нанять может. В том числе и посланец князя Юрия. Запросто.
Да где же тут…
– Стой, кто идет! – мимо пронеслись отроки Младшей стражи. Явно кого-то ловили…
Миша поспешно выбрался из сугроба, внимательно осматриваясь, погладил по гриве коня, позвал…
– Эй, парни! Что тут у вас?
Кто-то остановился, судя по гонору – старший:
– Здравия желаю, господин сотник! Старший урядник Грем.
– Грем?
– Гремислав из рода рыбака Язя. Осмелюсь доложит – услыхали в зарослях подозрительный шум. Проверяем.
– Добро…
Вскочив в седло, сотник подъехал к ясеню и выдернул стрелу… Хорошо, что луна светила. Никакого фонаря не надобно! Однако все же послание толком не прочитать… Ладно, дома…
– Старший урядник Грем!
– Слушаю? – тут же обернулся парень.
– Сыскали кого?
– Неведомый, похоже, в лесу скрылся. Теперь уж не отыщем – спугнули.
– Ну и ладно. Давай, прекращайте все – и на службу.
– Есть прекратить…
Грем убежал в темноту… Послышался громкий голос:
– Прекратить поиски! Всем вернуться.
– Есть – вернуться!
– Есть!
– Есть…
К Юльке Миша сегодня уже не пошел – да та и не ждала, точно ведь о встрече не договаривались, сотник обещался как-нибудь заглянуть вечерком.
Вернувшись домой, в «канцелярию», Михайла велел дежурному зажечь свечи. Стряхнув снег, скинул верхнюю одежду и сапоги… Уселся к растопленному очагу, вытянув к огню ноги. Развернул грамотку…
«Завтра с утра буду ждать там же, на заимке. Богом молю, приезжай. Есть важный разговор. Бью челом – твой друг К.».
«К» – Костомара…
Или – подстава?
Да вряд ли, все сходится – тайна, заимка, друг, посланный с запиской лешак…
Видать, и впрямь что-то важное… Вообще, с Костомарой хорошо бы наладить более или менее регулярную связь, об этом в прошлый-то раз как-то не подумали, а зря!
Взять завтра с собой верных отроков? Впрочем, там и так – седьмой пост. Вот пусть туда особую смену и поставят – не залетчиков, не ротозеев каких-нибудь.
Встав, Миша прошел через сени к выходу, к крыльцу:
– Дежурный по страже кто нынче?
– Полусотник Архип, – доложил страж.
– Зови-ка!
* * *
На седьмой пост стражников выставили надежнейших, когда Миша выехал на заимку, стражу несли старший урядник Велимудр и унот Глузд. Последний напросился лично, обещав приложить все усилия для несения караульной службы «с достоинством и честью». Ну, куда ж его девать? Взяли.
– Все спокойно, господин сотник, – доложил вышедший из кустов наперерез сотнику Велька. – На заимке очаг затопили, похоже, что засветло. Второй час дым идет.
Время в ту эпоху неизменным не являлось, часы делились на летние и зимние, дневные и ночные. Зимние дневные часы были короче ночных, летом, соответственно, наоборот. В полном соответствии с законами физики – летом предметы от жары расширялись, в том числе и дневные часы растягивались.
Миша усмехнулся и искоса посмотрел на стража:
– А Глузд где?
– Унот Глузд несет службу в секрете, – доложил Велимудр. – Замечаний нет.
– Ну, пусть несет, – сотник махнул рукой и улыбнулся. – Так говорите, второй час топят?
Привязав коня у невысокой – от зверя – ограды, Михайла пригнулся и, толкнув висевшую на кожаных петлях дверь, спустился в дом.
Очаг уже протопился, волоковые оконца были закрыты дощечками, а на столе горела свеча. Костомара сидела на лавке в длинной зеленой тунике и узких штанах, стройненькая, легкая и обворожительно красивая. Глянешь – совсем еще девчонка, никак не скажешь, что за тридцать уже.
Узкое лицо, тонкий аристократический нос, золотистая кожа. В меру наложенная косметика – белила, румяна, сурьма – серебряное ожерелье на шее, волосы же стянуты серебряным с чернью обручем – вдова не любила косы.
– Входи, Михаил! – завидев гостя, женщина поднялась навстречу. – Рада видеть тебя, друже.
– И я рад…
Друзья обнялись и расцеловались. Так, именно что по-дружески. Так и разговор сразу пошел деловой.
– Времени у нас мало, – сверкнула зелеными очами вдовица. – Потому сразу все обскажу, вокруг да около топтаться некогда. О Торопе речь пойдет. И о людях его, лешаках… Сбитню хочешь?
– Насчет Торопа не удивила, – скинув шапку и полушубок, сотник присел к столу. – Эх, надо было удавить гниду! Знали ведь все, что будет воду мутить… А сбитню налей, пожалуй… Вот, благодарствую!
– На здоровьице, – Костомара ловко разлила недавно приготовленный сбитень – сладкое медовое питье с пряными травами.
Выпила и сама, согнала с лица улыбку:
– Удавить Торопа – лишнее. Я против была. Не будет его – найдется другой. А этого гада мы хотя бы знаем. Знаем, что от него ждать.
– Понятно… А вкусен сбитень!
– Покойный муж мой любил…
– Так что Тороп?
– Предложение мне сделал, – поставив кружку, усмехнулась вдова.
Миша с удивлением вскинул брови:
– Неужто замуж позвал?
– Ага, пошла б я! Нет… – прищурившись Костомара качнула головой. – Иного рода предложение поступило… От которого, мыслю, и отказаться-то нельзя. Ну, слушай…
И впрямь, бывший староста сделал вдове предложение, от которого невозможно отказаться. А именно: примкнуть к комплоту – заговору – против нынешнего старосты, кикиморника Глеба. Дать своих людей для «общего дела». Ежели ж не даст, то…
В противном случае вдове были обещаны всяческие невзгоды, и к этим угрозам следовало отнестись весьма и весьма серьезно, ибо за Торопом все еще стояла немалая сила. Опасно было ссориться, да что там опасно – нельзя! Сотник это понял сразу… и даже угадал, что за сила…
– С Торопом против Глеба, да… Бояр пинских прижали – кованой рати не будет. Кто остается? Юрий-князь далеко, да и на Ратное больше отвлекся… Тогда – чарторыйские бояре! Осмелели у себя-то в медвежьем углу! Торопу серебро шлют, сеют смуту. По-прежнему хотят потихоньку заграбастать Погорынье себе.
– Умный ты, Миша…
– Да тут особого ума не надо – расклады-то все известны. И не тебе с чарторыйцами ссориться!
Допив сбитень, сотник исподлобья взглянул на вдовицу:
– Надеюсь, не отказала?
– Не отказала… Но и прямо «да» не сказала!
– Эх, любите вы, женщины, наводить тень на плетень. Но в данном случае – правильно.
– Так что делать-то? – Костомара взглянула на Михайлу с надеждой.
Сотник улыбнулся и успокаивающе погладил вдовушку по руке:
– А вот сейчас и подумаем! Не зря ж встретились… Говоришь, людишек Тороп просит? Не дать нельзя – лешаки будут вредить… Не дай бог, мельницу твою спалят…
– Грозились уже!
– Дать – тоже не выход, – продолжал рассуждения Миша. – Об этом рано или поздно узнает Глеб, примет меры…
Костомара с досадой скривила губы:
– Так что же делать-то?
– Людей Торопу не давать! Но – по веской причине! Самой, мол, нужны – пришлые разбойники одолели… Разбойниками я своих людей пошлю.
– Ой, Миша… – с сомнением протянула вдовица.
– Да
