ответ: «Ты о чем?»
«Среди гостей обнаружен один неприглашенный. Николай Зайцев»
— Вот же дерьмо! — судорожно набирает номер Джованни и бежит обратно, к месту церемонии. Они отошли на достаточно большое расстояние, из-за чего дорога обратно заняла бы минут двадцать (и то, это как минимум). Дарье остается только следовать за ним.
Почти дошли. Издалека наблюдает, как черные силуэты Джованни и Стефании усаживаются в автомобиль. Он пытается до них докричаться, пытается дозвониться Конте, но…
Ни черта.
Алессандро не успел. Машина практически подлетела в воздух, прямо у них на глазах. Языки пламени и черный ядовитый дым окутали собой все, что находилось поблизости.
— Пиздец, — лишь выдохнул Манфьолетти, и устало уселся на бордюр, роняя голову в ладони. — Какой же, блять, это пиздец…
***
— Кто такой Николай? — задала вопрос Дарья, когда они оказались в своей спальне. Благо, их подвёз Себастьян, иначе к дому главные герои добрались бы только к утру. И то, не факт.
— Николай и Фёдор Зайцевы… Они братья, — Алессандро замолчал. — И они убили мою мать, — слова слетали с его губ таким будничным тоном, будто потеря родной матери для него вовсе ничего не значит. — Федор мертв, уже как десять лет. Вот, теперь его старший брат мстит за него, — Алессандро ядовито усмехнулся, а взгляд его сделался сонным. Открыл окно, достал все те же сигареты, закурил.
— Мстит? А вы-то тут причем? — Соколова опустилась на кровать, стягивая со своих ног туфли. Она сто раз уже пожалела, что завела этот разговор, но и остановиться уже была не в силах. Девушка раздраженно шмыгает носом, когда замечает кровь на пятке, уже успевшую впитаться в кожу обуви. Еще бы Даша не натерла себе мозоли, учитывая, сколько она за сегодняшнюю ночь прошла…
— Я убил Федора. Сделал себе подарок на восемнадцатилетие, — небрежно затушил никотиновую палочку о стеклянную пепельницу и отправил ее к другим, выкуренным почти до фильтра, сигаретам. — Он был первым, кого я убил, — эта фраза была озвучена уже шепотом, едва ли ее кто-нибудь смог бы услышать. Но девушка услышала.
И Алессандро покинул комнату. Вновь оставляет ее одну, или… Хочет, чтобы его оставили одного?
***
21 сентября.
— Держи рукоятку покрепче, он заряжен крупным калибром, — Соколова сильнее сжала оружие пальцами. — Да, так ты только запястья повредишь, — презрительно вздыхая, накладывает свои ладони поверх рук Дарьи, поправляя ее хватку. — Легким движением взводим курок, прицеливаемся, и-и-и… — она отшатывается из-за отдачи пистолета, врезаясь спиной в Манфьолетти. Раздается хлопок. Пуля попала почти в цель: до центра мишени оставался буквально сантиметр.
— Ну… неплохо. Но ты будешь это отрабатывать, пока самостоятельно не попадешь в точку, — скептически просканировал ее глазами. — Или, пока не упадешь в обморок. Второе, в твоем случае, вероятнее.
Девушка едва стояла на ногах. Она практически
