Внутри Лорана будто что-то оборвалось от этих слов. Он коршуном подхватил бывшего наставника за плечи и, одним грубым рывком оторвав его от скамьи, впечатал в стену с такой силой, что из легких мага вырвался воздух.
– Что значит, как бы ни старался Кастор?
– Успокойся, щенок, он не насиловал чародейку. Твой отец знал себе цену и никогда бы не лег вместе с ведьмовским отродьем… – прохрипел Моргот, морщась от боли. – Он повелел ей связать свое сознание с ней, чтобы после зачатия с другим подопытным она понесла ребенка, который носил бы в себе его дух. Так у Кастора появился бы маг, которому он мог доверять больше, чем сыновьям.
Лоран услышал, как у него за спиной опять всхлипнула Алира. Открывшееся и правда было ужасным и выбивало почву из-под ног. Лоран понял, что его трясет от злости, когда он обратил внимание на то, как дрожит подбородок Моргота.
– Но ведьма понесла девочку, – прошипел маг, продолжая рассказ. – Это не понравилось Кастору, он хотел убить ребенка, но вмешалась Кадма, твоя мамаша. – Моргот перевел взгляд на Лорана. – Король пощадил девчонку, сказал, что дождется, когда у нее откроется дар. Но шли годы, а она была все так же бесполезна. Очередной неудачный эксперимент! – эти слова маг почти выплюнул, как яд.
Не контролируя себя, Лоран снова сильно тряхнул его и хотел уже придушить на месте, однако его оттащили от чародея – Алира вцепилась в его руку с одной стороны, Хеши – с другой. Но Лорана давно так не трясло от гнева, и он не мог остановиться, несмотря на попытки друзей удержать его на месте.
– Говори дальше, – сквозь зубы велел он Морготу.
– Дальше ты знаешь, – осклабился тот. – За ненадобностью Кастор убил мамашу девчонки, она знала много и представляла угрозу… – Моргот оттолкнулся от стены и шагнул вперед, отчего Алира и Хеши отступили за спину Лорана. – Потом он хотел убрать ее, – маг указал на Алиру и хохотнул, – но снова вмешалась Кадма. Она портила Кастору все планы много лет подряд… поэтому он отравил эту сволочь. Но и тут нашелся защитник – вмешался ты и забрал девчонку под свое покровительство! Но каждый ученый знает, что неудачным экспериментам место в колбах на полке… – прошипел маг и, видимо, вконец потерял рассудок.
Он выставил перед собой руки и коршуном бросился вперед. Грубо отшвырнув со своего пути Хеши, Моргот вцепился в горло Алиры и свалил ее на землю, сжимая руки все сильнее и сильнее. Девушка захрипела и принялась брыкаться, но Моргот был гораздо сильнее нее. Лоран кинулся к ним, и ему даже удалось оторвать от советницы чародея, но тот совершенно обезумел. Вывернувшись из рук Лорана, он метнулся к Хеши и подобрал выпавший из чужих ножен кинжал. Не глядя, маг ударил клинком по воздуху. Лоран готов был поклясться, что почувствовал резкий запах стали, когда та прошла в опасной близости от его лица. Он вовремя увернулся, но отвлекся, и этого хватило Морготу, чтобы снова броситься на Алиру.
Он выставил перед собой лезвие и упал на колени, прижав своим телом советницу. Алира закричала и попыталась закрыться от ножа, но прямого удара ей было не избежать. Лоран понял, что если не успеет что-то предпринять, то навсегда потеряет ее – единственную, кого он всю жизнь считал действительно родным человеком. Хорошенько оттолкнувшись ногами, Лоран накинулся на Моргота и сбил его с Алиры. Кубарем они отлетели в один из углов камеры. Падая, маг успел замахнуться клинком, и удар пришелся вскользь, зацепив Лорана за плечо, но тот даже не почувствовал боли, только заметил красные дорожки крови на рукаве.
Моргот оказался на удивление сильным. Он крепко хватался костлявыми пальцами за одежду Лорана, а клинок держал так, будто лезвие было продолжением руки. В попытках вырвать у него оружие, Лоран сжал кулак и ударил мага по скуле, но тот лишь засмеялся, сплевывая кровь. Моргот скалился и шипел, как дикий зверь. Одним рывком он оттолкнул Лорана от себя и оказался сбоку; на мгновение его взгляд изменился. Слишком поздно Лоран понял, что задумал маг.
Сжав кулак, Моргот выставил вперед указательный и средний палец и пошел в атаку, пытаясь коснуться кожи Лорана. Он хотел использовать воздействие на сознание! Лоран отшатнулся, но слишком поздно. Маг вцепился ему в ключицу. Лоран почувствовал на своей коже крепкую хватку и приготовился к тому, что сейчас сознание затянет такой же туман, как в тот раз, когда к нему прикоснулась Залия. Но ничего не произошло, и казалось, само время замедлило ход. Моргот опешил не меньше него и испуганно отпрянул. Он быстро осмотрел помещение и на четвереньках кинулся в сторону. В одно мгновение он успел схватить убегающую Алиру за щиколотку и резко дернул ее на себя. Девушка упала, приложившись подбородком о землю, и начала брыкаться, стараясь ногой оттолкнуть мага, но после первого выпада резко обмякла. Моргот, как паук, со смехом принялся подтаскивать ее безвольное тело ближе к себе. Не позволяя ему пустить в ход лезвие, Лоран снова навалился на мага и откинул его в сторону. На этот раз ему удалось выбить из рук Моргота кинжал. Лоран подхватил лезвие и вовремя выставил его перед собой. Бросившийся было в его сторону маг не успел среагировать – он напоролся животом прямо на оружие. Лоран почувствовал, что кинжал легко вошел в мягкую плоть мага по самую рукоять. Моргот разинул рот, не издав ни звука, его глаза округлились и на ресницах сверкнули слезы, но Лоран не почувствовал ни жалости, ни сострадания, хоть и понимал, какую боль испытал чародей. Он был слишком ошарашен словами Моргота, потрясен этим открытием. То, что творил его отец с простыми людьми, окончательно разуверило Лорана в том, что Кастор не был таким уж жестоким. Отец был настоящим чудовищем. И Моргот ему во всем потакал и даже подстрекал его. Он назвал Алиру неудачным экспериментом, назвал ошибкой человека, который был Лорану дороже многих.
Глядя на выпученные глаза Моргота, на страх, плещущийся в них, Лоран хладнокровно надавил на клинок и прокрутил лезвие. Маг захрипел и попытался отпрянуть, но теперь ему было не уйти. Потянувшись за ним, Лоран рванул лезвие вниз, распарывая брюхо неровной линией. Глаза Моргота закатились, сдавленный хрип задержался на губах. Под давлением из раскрытой раны на Лорана полилась горячая кровь. В воздухе повисли клубы пара, волной накатил невыносимый запах.
Скинув с себя обмякшего Моргота, Лоран поднялся на ноги и пошатнулся. Он был весь в чужой крови, в руках блестел острый клинок, дыхание с трудом вырывалось из груди. И страшнее всего ему стало от того, что он чувствовал не страх, лишающий возможности сделать вздох, это была полная его противоположность. Лоран беззвучно смеялся, потому что давно душившая его злость наконец нашла выход. Он почувствовал какое-то давно желанное успокоение, последовавшее за убийством.
Его пробил озноб. Ликование все-таки сменил страх. Лоран выронил клинок из дрожащих рук и поднял ладони к своему лицу, глядя на них невидящим взглядом и пытаясь понять, почему ему было так приятно забрать чью-то жизнь.
Глава V
Доверие
С потолка капала вода, собираясь в мелкие лужицы. Нерисса подняла глаза на влажный потолок и поежилась, непроизвольно вспомнив, как сама сидела взаперти в подземелье Кастора некоторое время назад. Забавно до дрожи: она надеялась больше никогда не спускаться под Великий Гринфордт, но по воле бесов-пересмешников снова загнала себя в подземелье. Опираясь плечом о холодную решетку, Нерисса старалась отогнать те воспоминания и вслушивалась в разговор Ренфрида и Бевана, искоса поглядывая на второго. После того как ребята помогли ей с Ниорин в день битвы с проклятием, она больше его не видела. Сейчас перед ней стоял совершенно другой человек.
Нерисса знала, что игры с Ниорин добром не кончаются, но то, что сделала Посвященная с Теневым стражем, было ужасно. Глядя на множество витиеватых ожогов на открытых участках его тела, Нерисса поняла, что во время схватки с ним Ниорин орудовала огненными хлыстами. Кожа Бевана пестрила множеством полос и завитков светлого оттенка – белые ожоги ярко проступали на насыщенно-кофейном фоне. Нерисса даже представить не могла, какую боль испытывал Теневой страж тогда и что терпел сейчас. Вряд ли воспоминания о схватке с ведьмой огня так быстро исчезнут из его памяти. Очевидно, что встать на ноги через столь короткое время он смог только благодаря мазям Галин. Замечая, что всякое движение отражается на лице Бевана выражением му́ки, Нерисса знала, что не ошиблась – он храбрился, но до сих пор испытывал лютую боль, и как бы ни старался скрыть ее, выходило не очень. Жестокая битва с проклятием Одханы на всех наложила свой отпечаток.
