Час спустя я укладывала свой чемодан в багажник машины Брук под пристальным взглядом собравшихся на крыльце провожающих. Брук суетилась, словно чувствовала себя виноватой в чем-то, но при этом, решение своё менять не планировала.
Я по очереди обняла Глорию, Джо, тех четверых постояльцев, с которыми мы играли в Дженгу, оставшихся двоих сотрудников.
Обняла Марка. Он обхватил меня руками в ответ и по животу волнами прошло тепло. Я шепнула ему:
— Спасибо за всë.
Марк стиснул зубы и кивнул. Он пытался уговорить нас остаться, даже поспорил с Брук, объясняя, что здесь я в безопасности. Но Брук всегда была несгибаемой. Настоящий боец. Мне пришлось сказать Марку, что того требуют вновь сложившиеся обстоятельства. Села в машину, помахала рукой и отвернулась. Ненавижу прощаться.
Мы с Брук уехали чуть дальше к северу, поселились на окраине города в небольшом отеле. Весь следующий день Брук рассказывала мне о том, что она делала дома и какими правдами и неправдами ей удалось выбить отсрочку по платежам.
— А теперь смотри, что у меня есть, — она разложила передо мной газету и ткнула в одну из фотографий. — Это один из крупных местных бизнесменов. А это его жена.
На фото рядом с мужчиной стояла привлекательная шатенка.
— Казалось бы, примерный семьянин. Планирует занять пост мэра города в следующем году. Но… птичка шепнула, что этот парень падок на блондинок. И… — Брук хищно улыбнулась. — Я знаю место, где он любит бывать.
— Много мы сможем с него стрясти?
— Достаточно, чтобы закрыть долг Эшли.
Я внутренне возликовала. Неужели есть шанс, что все это закончится. Неужели у нас двоих появится шанс жить нормальной жизнью.
— Думаю, будет лучше, если я всё сделаю сама, — она задумчиво разглядывала пол в номере. — Вряд ли Дэвид станет искать тебя так далеко от дома, но всё же…
— Нет, Брук. Позволь мне. Должна же я хоть чем-то быть полезной.
Брук дотронулась до моей руки:
— Кайли, ты итак достаточно потрудилась. Столько раз подставлялась за всех нас… Уверена, что хочешь сделать все сама?
— Да. Уверена.
Я умолчала о том, что взрывной характер Брук может сыграть с нами злую шутку и тогда приличный куш уйдет из под носа.
— Ладно. Я буду рядом в случае чего, — она открыла свои записи в блокноте, поводила пальцем. — Завтра он будет там. У нас есть день, чтобы все подготовить.
Сжимая тонкую ножку бокала пальцами, я сдерживала рвотные позывы, вызванные сальными взглядами мужчины за VIP-столом. Мне даже не пришлось ничего делать, чтобы привлечь его внимание. Он не сводил с меня глаз с тех самый пор, как я вошла и села у бара. Исследовал похотливым взглядом каждый сантиметр моего тела. Если бы можно было изнасиловать силой мысли, он бы уже это сделал. Трижды.
Привлекательным этого человека назвать было сложно. Невысокий, с рыхлой фигурой и обвисшими щеками. Лет сорока или чуть больше. Одет дорого и слишком молодежно для своих лет. Кризис среднего возраста в самом разгаре. Отсюда и любовь к клубам и девушкам.
Сатир. Козлоногое существо, любитель пьянства и распутства. Осталось отрастить рога и хвост. Повезло же этому городу с будущим мэром.
Я ëрзала на стуле. Казалось, что всё сегодня идёт не так. Чувствовалось внутренне напряжение и копошились нехорошие предчувствия. Сатир даже не потрудился подойти. Поманил меня пальцем и я вынужденно села к нему. Он почти сразу начал тянуть ко мне свои ручищи.
Держись, Кайли. Это последний рывок. Завтра утром этот м**** за все ответит.
Сатир вдруг нахмурился, дёрнул губой и пригнулся ко мне.
— Этот хрен — твой сутенер что ли? — спросил он, а я вспомнила Брук и её графин. Ух, как бы он сейчас пригодился.
Мужчина указал куда-то в сторону барной стойки и я окаменела, когда увидела человека, о котором он говорил.
Простреливая взглядом Сатира, в паре десятков метров от нас стоял Марк с гримасой наёмного убийцы на лице.
Глава 18. «Отринутый постулат»
Я закрыла рот и медленно обретала способность мыслить и говорить. Хотя под прямым взглядом Марка это было сложно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Что он здесь делает? Мы уехали от бухты миль на сто к северу. Снова совпадение?
Выдержав упрек в его глазах, я натянула на лицо улыбку и повернулась к Сатиру и выдала:
— Первый раз его вижу.
Не хватало, чтобы из-за Марка сорвался ещё один вечер.
— Странно, — ответил мужчина. — Он с нас глаз не сводит.
— Наверно, городской сумасшедший.
Я улыбнулась шире, глупо хихикнула и поправила платье. Сатир тут же снова утонул в моем декольте и принялся поглаживать мою талию. Надо быстрее проворачивать фокус с напитками, а то такими темпами могу проморгать нужный момент. А терпеть домогательства этого козлоногого я больше не могу.
Стиснув зубы, попыталась мило улыбнуться и указала пальцем на опустевшие бокалы.
— Принести тебе выпить?
— Да, сбегай, детка.
Я не успела подняться. Вздрогнула, когда, упирая ладони в стол, надо мной навис Марк.
— На пять минут, — прошипел он.
Я снова открыла рот. Что он творит?! Марк взял меня за руку и потянул из-за стола. Сатира, вероятно, не устроил такой расклад. Он поднялся было чтобы возразить, но Марк опустил руку ему на плечо и усадил обратно на диван, рявкнув:
— Сиди!
Он направился к выходу широкими шагами, и я еле успевала за ним на каблуках. По пути нас хотела перехватить Брук, но Марк и её сдвинул в сторону, сказав, что хочет поговорить. Брук осталась внутри.
Мы с ним вышли на улицу, прорвались сквозь толпу людей на входе и свернули за угол здания. Марк развернулся ко мне лицом, сложил руки на пояс. Скулы на его лице ходили ходуном. Я впервые видела, чтобы он так злился.
— Какого хрена ты творишь? — рычал мужчина.
— У меня к тебе тот же вопрос.
Он будто не слышал меня.
— Почему ты там сидела с этим козлоногим?
— А почему нет?
— Ты не должна этого делать
— Не припомню, чтобы я наделяла тебя правом решать за меня, — теперь уже я начинала злиться.
— Стало быть, ты сама так решила?
Он подошёл ко мне почти вплотную, тяжело дыша и метая молнии глазами. Я старалась выглядеть убедительнее.
— Сама. А тебе дело есть?
— Значит, есть. Хочешь сказать, он тебе нравится?
Да что за фигня?!
— Представь себе, нравится, — ответила почти даже уверенно.
Марк навис надо мной и смотрел мне в глаза, стоя на расстоянии не больше фута от меня.
— Кого ты сейчас пытаешься обмануть? Меня или себя? — сказал он, сердито выплевывая буквы. — Потому что, если меня, то это нихрена не убедительно.
И тут я начала понимать происходящее. Он ревнует? Ревнует меня к этому Сатиру? Он ведь не знает, что это и зачем… Марк смотрел на меня затуманенным взглядом. А я чувствовала, как всем телом ныряю у этот омут.
Он вдруг резко сократил расстояние между нами, схватив меня сзади за шею обеими руками. Я едва не потеряла равновесие, когда он прижался к моему рту, нагло раздвинув языком мои губы. Он не щадил меня. Царапал короткой щетиной подбородок, крепко сжимал пальцами шею, так, что даже если бы хотела, не смогла бы вырваться от него. Он жадно сминал и задевал зубами мои губы. Меня впервые целовали со злостью, грубо, безудержно.
Я подалась вперед, ответила ему, не осознавая в полной мере, что делаю, и Марк шумно выдохнул ртом, на секунду отрываясь. Затем продолжил с новой силой, будто я снилась ему и только так можно было удержать мой образ.
Сумасшедшим вихрем в моей голове проскакивали мысли. Начиная с Сатира и безвозвратно упущенного шанса погасить долг, затем Брук, Эшли… Где-то на задворках сознания я вспоминала собственные моральные принципы, воззрения и тот факт, что мужчина рядом со мной несвободен. Жгучая боль тронула душу изнутри и я сильнее прижалась к Марку, цепляясь, как утопающий среди высоких штормовых волн за обломки разбитого корабля.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я обхватила ладонями его лицо, гладила шею, запускала руки в его волосы. В сумке истерично надрывался телефон, но я не в силах была оторваться от Марка. Сейчас он мой. Только мой. Я упивалась этой мыслью, осознанием собственной власти над ним.
