ассортимент не представлен в Сомне. Никогда не задумывался о надобности, но теперь вижу это дикое упущение, — опершись на витую ручку лестницы, Аластор продолжил тоном профессионального оратора: — Я готов сообщить по секрету всему свету о том, что главный неотъемлемый, эффективный компонент моих удобрений, это всего-навсего зола! Забавно, не правда ли? Какая-то мелочь, сор из каминов, отход из котелен, хозяйки редко обращают внимание на нее, а именитые агрономы отдают предпочтение новомодному гуано, но все же зола в моих удобрениях есть и остаётся самым верным помощником в саду, знаете почему?
— Даже представить сложно.
— Такой золы, как у меня, нет ни в одном костре или камине! Ха! Она собирается от сожженных деревьев, что росли близ месторождения божественной крови. Вы только представьте это! Корни местных исполинов веками копили в себе природную магию, и, будучи верным образом переработанными, они готовы поделиться накопленными силами с нашими садовыми любимцами.
Поднявшись на ступеньку выше гостя, я добавила с долей скепсиса.
— Это ж сколько деревьев уходит на сожжение.
— Не так много, как кажется, концентрация веществ тоже важна. Избыток магии влияет так же негативно, как и ее недостаток. Кстати об этом, а с какой бедой столкнулись вы, Джозеф? Интересуюсь только для себя, в качестве мониторинга болезней и вредителей в районах.
Сквозь маску сдержанности и меланхоличного безразличия Карвена начала проглядывать откровенная усталость. Ответил он чуть с задержкой, будто до конца не решаясь поделиться с Кейном интересующей его информацией.
— С цветами у нас всё в порядке, проблема возникла с фейри, они неожиданно пропали из сада. Элиза крайне переживает по этому поводу и перепробовала уже все… гм… народные методы.
— Ах, маленький народец, понимаю-понимаю. Насколько помню, ваша супруга рано лишилась своего божественного дара, жуткая потеря, а без помощников и магии уход за таким большим домом представляется поистине страшным испытанием для хозяйки.
— Мне кажется, вы забываете, что сила Элизы была темной. Это не было лишением, скорее избавлением.
— Ох, извините, я понимаю вас, но, честно сказать, не поддерживаю подобные разделения. Магия, как и искусство, должна развиваться без ограничений спектра, иначе это всё равно, что рисовать все картины только одним тоном краски.
Я с удивлением проследила, как Аластор подмигнул мне, лукаво улыбнувшись, и вновь продолжил разговор с Джозефом.
— Но, смею заверить, мои удобрения приходятся по душе даже фейри.
— Да. Надеюсь. Я был наслышан об их действии. Задержитесь у нас на чай? Элиза наверняка захочет с вами обсудить покупку.
— Конечно! Я всегда готов поговорить о своей работе. О, вы бы только знали, как сильно надоел подчинённым. Один из моих самых приближенных помощников сейчас вовсе отказывается поддерживать со мной диалог дольше десяти минут. Даже специально время засекает!
— И вы позволяете подобное?
— Сущие мелочи, я ему слишком многим обязан, а его знания поистине бесценны.
Гость вновь кивнул мне, на этот раз прощаясь, и направился с Каверном в сторону гостиной. Где-то рядом хлопнула дверь в сад. Несколько ошарашенная диалогом я поспешила подняться к себе, раздумывая о неожиданной симпатии Аластора к темным и ко мне, в частности.
Старые обиды
На новый урок король пригласил меня только через неделю, заранее отправив посыльного с точной датой и местом встречи. К этому времени Энн уже пошла на поправку под чутким присмотром родителей и докторов, а я успела немного изучить окрестности дома, обнаружив на соседней улице лавку Макдоннелл, с аккуратными жестяными коробками кофейных зерен на полках из темного дерева. Внутри за стойкой маячил консультант, поочередно показывая клиентке сорта, чуть дальше в глубине зала зерна жарились и мололись вручную, на виду у покупателей. На небольших пакетиках из вощеной бумаги от руки писались названия сорта или сбора, а к горловине цеплялась готовая инструкция: как именно и с чем можно варить кофе. На симпатичных плакатах у магазинчика я узнала свою случайную знакомую на балу, художник удачно показал открытую улыбку Уны и ее лукавый взгляд. Золотистые вихры торчали из-под шляпки, румянец на щеках придавал кокетства, тонкие пальчики, обтянутые белоснежными перчатками, держали утонченную фарфоровую чашечку полную темно-коричневого напитка, исходящего паром. В лавку быстро зашел прохожий, на миг выпустив на улицу яркий запах мускатного ореха, апельсина, корицы и, конечно же, кофе. Душа требовала зайти и взять хотя бы что-то на пробу, но время поджимало, нужно было вернуться к дому до того, как за мной приедет машина из замка.
Потоптавшись на пороге и нервно стукнув стальным наконечником трости о тротуар, я развернулась и отправилась в обратный путь через небольшой сквер на углу улицы, где под сенью падуба на изогнутых скамейках отдыхали люди. Из окна ближайшего дома играла музыка, слов было не разобрать, но звук походил на знакомые мне композиции оркестра Гленна Миллера, из-за чего создавалось ощущение, будто я попала то ли в мультфильмы раннего Диснея, то ли в «Особняк Красная роза» Стивена Кинга. Во всяком случае, окружающие выглядели весьма идиллично: две подружки в прямых элегантных платьях с заниженной талией и только входящими в моду короткими стрижками щебетали между собой, обсуждая какого-то кавалера-южанина, группа мужчин, с виду простых рабочих, в плотных и будто чуть великоватых им костюмах обменивались сигаретами, пока один из них хвастался новыми наручными часами. Я со своей монстрообразной тростью и мрачноватым псевдовикторианским стилем на общем фоне выглядела так, словно сбежала из фильма Тима Бертона. Каин честно пытался добиться от швей более современного варианта одежды, чтобы мне было комфортно у светлых, но целестинские модельеры уже успели шагнуть в новую эпоху, а я всё осталась иной и непохожей на других. Посматривая на местные витрины с нарочито андрогинными силуэтами, я была даже благодарна за такую оплошность.
Город утопал в зелени, отражался солнечными зайчиками в стекле огромных витрин, блестел ажурными арками плетистых роз, дышал праздником и благоухал цветами на многочисленных клумбах, пока я старалась держаться в тени и недовольно щурилась от яркости города.
— Леди Серафина! Я как раз за вами.
Оказавшись на подъездной дорожке дома, я и шагу не успела ступить ко входу, когда меня окликнул знакомый водитель. В своем белом костюме, с поблескивающей у высокой горловины пиджака вышивкой, он был мне поистине противен, светясь в десятки раз ярче, чем любой другой прохожий. Поморщившись, я невольно втянула голову в плечи и разве что не зашипела, чувствуя, как начинают ныть глаза.
— О, уже, я думала, что успею зайти домой за блокнотом и ручкой.
— Не стоит, если нужно, король всё выдаст
