— И… с кем же ты хотел «поговорить по душам»? — Прищурился Хромов.
— Некий Шутьев. Очень ему не понравились наши с Ольгой взаимоотношения. Что будет, когда бедняга узнает, о помолвке, я даже подумать боюсь… Сляжет ведь от горя, болезный, точно говорю.
— Ну — ну. И его сейчас… украли? — Уточнил гвардеец.
— Ага, прямо из‑под носа увели. — Развел я руками и, заметив выражение лица Хромова, заверил. — И я тут непричём, честное мещанское… Кстати, Аристарх Макарович. Извините за нескромный вопрос, а вы что здесь делаете?
— Кха! — Хромов аж поперхнулся. — Имей совесть, Кирилл! За тобой я ехал. Мне с пульта передали, что Шутьев с самого утра у нашей усадьбы кого‑то поджидает… ну а когда ты Ольгу привез… В общем, я решил что надо за тобой присмотреть. Кто знает, что взбредет в голову этому… лоботрясу. Но похищать? Мне делать больше нечего…
— Значит, это были снусмумрики. — Заключил я. Хромов наградил меня совершенно нечитаемым взглядом и тяжко… очень тяжко вздохнул.
— Знал я, что влюбленные дуреют, но чтобы т а к… — Пробормотал он и, включив браслет, тут же окутался коконом защиты от подслушивания. Вроде бы, надо его успокоить, но… хотя, а что я теряю, собственно говоря? Короткое письмо — просьба ушло Одоеву. А через пару минут я уже получил ответ, правда, за авторством полковника.
Постучав согнутым пальцем по тут же недовольно загудевшему кокону и, дождавшись, пока Хромов его свернет, я продемонстрировал ему письмо за подписью Брюхова. Хорошо еще догадался письменно общаться, и то половину слов в его послании нужно вымарывать. Обсценная лексика, не самое лучшее украшение текста. А что было бы, если бы я с полковником по голосовой связи пообщаться решил? Уши бы в трубочку свернулись, наверняка.
— Какая интересная жизнь у некоторых. — Покачал головой гвардеец, прочитав послание Брюхова и, махнув рукой, открыл дверь вездехода. — Да чёрт с вами, приключенцами. Не надо и не надо. До встречи на пиру, Кирилл.
— И вам не хворать, Аристарх Макарович… и спасибо! — Откликнулся я, заводя Лисёнка.
— Не за что, неугомонный. — Уже устроившись на переднем сиденье авто, отозвался Хромов и, тут же посерьёзнев, погрозил мне кулаком. — Но не дай тебе бог втянуть в эти игрища Олю. Кишки на кулак намотаю.
— Обещаю обойтись своими силами. — Кивнул я. Гвардеец смерил меня долгим испытующим взглядом и, кажется, убедившись в серьёзности этих слов, что‑то буркнул водителю. Тонированное стекло поднялось, закрывая от меня охрану Бестужевых, и внедорожник, лихо развернувшись на месте, умчался в сторону боярского городка.
Жаль, конечно, что пришлось засветить «стрелков» перед Хромовым, но с другой стороны, иных вариантов в данной ситуации у меня и не было. Опять же, полковник Брюхов, хоть и матерился, как прапорщик… м — да… но ведь и он возражать не стал, а значит… значит, буду считать это рабочим моментом. В конце концов, Аристарх и сам из той же «песочницы», так что болтать не будет. Чёрт, но как же неудачно получилось‑то, а! И с филерами, похоже, дело — табак. Кто бы не следил за мной, увидев произошедшее с Шутьевым, наверняка насторожится. Если это, конечно, были не его люди… Но в этом случае, остается только ждать их визита. Должны же господа «следопыты» попытаться вызнать, куда делся их… кхм… работодатель. Да и самого Платона «эфирники», наверняка, расколют до донышка. А вот если филеры не имеют к нему отношения… Вот тогда, точно швах. Затихарятся, затаятся, и фиг их выцарапаешь. Плохо? Не то слово. Но что сделано, то сделано… Остается только ждать.
Браслет тихо тирлинькнул и я, глянув на развернувшийся экран, выругался. Опаздываю! Рыжий сорвался с места и, влившись в редкий поток машин, покатил в центр города. Подарок для Бестужева я заказал и давно получил, но ведь найти презент, это было только полдела, а ведь нужно было еще сделать на нём соответствующую гравировку, и именно сегодня мастер обещал закончить работу. Если быть точным, то мы договорились встретиться в два часа дня у него в мастерской, а сейчас уже половина второго. Так что, поддать огоньку и вперед!
* * *
— Значит, говоришь, эфирники его «прикрыли»? — Нахмурившись, переспросил Бестужев.
— Две машины оперативников… как еще это можно понять? — Пожал плечами Аристарх, бездумно теребя браслет.
— Но не могли же они приставить к нему охрану, просто «на всякий случай»! — Боярин поднялся из‑за стола и, совершив круг по кабинету, замер перед сидящим на диване командиром гвардии. — Там что‑то должно быть. Чую, Аристарх.
— Я уже объявил готовность два, если ты об этом. — Откликнулся Хромов. — Но лезть к Кириллу не стоит. Видел я тех оперативников, это не гвардия и не частные охранники. Контора. Уж их ухваточки, мне знакомы, можешь поверить. Мы там только под ногами путаться будем, причём, как ты сам понимаешь, очень недолго. Буквально, до первого окрика…
— Хорошо, в крайнем случае, он… тот, кто он есть, и должен суметь позаботиться о своей безопасности сам. — Медленно проговорил боярин. — Но приглядеть… Аристарх, только приглядеть за ним, будет не лишним.
— Понял. — Хромов кивнул и тут же, насмешливо прищурился. — Всё же, беспокоишься о будущем зяте, а?
— Будет он мужем Ольги или нет, пока неизвестно, но вот то, что мой партнер должен быть способным решать свои проблемы самостоятельно, это факт. Иначе, даже затевать дело не стоит. — Вздохнул Бестужев.
— Э? — Глаза Аристарха удивленно округлились. — Но… они же…
— Я обещал матери Ольги, что дочь выйдет замуж за того, кого сама выберет. Будь то её нареченный или… какой‑то другой счастливчик. — Отрезал боярин и тут же вздохнул. — Хотя, Кирилл представляется мне чрезвычайно удачным вариантом.
— А дочка в курсе такой вот «свободы воли», говоря языком вероятного противника? — Протянул Хромов.
— Я похож на мазохиста? — Ответил вопросом на вопрос Бестужев. Командир гвардии хохотнул.
— Ну, ты же хочешь отдать её замуж за человека, умудряющегося находить приключения на ровном месте.
— Главное, у него достаточно силы и удачи, чтобы выходить из них живым, здоровым и с прибытком. А удача, Аристарх, отличительная черта настоящего боярина. — Невозмутимо пояснил Бестужев.
Глава 10. Личный опыт, как часть учебного процесса
Я откинул крышку строгой палисандровой шкатулки и, полюбовавшись сверкающим на черном бархате серебром украшенным тонким чернением, покрутил в ладони перьевую ручку стилизованную под кинжал, на «гарде» которого, был выгравирован чуть видоизмененный, но узнаваемый девиз, от которого Здесь, до сих пор у знающих людей пробегают по спинам толпы мурашек. «Словом и Делом». Куда тут иезуитам с их «деи глориам»… Впрочем, Там, этот девиз тоже не забывали, хотя в последние сто лет, старались не упоминать. Другие лица, другая история. Хм. Хотелось бы мне взглянуть на Бестужева, когда он рассмотрит подарок как следует.
Аккуратно защелкнув миниатюрный замок шкатулки, я отложил её в сторону и покосился на второй из приготовленных мною «сюрпризов». Правда, этому предмету, подарком не бывать, но ручаюсь, говорить о нём будет весь московский свет… да новгородский тоже. Ведь, если я правильно помню, то Бестужевы ой как крепко сидят именно в тамошних землях. А Здесь, Новгород, все равно что Там Петербург. Тоже ведь не раз столицей становился, причем уже после правления Ивана Калиты… Да — да, всё тот же затейник Иоанн Пятый на целых шестьдесят лет утвердил Великий Новгород новой столицей России, и не побоялся, что дети примученных его батюшкой горожан, какую‑нибудь пакость подстроят. Не подстроили… или сведения о тех каверзах до нынешних времен не дошли… А его внучатый племянник, в своё время сменивший на престоле бездетного внука Иоанна Иоанновича, вполне официально провозгласил Новгород Летней резиденцией русских государей, в каковом качестве этот город до сих пор и пребывает. Но самое забавное, что зимними государевыми квартирами зовется… Ливадия, куда правители приезжают исключительно летом. Москве же остался столичный статус и полная неопределенность в статусе светском. Вот и кочуют бояре из Новгорода в Москву, из Москвы в Ливадию… И естественно, всюду натыкаются на «проклятых местных с их дурным укладом». Весело живут, короче говоря…
