Кто не знает Штерна так, как я, не заметил бы его реакции.
Но я знаю. И вижу. Значит, не показалось тогда, и у прожженого циника тоже есть прошлое, которое до сих пор не отпускает.
- Тебе показалось, - возражает он, будто прочитав мои мысли. - Но если тебе хочется видеть во мне брата по несчастью, так и быть - могу побыть им.
Когда дело касалось женщин, Адам всегда рассуждает крайне практично и без сантиментов. Я и раньше подозревал, что корни подобного могут уходить в прошлое. Но когда он однажды под виски проболтался, обронив весьма многозначительно фразу, я лишь сильнее в этом уверился.
Теперь же - даже не сомневаюсь.
- Избавь меня от этого пафоса, - отмахиваюсь от его очередной шуточки. - Лучше давай договоримся о переводе для Лиды и об охране. Сегодня к ней заявилась ее мамаша.
- Да? И чего хотела?
- Переобулась на лету. Решила, так сказать, поучаствовать в жизни дочери, - мрачно отвечаю, вспоминая, как эта стерва с совершенно невозмутимым видом доводила собственную дочь до истерики. Я, может, и не силен в эмоциональных штуках, но даже мне было видно, что Лида была на грани.
В тот момент у меня так чесались руки придавить тварь, что я едва сдержался.
- О, так это же отлично! - радуется Адам.
- Да? Мне так не показалось. Ее нормы морали, кажется, вообще какие-то запредельные.
Друг закатывает глаза и фыркает.
- Какой же ты теперь трепетный, Володь. Но вообще сам посуди - раз зашевелилась, значит, дело сдвинулось.
- Сдвинулось. Теперь она голосует за развод. Сказала есть лазейка.
- Отлично, - хищно скалится Штерн. - А Генка что?
- Думаю, она играет у него за спиной. Похоже, их пути-дорожки разошлись.
- Вот! Теперь можно начинать действовать. Скоро они сожрут друг друга как пауки в банке.
Взгляд друга горит таким предвкушением, что мне становится немного не по себе. Не хотел бы я иметь такого врага. Когда у Адама есть цель, он фанатично идет к ней без всяких стопоров. И, наверное, даже хорошо, что ему плевать на всех женщин. Ведь если он кого-то выберет, а она вдруг откажется… Я ей не завидую.
- Нашел я тут одного человечка. Должен помочь мне получить это гребаное завещание. Вообще Лида могла бы и сама потребовать, но ей лучше не высовываться пока. А мы посмотрим, что так задергался Гена, что решился спровадить жену на тот свет.
Стискиваю зубы, понимая, что вообще-то это могло пройти успешно.
- Тише ты, - шикает Штерн. - Башку включи, а эмоции выкрути в ноль. Месть должна быть холодной, Володь. К тому же теперь у тебя поводов раза в два больше, - ухмыляется он.
- Я так понимаю, время действовать?
- Именно. И сегодня мы начнем с самого интересного. Как насчет навестить тех, кому должен Геннадий?
Ответить я не успеваю - у меня звонит телефон. Уже в который раз. Смотрю на экран - помощник.
- Черт, погоди, дай отвечу. Может, и правда что-то срочное, - раздражаюсь от того, что приходится отвлекаться.
Однако уже в следующее мгновение становится ясно, что планы придется срочно перекроить…
- 28 Лида -
Когда наступает день моей выписки, а точнее, перевода в другую клинику, выясняется, что Володя улетел из страны. Естественно, я расстраиваюсь, но прячу свои эмоции, не показывая их Адаму.
- Не заморачивайся, - говорит он. - Рабочие моменты.
- Да и я не…
- Лида, - фыркает мужчина. - Я же не слепой. У него там большой бизнес, который нельзя оставлять надолго без присмотра.
- Конечно, я все понимаю.
- Вот и умница. Мать твоя, кстати, не появлялась?
- Звонила несколько раз, - признаюсь. - Но я не ответила. Не хочу с ней разговаривать. Да и не знаю, что говорить. Не хочется снова ошибиться.
- Правильно, - одобрительно кивает Штерн. - Она пару раз снова пыталась к тебе сюда попасть, но охрана не пустила. Думаю, дело в этом.
- Почему она так занервничала сейчас? Почему не раньше?
- Все просто - она теряет контроль над наследством твоего отца.
- Но как это может быть? У нее есть свои акции, у меня - свои.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Как только я получу на руки копию завещания твоего отца, все станет на свои места. Пока у меня только догадки, Лида.
- Сомневаюсь, что мама просто так его отдаст, - возражаю, вспомнив ее реакцию, когда я задала вопрос в лоб. - Наверняка там что-то нечисто. Ты уверен, что она тебе его отдаст?
Штерн снисходительно смотрит на меня.
- Конечно, не отдаст. Формально ты могла бы запросить, но это повод выманить тебя. Так что мы решим иначе вопрос. Я даже не сомневаюсь, что там что-то нечисто. Как собственно и в смерти твоего отца.
Эта фраза застает меня врасплох. Нам уже вот-вот выходить, но я замираю посреди комнаты, смотрю на Адама и не верю. Неужели он намекает, что мама…
- Что ты так смотришь? - ухмыляется тот. - Ты не знаешь, каким был твой отец?
- Знаю, конечно. Но… Ты правда думаешь, что мама может быть замешана в его смерти?
- Учитывая то, с какой хваткой она взялась за наведение своих порядков в компании? Я не исключаю этот вариант.
Никогда о таком не задумывалась. Да что там! До моей свадьбы я вообще не допускала мысль, что моя мама способна на такое! Так что теперь даже не знаю, как далеко может она зайти.
- Ты пока не забивай себе голову, - советует Адам, заметив мой ступор. - Скоро все выяснится. Пока лучше сосредоточься на здоровье.
В этом он прав - после того поцелуя с Володей, когда я почувствовала покалывание в ногах, подобное больше не повторялось. Конечно же, я рассказала врачу, не уточняя что именно спровоцировало это. Он покивал, но кажется не особо поверил. Однако я полна решимости справиться со своей ущербностью и встать на ноги.
Не только потому что я хочу снова танцевать. Нет, я хочу, чтобы Володя был со мной рядом не только из-за чувства вины или жалости. Хочу, чтобы у нас получилось быть вместе. По-настоящему.
Новая клиника оказывается еще более современной. И условия тут гораздо лучше. Хотя признаться, мне и в прошлой было нормально. Но главное, мой лечащий врач здесь смотрит на меня совершенно иначе - в его глазах нет жалости или сочувствия. Напротив. Он с самого начала заявляет, что нам предстоит много работы, которая в итоге окупится, и что я должна настроиться не жаловаться, не страдать, а именно работать.
Адам уезжает, как только все формальности улажены. Оставляет свой номер телефона и номер Володи. А после я остаюсь одна.
Первая пара дней проходит довольно суматошно. Во-первых, мне приходится заново сдать кучу анализов. Мне это странно, но Игорь - мой врач - отказывается доверять тому, что написали в прошлой клинике.
Я по-прежнему не чувствую ничего нижи пояса. И по-прежнему каждая гигиеническая процедура вгоняет меня в стыд и смущение. Но теперь скорее от того, что я представляю, как это пришлось бы делать при Володе и… И это придает мне сил для того, чтобы не падать духом и не сдаваться.
Меня так и подмывает набрать номер Власова и позвонить. Но я боюсь, что буду не вовремя, что оторву от важных дел. Несколько раз пишу ему сообщение, однако в итоге стираю, так и не отправив.
Мама продолжает мне названивать, даже присылает несколько сообщений с едва ли не приказом связаться с ней. Но мне хватило пары раз, когда повелась на ее просьбы. Хватит. Адам сказал, что нужно подождать - вот я и подожду. Тем более что заняться мне действительно есть чем.
А в понедельник Игорь ободряет меня тем, что результаты анализов его полностью устраивают и он видит хорошие шансы на полное выздоровление. И тем же утром мне звонит неизвестный номер.
Первая мысль - это Гена! Вот уж чего мне точно не нужно, так это слышать бывшего жениха и формального мужа. Я так и не решаюсь ответить, но звонок повторяется. Снова и снова.
На пятый раз я сдаюсь и отвечаю. А когда слышу голос Володи, испытываю невероятную радость.
- Лида? - встревоженно говорит он. - У тебя все в порядке?
