— Удобно ли будет, если мы прямо сейчас, немедля, отправимся за Вашей дочерью? Нужно доставить Вашего ребёнка ко мне, ведь для её диагностики требуется мой ритуальный зал. Чем скорее я выясню причину плохого состояния вашей дочери, тем быстрее смогу приступить к её излечению, — После того, как Гюнтер также поставил свою подпись в договоре, он раздвоился. Один из экземпляров дед передал Андромеде, второй же убрал с свой артефактрый наруч.
— У Вас подключен камин к транспортной сети? — Пусть Андромеда не очень понравилась идея о доставки в дом к Гюнтеру своей дочери, но она прекрасно понимала необходимость этого и предложила самый оптимальный по её мнению вариант.
— Да, подключен, — Подтвердил дед, после чего он с миссис Тонкс последовал в комнату с камином, где разблокирована тот, переместился вместе с Андромедой к ней домой, а уже через десять минут он вместе с четой Тонкс и их дочерью оказался в подвальном помещении нашего дома, где Гюнтером был оборудован ритуальный зал.
— У меня для Вас хорошие новости. С Вашей дочкой ничего непоправимого и с чем бы я не мог справиться не случилось. Я без особого труда смогу избавить её от проклятий, которые на неё попытался скинуть старший родич и тем самым очистить родовую магию. Но сразу хочу предупредить, это не убережёт Вашу дочь от возможности повторения подобной ситуации. Пожелай Ваш недруг повторить задуманное и он сможет с лёгкостью это осуществить. Пока Ваша дочь является подключенной к алтарю рода Блэк и имеет связь с родовой магией, по которой собственно к ней и были ранее отправлены проклятья, которые сейчас терзают её душу и тело, угроза никуда не исчезнет. И по этому поводу у меня к Вам вопрос, дорога ли Вам жизни этой сволочи, которая наслала на Вашу дочь проклятья? — Всего за каких-то пятнадцать минут нахождения бессознательной Нимфадоры в ритуальном круге поведали деду всю подноготную произошедшего.
— А есть варианты как-то окончательно избавиться от этой угрозы, полностью обезопасить Дору? И твари, которая причинила нашей дочурке вред, я желаю самой страшной и мучительной смерти! — Впервые с момента знакомства с Гюнтером в разговор вступил глава семейства Тонкс, Эдвард.
— Да, существует и он будет фатальным для Вашего недоброжелателя. Вот только для этого Вам придётся назначить меня магическим крёстным Вашей дочери, — Подобного поворота событий ни Эдвард, ни Андромеда не ожидали.
— Зачем Вам это, герр Штраус? — с обескураженной интонацией обратилась к моему деду Андромеда, не справившись с противоречивыми эмоциями, которые её в этот момент одолевали.
— Ваша дочь метаморф. Она является очень ценным призом. Да что там говорить, практически эпическим сокровищем для любого родовитого волшебника. А у меня есть внук, который всего на год старше Вашей дочери и конечно же, я как волшебник с традиционным воспитанием, хотел бы видеть Нимфадоры невестой Магнуса. Да только он у меня очень своенравный и уже в своём нынешнем возрасте желает в будущем создать свою семью руководствуясь чувствами и любовью. Но так как я всего лишь его опекун, а вся моя власть над ним продлиться до его совершеннолетия, то заключить от его имени брачный договор я не в состоянии. Я не буду пытаться казаться в ваших глазах лучше того, кем я на самом деле являюсь, но будь я главой рода и обладай абсолютной властью над своим родичем, то за помощь Вам в избавлении Нимфадоры от проклятий и окончательного решения вопроса с разумным, который представляет для неё угрозу, потребовал заключение Вами брачного договора от её имени с моим внуком, — По мере рассказа деда и его разъяснений, пульс четы Тонкс совершал невероятные кульбиты, что говорило об их далеко не радужных эмоциях, — И единственный возможный шанс в том, чтобы у меня появились правнуки метаморфов, я вижу в возможности подружить сейчас детей и надеяться на то, что в пубертатном возрасте их дружба станет фундаментом платонической любви и физиологического притяжения. А сделать мне это будет проще всего, если Вы перестанете видеть во мне угрозу и позволите пожилому, дважды мастеру, — подчеркнул свою «привлекательность» на эту роль дед, — стать крёстным Вашей дочери. Тогда я буду полностью безопасен для малышки, даже более того, буду иметь перед магией обязательства защищать и оберегать Вашу дочь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Недолгое переглядывание между Тонксами, после которого последовал их ответ, озвученный главой семьи.
— Мы согласны на это. Что от нас требуется? — Дал согласие Тед, но своим последующим вопросом, заслужил укоризненный взгляд от своей жены.
«А чего ты хотела милочка, когда связала свою жизнь с необразованным и не знающим традиций нашего, волшебного мира, человеком?» — Именно так можно было интерпретировать насмешливый взгляд деда, которым он одарил миссис Тонкс.
— Всего лишь занять положенные места в ритуальном круге, а когда начнется обряд и я обращусь к Вам с вопрос пожеланием стать вашей дочери вторым отцом по магии, вы должны дать своё согласие, — И не откладывая в долгий ящик, убедившись, что Эдвард всё понял, дед переместил Нимфадоры в требуемую в данном случаи ритуальную геометрическую фигуру, замкнутую кругом и дождавшись того, когда Андромеда со своим мужем займут положенное место, Гюнтер начал читать катрен обращения к магии, призывая ту в свидетели и прося связать его судьбу и жизнь с Нимфадорой Блэк!
Когда прозвучало полное имя малышки, под которым она воспринимается магией и на которое у неё откликается суть, Эдвард Тонкс забавно скорчил рожу в удивлении и шоке? Мда… Это что значит выходит, его «супруга» не просветила своего благоверного в том, что их брак для магии сплошная фикция, а их дочь для неё была и остаётся дщерью рода Блэк? Но опустим пока не столь важный сейчас вопрос, ведь всё моё восприятие прикипело к происходящему таинству магии.
Наконец наступил момент, когда пришло время вступать в ритуал родителям девочки и после того, как они дали своё согласие Гюнтеру, чтобы он наравне с ними разделил за Нимфадору ответственность перед мирозданием, произошло небольшое, но очень «красочное» в моём восприятие, волшебное представление в виде лёгкого порыва ветра, спровоцированного всплеском маны, которое я ощутил «мембраной» стен, потолка и пола ритуального зала, а также тусклое сияния, что объяло фигуры деда и Нимфадору и в котором была отчётливо видна образовавшаяся между ними связь. Даже мне каким-то образом удалось воспроизвести в своём разуме этот визуальный эффект.
Но всё же, дед у меня ещё тот фрукт. Зная, что я слышу весь его разговор с Тонксами, когда он выкладывал им как на духу все свои мысли и желания по поводу их дочери, в которых он видит меня мужем Нимфодоры, он поступил очень мудро и вместе с этим очень хитро. Вот ведь редиска и даже злиться на него не получается. Честность ведь лучшее обезоруживающее средство. Он своим предложением не оставил им никакого выбора, ведь какой родитель откажется от такого защитника своей дочери, за порядочностью которого будет следить сама Магия? И вроде как Тонксы оказались в огромном плюсе, назначив деда крестным Доры, но ведь и Гюнтер смог таким ходом получить в свои руки очень серьезные рычаги влияния на их дочь. Он теперь как один из её опекунов может участвовать в её воспитания, но он ведь и мой опекун, который видит во мне, в ближайшем будущем, если не самого могущественного, то как минимум в дестяки сильнейших, волшебника этого мироздания. И в таком свете я для Нимфадоры не менее прекрасный и подходящий выбор в будущие мужья, нежели она для меня в качестве жены и это развязывает ему руки в стремлении свести нас вместе.
— Хех… — выдохнул дед, прислушиваясь к новым для себя ощущениям, после приобретения духовной связи с Нимфадорой, — А теперь самое время заняться наказанием твари, которая решила причинить вред моей крестнице, — Гюнтер никак не изменился в лице, но его новоявленная связь с Дорой, уже начала влиять на сознание и чувства деда, требуя от него предпринять положенные меры, а именно: уничтожить суку, что решила посягнуть на его Крестницу! Раззявила свою поганую пасть, читая древние катрены и проклиная ни в чём не повинного ребёнка, — В сторону! — Приказал разъяренный, бывший когда-то, штандартенфюрер Аненербе, Гюнтер Майер. И уже чуть тише, — Отойдите к стене.
