подушку, чем стать пустой бездушной куклой.
— Та-а-ак! Всё отлично! В понедельник всё подпишу. Спасибо тебе больше за помощь! Я вот смогла всё-таки вырваться в город, но к шефу сама не успела бы. Как он тебе?
Глаза широко раскрываются, а щёки краснеют, я чувствую это по жару, который покалывает лицо.
— Я о том, что мужик хороший. Все его зверем считают, но мне нравится. Парень поднял дело с нуля, чтобы доказать отцу, что он тоже лыком не шит. В общем, я прям рада за него.
— Доказать отцу? — переспрашиваю я.
У Вадима отца нет… Раиса Леонидовна несколько раз говорила, что он ушел от них ещё до родов, а пару раз, что погиб. В общем, я понятия не имела, что с ним стало, а сейчас вдруг подумалось — может, они разделили детей при разводе? Это ведь частенько практикуется.
— Да. Натан Аристархович держит в ежовых рукавицах большое юридическое агентство.
Ларису Анатольевну зовут за салатиком, и она уходит, а я обхватываю трубочку губами и делаю ещё несколько глотков коктейля, который успел согреться.
— О чём это мы говорили? — возвращается Лариса Анатольевна. — А! «Соболев и партнёры». Неужели ни разу не слышала такое название?
Я отрицательно мотаю головой, потому что ничего похожего на самом деле не слышала, или просто вылетело из головы. Мне, к счастью, юридические услуги не требовались, а вот Натана Аристарховича я, кажется, видела. Хотя… Тот мужчина, с которым я столкнулась в офисе, мог оказаться кем угодно, но от него исходила очень сильная аура.
— Ну и ладно! Не слышала, так не слышала. Божественный салат! — пережёвывая порцию, отправленную в рот, говорит Лариса Анатольевна. — О! Кстати, в этом районе у нас босс живёт, я пару раз заезжала к нему.
Внутри меня вдруг зажигается огонёк ревности. Интересно, он всех девушек вот так возит к себе? И не просто молоденьких, так ведь ещё и тех, кто ему в матери годится.
— Муж советовался с Артуром по выбору машины один раз, а второй завозил документы. Он тоже у нас на заводе работает, — словно прочитав мои мысли, добавляет начальница.
Ревность отпускает, да и не имела я никакого права подпускать её к себе. Мне становится стыдно, что Лариса Анатольевна всё говорит и говорит, а я сама молчком смотрю на поверхность своего коктейля, который постепенно превращается в молоко со вкусом ванили из-за духоты, стоящей в помещении.
— А ты почему бледная такая? — хмурится Лариса Анатольевна. — Не заболела?
— Да нет… Всё хорошо, — приподнимаю уголки губ в попытке искренне улыбнуться. Получается так себе, но что-то лучше, чем ничего. — Устала просто немного за сегодня.
— Сейчас доем и поедем. Завтра не мотайся по городу! Отдыхай! Нам менеджеры на ногах нужны! Отдохнувшие, радующиеся жизни. Ну, ты сама знаешь!
На этот раз я улыбаюсь по-настоящему. Лариса Анатольевна прекрасная начальница. Если бы не её поддержка и энтузиазм, я могла сдаться уже в первые дни, когда работа шла так себе.
— Ну всё! Перекусила, теперь можно и домой. Ещё сыну надо помочь с английским, он у меня на курсы ходит и задания получает домой.
Я киваю. Мы с Ларисой Анатольевной выходим на улицу, где уже успело стемнеть. Как же быстро пролетело время… И как же страшно от предстоящей ночи, которую я проведу в полном одиночестве, в борьбе с мыслями, пожирающими меня.
Глава 14. Артур
Эмма восприняла всю эту ситуацию как-то чересчур спокойно, я даже был шокирован её реакцией. А от слов о том, что это был «просто секс», до сих пор волосы дыбом встают. Мне ещё ни разу не попадалась такая девушка, поэтому я понятия не имею, как вести себя. Я был больше чем уверен, что она не желает со мной видеться в эту секунду, потому не пошёл за ней. Мы снова оказались бы в постели, а это никому не нужно…
Или нужно?
Понятия не имею, почему моё тело так реагирует на неё. Я снова думаю об Эмме… И всё сводится к тому, что я опять чертовски хочу её. Какое-то больное влечение, которое самому становится омерзительным. Как бороться с ним я, увы, не знаю. Не имею и малейшего понятия, потому что она заполняет все мои мысли. Не Кристина, а Эмма, хотя мне следовало бы позаботиться о невесте…
Смотрю на бутылку вина, стоящую в коридоре, и пинаю её со злости, но стекло там толстое, не разбивается. Как я мог забыть об этом её расписании? Хотя… Может, всё и к лучшему, что так произошло. Теперь свадьбы точно не будет, и я смогу разобраться в себе и своих желаниях. Кровь начинает кипеть в венах, когда я захожу в комнату и смотрю на смятые простыни. Вспоминаю, как ласкал Эмму, как она извивалась и стонала подо мной...
Я присаживаюсь на край кровати, а затем ложусь на неё и расслабляюсь. Запах её тела дурманит голову. Здесь так пахнет Эммой и сексом, что я вынужден подняться на ноги и открыть окно. Едва прохлада врывается в комнату, становится чуточку легче, но горечь, пульсирующую внутри, вытравить не получается.
А жаль…
Я чувствую себя свиньёй… скотом… гадом… Да кем угодно, но я бы повторил снова то, что произошло между мной и Эммой, а потом ещё раз и ещё… Мне никогда и ни с кем не было так хорошо, и я даже начинаю думать, что это любовь.
Хотя…
Мы ведь не знаем друг друга. Возможно, если бы познакомились, как с Кристиной, если бы мне стали известны все изъяны Эммы… Возможно, что только тогда я перестал бы желать её так же страстно.
Я шумно выдыхаю и снова падаю на кровать. Понятия не имею, как занимать себя в выходной день. Если честно, то я с удовольствием провёл бы его вдвоём с Эммой, не выпуская её из-под одеяла.
Я снимаю блокировку с экрана телефона и пялюсь
