ему наперекор. Хочу выжать его отсюда!
— Арс тебе за это спасибо не скажет.
— Из-за Митяева он тут и возник. Арсен сам уже пожалел, что допустил это.
— Да не обращай ты внимания, Лех. Елизаров ведь, по сути, ничего плохого и не делает.
— Калит просто!
— Надоедает, конечно, немного. Но некоторые вещи весьма здравые. Я даже как-то читал о них в книжке…
— В какой, на хуй, книжке?! Вспомни, что он выдал в первый день. Вы сами мне рассказывали. А его номер с Вольским? Ты считаешь это адекватным?
Смурин промолчал.
— Хер с этим Вольским. Он слабак. Но я же в сотню раз сильнее Елизарова. Как ему вообще хватает смелости тявкать в мою сторону?!
— Значит, не видит в тебе угрозы. Ты же бесишься постоянно — твои действия можно легко просчитать. А вот те, кто спокоен, могут в нужный момент сотворить такой сюрприз, что мало не покажется, — произнес Смурин.
— Такие, как ты?
— Пока что я не вижу смысла вмешиваться. Меня сейчас больше беспокоит, почему ты так сильно завелся.
— Да потому что с этой мразью надо что-то делать.
— Для начала ты бы успокоился, — Смурин пытался вразумить и утихомирить Бречкина, но эффект от этого, как от тушения огня бензином.
— Я не ты. Мириться с этим не собираюсь.
— Ты вообще меня слышишь? — вещал из-под одеяла Смурин. — Многие ржут над ним тихо. Весело же иногда наблюдать за его психами, скажи? Да и без него есть вопросы поважнее.
— Ржут, говоришь? Весело им? А, может, вы все за него?! — рявкнул Леша.
«Это уже какая-то паранойя», — устало подумал Сергей.
— Я ни за кого. Я со всеми, — изрек Смурин.
— Вот я со всеми и подниму этот вопрос.
— Поднимай. Но я заметил тенденцию: какой бы треш от них с тренером не исходил, мы стали лучше играть в последнее время. Это факт. Какая-никакая, а польза от этого человека все-таки есть.
— Эта целиком наша заслуга, а не их! Морду я ему все равно набью.
— Тогда будешь иметь дело с Арсом. Или еще с кем похуже. Ты, видимо, периодически забываешь, что за пьянки, драки и прочее твое любимое дерьмо могут и выгнать.
— Не помню, чтобы кого-то выгоняли.
— Больше всего предупреждений у тебя… одного…
— Спасибо Степанчуку. Его я тоже не перевариваю! А тут еще и второй нарисовался. Может, это он меня сливает?
— Вряд ли.
— Но ко мне он прилип с самого моего возвращения.
— Читал, наверное, твою характеристику из «Автомобилиста». Как бы там ни было, твоя эмоциональность до добра не доведет. Тебе же и выйдет боком.
— Не знал, что ты такое сыкло.
— Я бы предпочел слова «осторожный» и «предусмотрительный».
— Однозначно надо проситься обратно в Ебург. Или в Тагил. Там хотя бы этого маразма с помощниками не разводят.
— Вот именно. Ну и где они в турнирной таблице?
— Может, в Пермь?
— Тебе бы к психиатру попроситься.
— Да пошел ты! Я разберусь, вот увидишь.
— Ага, да-да. Ты это хотел услышать? Сосредоточился бы на чем-нибудь важном — на завтрашней игре, например.
Тут дверь распахнулась, а гримаса Бречкина злобно сморщилась. В комнату воинственно заглянул я, проверяя наличие личного состава. Убедившись, что все на месте, я захлопнул дверь.
— Наверное, ты прав.
— Еще бы.
— Но все равно я не могу чувствовать себя спокойно, пока он тут командует.
— Придет еще твое время. Но я бы попросил тебя лечь спать. А то ты уже марафон по комнате прошел. Не знаю, какие тебе еще аргументы привести.
— Никаких не приводи! Помоги подлянку ему сделать.
— О-о, нет, это без меня, — отмахнулся Смурин. — Я не считаю этого человека такой уж великой проблемой, на которую стоит тратить время. В отличие от тебя. Ведь в обыденном общении он вполне себе нормальный…
— Ничем нормальным там и не пахнет! И точка!
— Не горячись. Хлебни вон… Что там у тебя? — Смурин показал на кружку.
— Заварил себе кофеек. Остыл, правда, — отпил немного Бречкин.
— Откуда у тебя кофе?
— С банки. Со здешней кухни.
— Так он, наверное, чей-то.
— Спроси вон у Степы. Откуда он там, с Сургута? А живет в общаге у Политеха. Так вот: в общежитии твоя еда на общей кухне только тогда твоя, когда подписана. Все остальное — общее.
— Банка с кофе была подписана?
— Я не проверял, — признался Бречкин.
— Главное, чтобы это реально кофе был.
— Да кофе как кофе, — успокаивал себя Бречкин, невольно принюхиваясь.
— Ну смотри, — улыбнулся Смурин.
— Кстати, о кофе, — вспомнил Леша. — Этот мудак говорил нам простыни не засрать? Они якобы новые?
— Что ты собрался… — Смурин не успел договорить, как Бречкин с упоением плеснул содержимым кружки на белую простынь, мигом пропитавшуюся крепким напитком. Образовалось раскидистое пятно коричневого цвета.
— Сожри, тварь! Сколько раз ты сдавал меня Степанчуку?! Опаздываю, кидаю, пью, матерюсь — все тренеру на ушко, сука!
— Это ты зря, — протянул Смурин, удивляясь поступку Бречкина.
— Вот пусть теперь и решает с этой теткой.
— Цены бы тебе не было, — начал загибать пальцы Смурин, — если б ты не опаздывал, не кидал, не пил, не матерился. По сути, Елизаров прав.
— Тут еще чуток осталось. Сейчас в тебя полетит, — пригрозил Бречкин.
Сергей решил не нагнетать, а лишь получше укрыться одеялом и отвернуться от неадекватного соседа к стенке, а то реально сорвется. Напоследок Смурин не мог не сказать:
— На чем ты, правда, спать будешь?
— Твою мать! — растерялся Алексей, увидев, что уделал свою же постель. — Ну-у, сейчас Богатырев с толчка придет — пусть ложится.
— Не ляжет он туда.
— Я его заставлю.
«Ярость и гордыня. Они тебя погубят, Лешка. К гадалке не ходи», — подумал Смурин, засыпая под злобное бормотание Бречкина, перестилающего постели, свою и Богатырева.
***
В одной из комнат все-таки не спали. Шебаршение продолжилось. Митяев, Зеленцов и Брадобреев выжидали, когда можно продолжить охоту. Усидеть на месте никак не получалось, но и попасться мне на глаза тоже никто не хотел.
— Хоть бы у задрота не было бессонницы, — произнес Зеленцов.
В темноте все трое пытались накинуть на себя приемлемую одежду.
— Кажется, нет, — ответил Митяев.
— А откуда ты знаешь? Свечку возле него держал? — съязвил Брадобреев.
— Часто он сегодня нарывается. Согласен, а, Никит?
— Поддерживаю. Так и хочется его проучить.
— Лучше сразимся на другом поле, братцы-кролики, — предложил Пашка. — Сами знаете где…
— Ты так в себе уверен? — свысока уточнил Зеленцов.
— Завалю любую в два счета.
— Размечтался.
— Я один иду чисто поговорить? — поинтересовался Митяев.
— Хорош заливать. Это на тебя совсем не похоже, — разволновался Зеленцов.
— Заранее сливается просто, — сказал Брадобреев.
