Он снова опустился около лисы на колени. Мокрым носовым платком протер поврежденную лапу. Почувствовал удивление Мэриан оттого, что он так умело обращается с диким зверем. Однако он не смотрел на Мэриан. Все его внимание было приковано к лисе, которая тяжело дышала от боли и потрясения. Он смыл засохшую кровь и вздохнул с облегчением:
– Считай, тебе повезло, старушка. Кости не переломаны, и серьезных ран нет.
Лапа еще немного кровоточила. Собаке или лошади он бы перевязал рану, наложив перед этим какую-нибудь мазь. Но с лисой это может не сработать. Скорее всего она попытается стянуть повязку зубами и таким образом нанесет себе еще больший вред. Доминик откинулся назад, Присел на корточки.
– Следуйте своим инстинктам, мадам.
Лиса наклонила голову, высунула длинный язык и начала зализывать рану. Через несколько минут кровотечение прекратилось.
– Ну что, ты готова бежать домой?
Пошатываясь, лиса поднялась на ноги. С другого конца поляны раздался громкий возбужденный лай. Лиса насторожилась, ее уши встали торчком. Через секунду она уже мчалась к своему партнеру, немного припадая на одну лапу. Самец подпрыгнул от радости и умчался вместе с подругой в лес.
Доминик наблюдал за ними, искренне растроганный этой картиной.
– Думаю, она скоро поправится. И все же, если вы знаете, где их логовище, можете в течение нескольких дней оставлять поблизости еду. Поддержите их семью, пока мамаша окончательно поправится.
Мэриан смотрела вслед лисам с выражением счастья на лице.
Внезапно она резко обернулась и впервые за все время взглянула Доминику прямо в лицо. У него перехватило дыхание от той глубины, которую он неожиданно увидел в этих прекрасных глазах. Он-то думал, она простушка, помешанная. С самого начала поверил в то, что она убогое недоразвитое существо.
Только теперь он осознал, как сильно ошибался Возможно, мозг ее и работает иначе, чем у нормальных женщин, но она отнюдь не простушка. Мэриан такое же сложное существо, как и он сам, а может быть, намного сложнее. Словно языческий дух природы, она знает эту землю, эти леса, этих живых существ, обитающих здесь. Она готова защищать их, рискуя собой. И вот сейчас в награду за то, что он спас лису, она позволила ему заглянуть ей в душу.
Молниеносным движением она коснулась его руки. Жест благодарности. Как ему хотелось сжать эту маленькую крепкую руку, почувствовать ее тепло, ее необычайную силу. Вместо этого он лишь судорожно вздохнул.
– Всегда рад помочь, Мэриан.
Отношения между ними изменились. Теперь они приняли друг друга как равные.
Глава 10
Она уже успела привыкнуть к тому, что он имеет для нее значение Однако до сегодняшнего случая не догадывалась о том, что он еще и родственная душа. Ласковыми словами, прикосновением руки, сочувствием и пониманием он сумел вылечить раненую лису. Даже ей самой это не удалось.
Он, несомненно, обладает мощной аурой. В то время, когда он лечил лису, золотистый нимб вокруг его головы стал ярче.
Мэриан медленно поднялась на ноги. Не спуская с нее серьезных глаз, он сделал то же самое. Его глаза, ярко-голубые, живые, полные юмора и понимания, смотрели не на нее, а сквозь нее. Ее охватила тревога. До сих пор никто еще не подступал к ней так близко, не проявлял такого понимания. И все же, подобно той лисе, она почувствовала, как тревога уступает место доверию Мэриан всегда считала, что на свете нет другого такого существа, как она. Возможно, она ошибалась.
Мэриан и Доминик вернулись домой вместе, в дружелюбном молчании. Теперь она больше не пыталась бежать от него. Все это в прошлом.
В конце концов они оказались на кухне, в поисках еды. К присутствию Мэриан здесь, по-видимому, привыкли, однако появление виконта – подставного, но они об этом не знали, – повергло повариху с помощницами в настоящий шок. Одно дело, когда лорд заходит, чтобы заказать корзинку с продуктами для пикника, и совсем другое, когда он садится за выскобленный деревянный стол и с удовольствием поглощает яичницу с гренками и чай. Доминик всячески старался успокоить их, не забывая подражать сдержанным манерам Кайла, и все же это оказалось нелегко.
После завтрака Мэриан направилась в цветник. Каждая клумба была огорожена живой изгородью из самшита. Из окна своей спальни Доминик видел, что эти живые изгороди образовывали замысловатые узоры, элементы которых отделялись друг от друга мощеными тропинками. Сверху, из дома, все это выглядело очень точным геометрическим узором.
Сейчас часть клумб освободили от увядающих цветов и подготовили для новых посадок. На дорожках уже ждали тележки с рассадой. Видимо, здесь он на деле узнает, скольких трудов стоит поддерживать такой сад в ухоженном и цветущем состоянии, подумал Доминик.
Мэриан подошла к одной из тележек. Взяла старую помятую соломенную шляпу, по-видимому, оставленную для нее Камалем, надвинула низко на лоб и начала вынимать из тележки цветы, кажется, гвоздики. Она разложила их на разрыхленной ромбовидной клумбе на равном расстоянии друг от друга. Потом достала из тележки садовый совок, нагнулась, отодвинула в сторону первую гвоздику, выкопала ямку, опустила туда цветок и засыпала ямку землей. Покончив с этим, она поднялась на ноги и красноречивым жестом протянула совок Доминику. Ну-ка, покажи, можешь ли ты так, говорил этот жест.
А ведь неудивительно, что она не разговаривает, подумал Доминик. В этом нет никакой необходимости. Она и без слов может сказать то, что ей нужно.
Он тщательно выкопал ямку, достаточно большую, чтобы корни цветка свободно поместились в ней, посадил цветок и закопал. Поднял глаза на Мэриан, чувствуя дурацкое желание непременно заслужить ее одобрение. Лицо ее скрывали широкие поля соломенной шляпы, однако она кивнула. Потом двинулась к другой клумбе и начала доставать цветы из ближайшей тележки.
Усмехаясь, Доминик принялся выкапывать следующую . ямку. Интересно, как бы отнесся граф Рексэм к тому, что его непутевый младший сын сейчас удостоился поощрения в роли младшего садовника. Насвистывая, он высадил в ямку очередную гвоздику.
Солнце достигло зенита и начало медленно опускаться. К этому времени Доминик успел понять, что посадка цветов приносит удивительное удовлетворение. В Дорнлее он усердно изучал сельское хозяйство. Стремясь узнать все, что только можно, сеял, косил, собирал урожай. Сад же всегда находился под неусыпным наблюдением матери, поэтому он мало что знал о цветах.
Теперь он обнаружил, что, возясь в земле, испытывает едва ли не чувственное наслаждение. Он наслаждался прикосновением к влажной плодородной почве и сознанием того, что в результате его усилий эти хрупкие растения вырастут и распустятся пышным цветом.
