Полицейские составили акт о краже прибора невесомости, контейнера с макаронами, а также о невиданной по размаху перестрелке. Утром они обещали прислать сыщика для более обстоятельного разбирательства.
Когда медики и полицейские уехали, за дело принялись явившиеся сюда самыми первыми агенты страховой компании. Всё имущество Скупердфильда, за исключением прибора невесомости, который уже ему не принадлежал, было застраховано на кругленькую сумму. Теперь дотошные агенты замеряли, фотографировали и скрупулезно заносили в свои бумаги каждую испорченную вещь, дырку от пули и продранную упаковку макарон. Хозяин фабрики бегал от одного агента к другому, требуя зафиксировать то облупившуюся где-нибудь краску, то застарелую вмятину или царапину, не говоря уже о разбитом фонаре и двух фирменных комбинезонах. Он был бы рад приписать сюда ещё много чего, но страховая компания специально прислала к Скупердфильду самых опытных и въедливых сотрудников, заморочить которых было непросто. Но даже и эти видавшие виды сотрудники уезжали на другой день, дёргаясь, как контуженные, и давая себе слово бросить навсегда эту проклятую работу…
После полудня на фабрику начали съезжаться репортёры. Среди них был и Буравчик, которого специально прислал сюда Крысс, обеспокоенный исчезновением Миги и Кролла. Скупердфильд к этому времени уехал домой спать, а на месте происшествия, оцепленном полицией, работал теперь сыщик Дигль.
Без показаний находящегося в больнице сторожа и отправившегося домой Скупердфильда Дигль не мог уяснить для себя ровным счётом ничего. Деловито прохаживаясь по цеху с трубкой в зубах и подолгу разглядывая сквозь лупу дырки от пуль, он мечтал только о том, чтобы этот ещё один проклятый рабочий день быстрее закончился, а завтра, получив показания сторожа и хозяина фабрики, он уж как-нибудь сочинит рапорт…
Куда успешнее вёл свое расследование репортёр Буравчик. Он нашёл в раздевалке одежду Миги и Кролла, осмотрел найденную в тупике дрезину с прицепом, нашёл затоптанный болотистый участок возле узкоколейки. Восстановив в своем воображении события по обнаруженным следам и фактам, Буравчик угадал практически всё, за исключением существования в этом деле двух, а не одного прибора невесомости.
Таким образом, по результатам его следствия выходило, что Мига и Кролл решились на безумный поступок и попросту украли прибор, чтобы продать его «Космическим поставкам».
Вернувшись в телестудию, где его с нетерпением дожидался Крысс, Буравчик доложил о результатах своей деятельности. Крысс только покачал головой, а затем отправился к Пупсу, разрешив Буравчику предать огласке всё известное ему о событиях на макаронной фабрике, за исключением, разумеется, имён похитителей. Ему также рекомендовалось делать упор на то, что прибор невесомости безвозвратно утерян и, следовательно, никаких космических полетов в ближайшее время не предвидится, а общество «Космические поставки» прогорело окончательно и можно вообще забыть о его существовании. Эта тема была искусно вплетена в ткань увлекательного повествования о краже, погоне и перестрелке и выглядела чрезвычайно убедительно.
Материалы Буравчика появились одновременно на экранах ТВ и в вечерних газетах (четыре полосы текста, потеснённого обилием фотографий).
Кстати сказать, с наибольшим интересом и удовлетворением эти материалы просматривал, сидя дома в любимом кресле и попыхивая трубкой, сыщик Дигль из Брехенвильского отделения полиции. Теперь он был уверен, что завтра, после допроса участников событий, он составит далеко не худший в своей жизни рапорт.
Весь этот день Мига и Кролл тряслись в товарном вагоне прочь от страшного места. Пока гномы в чёрном бегали по спящему Брехенвилю в поисках беглецов, они запрыгнули в состав товарного поезда, направляющегося в Сан-Комарик.
На открытой платформе со щебенкой холод и сырость продирали их до костей, и они полезли вдоль состава в поисках хоть какого-нибудь тепла. Вскоре им удалось обнаружить вагон, в котором перевозили лошадей. Лошади надышали здесь тёплого воздуха — от них самих и даже от досок под ними клубился пар.
Зарывшись в жиденькую копну сена, Мига и Кролл постепенно согрелись и уснули, а одежда на них высохла. Они не знали, для чего едут в Сан-Комарик; не знали, что их ожидает в ближайшие часы. Но позади снова была погоня, месть и ужасная расправа…
Привыкший ко всему и в свое время не вылезавший из каталажек, Мига храпел во все сопелки. Изнеженный, хотя и изрядно потрёпанный за последнее время, Кролл во сне дёргался и скулил. Ему снилось, что мучители всё-таки поймали его и посадили в клетку с бешеными собаками, обступили вокруг, тыча длинными палками с гвоздями, и собаки вот-вот его загрызут.
Глава двадцать вторая
Скупердфильд блестяще доводит до конца свой мошеннический план. — По ускоренной программе ракета должна стартовать через три дня
Утром на давилонской бирже произошёл стремительный обвал цен на акции «Космических поставок». Никто не хотел брать их даже даром, поскольку прибор невесомости был похищен и космический полёт теперь не представлялся возможным.
Но к полудню цены вдруг снова подскочили, достигнув прежней цены и даже её превысив. Причиной этого невиданного явления было сенсационное заявление Скупердфильда о существовании на его фабрике ещё одного действующего прибора невесомости.
Выспавшись днем и хорошенько поразмыслив ночью, Скупердфильд решил не рисковать, продавая, пусть даже через посредника, заведомо краденый прибор. Он сделал смелый и неожиданный ход, предложив его к продаже совершенно открыто. Он рассудил так: если на фабрике существовал один исправный прибор невесомости, то почему бы там не обнаружиться ещё одному?
Продумав всё до мелочей, Скупердфильд прокрался ночью на фабрику и спрятал прибор в кладовой для хранения запасных деталей. Выдвижной ящичек, в который он сунул прибор, находился поблизости от электрического щитка-распределителя, на это должны были клюнуть учёные и журналисты, пытаясь объяснить ещё один феномен сохранившего свою силу прибора.
Так оно и вышло. К полудню на макаронную фабрику съехались съёмочные бригады, и Скупердфильд подробно прокомментировал своё заявление. Его рассказ подтверждался свидетельством ещё двоих гномов.
Дело якобы обстояло следующим образом.
Будучи образцовым хозяином своего макаронного заведения, Скупердфильд, невзирая на недавние потрясения, начал утро с плановой ревизии кладовой запасных деталей. Он вызвал кладовщика, подсобного рабочего, и они вместе взялись за дело. Кладовщик читал наименование предмета, подсобник открывал ящик, и Скупердфильд убеждался в наличии вещи. Так они продвигались вдоль ящиков и стеллажей, пока не обнаружили прибор невесомости. И в тот момент, когда кладовщик нажал кнопку и все воспарили в воздух, Скупердфильд понял, что является счастливым обладателем ещё одного исправного прибора.
Он немедленно предал этот факт огласке и, по его словам, был счастлив уже тем, что случай даровал ему возможность внести свою посильную лепту в дело процветания родной науки и экономики. Слова его, передаваемые в прямом эфире, были встречены благосклонными аплодисментами журналистов.
Версия, конечно, звучала вымученно и нелепо, однако наличие двух свидетелей делало её формально неуязвимой. (Кладовщик точно знал, что прибора ещё вчера в этом ящике не было, но у него хватило ума промолчать и намекнуть хозяину о сотне-другой фертингов прибавки.)
В середине дня к Скупердфильду приехали те же самые, что и в первый раз, юристы для осуществления покупки прибора. Снова начался мучительный торг. Скупердфильд требовал пятьдесят миллионов, ему предлагали двадцать. Скупердфильд стучал по столу тростью, плакал, ругался, вставал на колени, угрожал револьвером. Силы были неравные, и после многократных телефонных согласований с Ханакондой, когда уже стемнело, а пиджаки юристов были насквозь мокры от пота, остановились на цифре сорок миллионов фертингов.
Чек на эту сумму был вручён Скупердфильду незамедлительно, прибор же в специальном бронированном сейфе, под охраной двух взводов полицейских, а также бесконечной вереницы автомобилей гномов в чёрном — был доставлен в мрачный загородный особняк Жмурика, Тефтеля и Ханаконды.
После экстренно проведенного совещания было решено завтра же отправить на лунную поверхность строителей и начать доставку туда готовых частей ракеты. Собранная ракета должна была стартовать через три дня. Любой виновный в промедлении объявлялся личным врагом «семьи».
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Глава первая
Приключения на поверхности Луны. — Девятый спасает Ослика от гибели. — Диверсия подготовлена. Разоблачение. — Ослик ликвидирует Девятого. — Имена космонавтов объявлены
Согласно новому, ускоренному плану, уже на следующий день бригада космических строителей достигла внешней поверхности Луны. Готовые к монтажу части ракеты поднимали, используя прибор невесомости, и подносили прямо на стартовую площадку. Работа закипела, у всех появилась уверенность в успехе.
