— Ты так об этом уверенно говоришь? И вообще ты очень сильно изменился, твоя манера говорить, новые слова, да и держишься ты совершенно по-другому. Если бы я не знал тебя с детства, то подумал, что тебя подменили в Японии. Куда делся мой застенчивый, никогда не спорящий сын? — спросил отец.
— Те, кто побывал на краю жизни и смерти, заглянув ей в глаза, уже никогда не останутся прежними, — ответил я отцу сухо, стараясь не выдать ему своего волнения, охватившего меня в этот момент.
— Да. На войне очень часто слабый с виду человек проявляет невероятное мужество, а с виду сильный может и повести себя трусом, — добавил отец, закуривая и протягивая мне шкатулку с сигарами.
— Спасибо, но я решил больше не курить, и вам, отец, советую тоже бросить, или хотя бы уменьшить количество сигар в день. Наше здоровье не принадлежит нам, а принадлежит Империи, поэтому мы не можем распоряжаться им по своему усмотрению. Тем более, в преддверии возможной болезни и осложнения от последствий травмы. Я хочу, чтобы вы ещё пожили, и я не рвусь заполучить Империю в свои руки. У вас, отец, неплохо получается управлять страной, но все ваши начинания, как всегда, разбиваются об исполнителей на местах. Поэтому я по возможности попробую передать те немногочисленные знания, которые смогут спасти не только вас, но и множество людских жизней.
Отец посмотрел на сигару в своих руках и с сожалением отложил её обратно сказав,
— Хорошо, я попробую.
Затем он встал и, подойдя к окну, долго смотрел в него, а затем, не поворачиваясь, произнёс:
— Значит, они хотят уничтожить весь дом Романовых. Мало я их казнил после гибели твоего деда, раз они так быстро подняли головы. Значит, надо ещё жёстче, взяться за этих вольнодумцев и на корню их искоренить, — процедил отец сквозь зубы.
— Полностью согласен, но только не надо торопиться с этим. Одним кнутом многого не добиться, надо при этом дать народу пряник или поманить морковкой, чтобы он пошёл в нужном направлении. Нужен комплексный подход, чтобы сами недовольные сдавали нам агитаторов и подстрекателей. Нужен целый комплекс мер для решения этого вопроса, если мы не хотим вводить опричников, как при Иване Грозном. Я уже составил первоначальный план действий, и, если вы позволите мне, то я готов завтра предоставить его вам с пояснениями. И ещё у меня будет несколько просьб, — сказал я. И дождавшись, когда отец усядется на своё место, продолжил:
— Во-первых, мне нужно окончательное решение о создании Восточной Торговой Компании. Во-вторых, я бы хотел учредить училище для обучения государственной службе, а точнее, службе внешней и внутренней разведки, которая будет выявлять шпионов, коррупционеров, революционеров, агитаторов, подстрекателей и других вредных для общества элементов.
В-третьих, я хочу усилить свою и вашу, отец, охрану. Заказать бронированные кареты и научить охрану, как правильно охранять первых лиц государства.
В-четвёртых, по возможности, я хочу чаще присутствовать на совещаниях, дабы потом с вами обсуждать, что и почему вы делаете именно так, а не иначе. Так сказать, перенять опыт управления государством на случай, если нам не удастся избавить вас от смертельного недуга.
Ещё одна просьба будет касаться финансирования нового, научно-технического института, куда я хочу пригласить будущих специалистов и создать им условия для наиболее быстрого внедрения новинок в производство.
Так же, я бы хотел, чтобы о моём знании будущего никто не знал, это очень опасные сведенья, и у многих может возникнуть желание лишить нашу страну такого козыря, — озвучил я перечень своих пожеланий.
Отец просидел в задумчивости несколько минут, а затем, устало кивнув, сказал:
— Хорошо. Я готов удовлетворить твои просьбы, но что ты решил по поводу Алекс?
— В лучшем варианте, нам нужно искать другую невесту, но здесь есть два нюанса. Во-первых, я её всё-таки люблю, а во-вторых, неизвестно чем обернётся попытка найти другую невесту. Насколько в этом случае изменится ход истории трудно предугадать, и я бы предпочёл оставить всё как есть, а наследника можно и на стороне сделать или взять приёмного. Для решения этого вопроса будет ещё много времени. Я не хочу, чтобы Россия стала воевать с Германией и Австро-Венгрией один на один, — ответил я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Хорошо, мы подумаем, — сказал отец, при этом взглянув на свою жену. — Можешь идти отдыхать, нам надо многое обсудить с твоей матерью.
Глава 18. Организационные вопросы.
Великий человек держится существенного
и оставляет ничтожное.
Он всё делает по правде,
но никогда не будет опираться на законы.
Лао-Цзы
Когда наследник престола вышел из комнаты, Александр Третий спросил у жены:
— Что ты обо всём этом думаешь?
— Если бы я не знала его с младенчества, то подумала, что это не мой сын. Но как же он сильно изменился, и если всё, что он говорит правда, то это просто катастрофа. Он говорил, что ты болен, значит, у тебя должно что-то болеть, но ведь ты ни на что не жалуешься? — с надеждой в голосе спросила Мария Фёдоровна.
Император посмотрел на неё, а затем, приняв решение, произнёс:
— Если честно, то у меня часто начала болеть спина, и я стал плохо спать. Поэтому я работаю допоздна, иначе мне не заснуть. Да моё самочувствие постепенно становится хуже, но я думал, что это пройдёт со временем. Наверное, Ники действительно прав, и я действительно надорвался в том крушении. Боли постепенно становятся сильнее, видать, пришло моё время передать престол другому, тем более, что с такими знаниями будущего у него будет реальный шанс избежать всего того ужаса, который он нам рассказал. Да и про земельную реформу, действительно, приходит много жалоб, но я думал, что это были всё частные случаи. Получается, что мы хотели помочь крестьянам, а вышло вон как.
— Неужели ты думаешь, что у кого-то поднимется рука на царя и всю его семью? Убить всех князей, но это же просто бесчеловечно, — проговорила Мария Фёдоровна, сама не веря в такую возможность.
— А ты вспомни, как убили моего отца! А попытки убить меня с семьёй? Только счастливый случай, помог избежать тогда трагедии, — сказал государь и, нервно встав, стал расхаживать по комнате. — Тогда тоже никто не верил, что на императора может поднять руку простой народ, и я теперь уверен, что они не остановятся. Надо выжечь эту заразу калёным железом. Хотя сын тоже прав, одними репрессиями ситуацию не изменить. Как он сказал? Раз не можем победить, то должны возглавить. Я сегодня же подпишу приказ о передачи ему части моих полномочий. Пусть берёт в свои руки сыск и жандармерию, и все его предложения я удовлетворю, а мы с тобой посмотрим, как у него будет получаться, и если нужно, то подскажем и поможем. Действительно, пора уже показать наследнику то, как я управляю империей, тем более, что он может и подсказать ошибки, которые обнаружатся в будущем.
* * *
Выйдя из кабинета отца, я отправился искать Виктора Сергеевича, надо было проверить, как разместили мою охрану и казаков. Юнкеров должны были поселить рядом в казармах охраны. Ещё необходимо согласовать порядок охраны и выезда, заодно можно провести тренировку с охраной и казаками. Своего адъютанта я нашёл у себя в комнате, где он раздавал распоряжения по обустройству приехавших с нами людей.
Когда я вошёл, он отвлёкся от разговора с секретарём и спросил:
— Как прошла ваша встреча с императором и Марией Фёдоровной?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Хорошо, отец обещал удовлетворить мои просьбы и дал добро на все мои начинания. Надо будет связаться с банкирами и выяснить, кто и на каких условиях возьмётся за выпуск и размещение акций Восточной Торговой Компании. Заодно можно организовать встречу заинтересованных в покупке акций бизнесменов. У меня есть ещё одна идея, но надо её обсудить наедине, — сказал я, усаживаясь в кресло рядом со столом, за которым сидел Виктор Сергеевич.
