— Дорогое платье купил бы, сама не стала б в него сморкать, — хохотнул Женька.
— Ей дорогое? Она пусть ситцу радуется. Все равно отучил. Я ей подолы перцем обсыпал. Все, какие были. Ох и орала. Глаза на лоб полезли. А я ей еще добавил. Теперь уже все. Вот беда была с тещей. Та, дубина, в занавески это делала. Тесть их и наперчи по моей подсказке, Теща полы мыла и хвать, приложилась к занавеске. Но тесть не поскупился. Перец ей во все дыры сыпанулся, в глаза, в нос, в рот. Думали, кончится баба. Еле проперделась к ночи. Но с той поры на меня волком косит, думает, что мне подперчить. Во старая кляча, никак не может простить.
— Э, мужики! Зачем же мы убрали? Ведь договаривались иначе! — спохватился Герасим.
— Забылись. Да и пусть знает, что не замухрышка ты! Не одиночка! Есть кому вступиться и помочь.
— Она еще, может, и не согласится прийти ко мне в первый же день, — засомневался Герасим, оглядев себя в зеркале.
— Уморил братан! Да такие, как ты, теперь нарасхват. Оглядись, кто холостякует? Бомжи, наркоманы и бухари. Им бабы по барабану! Любую пропьют! Они ни себя, ни ее не прокормят. И детвора по фигу. Теперь путные, мужики по две, а то и по три семьи имеют. Есть возможность — ею пользуются. Да и баба тебе досталась с хвостом — чужим ребенком. Это ты станешь присматриваться, ей-то куда?
— Как хоть ее зовут? — поинтересовался Евгений.
— Наталья!
— Ну, удачи тебе! — пожелал Никита вслед.
Герасим шел не спеша. Знал по рассказам мужиков, что все женщины обязательно опаздывают на свидание, особо на первое.
Как же удивился он, подойдя к кафе немногим раньше обусловленного времени, что Наталья уже ждала его. Было видно — женщина здесь впервые, держится неуверенно, постоянно оглядывается по сторонам, смотрит на часы.
Герасим подошел внезапно:
— Здравствуйте, Наталья!
Присел напротив. Та разглядывала его в упор.
— Здесь посидим или прогуляемся? А может, не будем тянуть время впустую, пойдем ко мне, там и поговорим обо всем спокойно? — предложил после короткой паузы.
— Давайте уйдем куда-нибудь. Неловко мне здесь, непривычно! — Поспешила встать. — Вот задача, нужно поговорить и негде! В кафе — не место, на улице неловко, — огляделась женщина.
— Да чего проще? Вон скверик! Полно пустых скамеек! — предложил Герасим и пошел впереди, приглядел скамейку у фонтана, присел, жестом пригласил Наталью.
— Вы здешний? — спросила женщина.
— Да. Но из деревни. В городе не так уж давно. Мотала жизнь по свету. Где только не был! И похвалиться нечем. Кругом дурак!
— Мне не то что похвалиться, вспоминать неохота прошлое. Сплошное невезение. Одна радость — сын! Но и Борька мой растет одиноко, сам себе предоставлен. Нет мужской руки. А я целыми днями на работе. Прихожу домой как разбитая кляча. И ни помочь, ни пожаловаться некому. Надоело все! Я это объявление дала ни на что не надеясь, с отчаяния! — призналась Наталья.
— И повезло! — рассмеялся Герасим.
— Вы так думаете?
— Конечно! У меня предчувствие! Оно не подводит никогда! — Вглядывался в порозовевшие щеки, серые усталые глаза. — В этой жизни всякую ситуацию нужно за рога брать, тогда получится. Сомнения, обсчеты только вредят…
— Но я бухгалтер. Обязана все просчитывать.
— И меня? Но я не уложусь ни в какой отчет! Громоздкий вымахал!
— Размерами не обижены! — смеялась Наталья.
— Так, значит, кто я есть? — Рассказал о зоне, об Афганистане. Наталья слушала не перебивая. — Теперь живу в доме вместе с братьями. У меня своя комната и свое дело. Я — гончар. Правда, помимо этого, умею шить, но не люблю этим заниматься. Может, потому, что шить пришлось военные формы, а уж потом познать, что такое война? Гражданской одежды шить не пришлось. Нет машинки, и времени не остается. Гончарное дело всегда в спросе.
— Герасим, а у вас, помимо братьев, имеется кто- нибудь?
— Старая мать. Она в деревне живет, одна,
— У вас никогда не было семьи?
— Нет. Не довелось. Не получилось. — Вспомнилась Юлька.
— Еще один вопрос можно? — смутилась Наталья. Герасим кивнул. — Как относитесь к детям? Ведь у меня есть сын, ему уже десять лет.
— Это даже хорошо! Мальчонка — будущий мужчина!
— Борька мой — сложный человечек. Настырный, несговорчивый, не из покладистых и дерзкий. Случается, ругаюсь с ним. И хотя мой пацан, сложности хватает. Друзьями мы не стали. Сейчас у него самый сложный, переломный возраст. И если вы с ним найдете общий язык, я буду очень рада.
— А где его отец? Родной…
— Бомжует. Но в том нет моей вины. Я дала ему полную волю. Он запил. А уж как издевался над нами! До сих пор вспомнить больно. Кстати, как относитесь к спиртному?
— Никак. Равнодушен. Выпить могу. Но тяги нет. Забот и без того хватает. Скажите, а муж приходит? Видится с сыном?
— Нет. Уже три года не появляется. По-моему, он даже забыл о Борьке.
— И не помогает?
— Пусть бы у нас не отнимал, помощи никогда не ждали, Он иного склада. Недаром мы с сыном не хотим его видеть.
— А Борис учится?
— Бросил школу. И не могу уговорить вернуться. Ни с кем не ладит. У него и друзья старше его намного. Какие-то блатные. Борька за ними, как собачонка, всюду бегает.
— Современный мужик. А чем занимается, что любит?
— Да кто ж его знает? Упустила я его. Все берегла от отца, чтоб не обидел. Все остальное просмотрела. Ну не могу я всюду с ним! Ведь жить надо на что-то! — вырвалось у Натальи на надрыве.
— Понятно! Устала вконец! Измотала жизнь! — согласился Герасим.
— А тут еще этот дом стареть взялся, как назло. То форточка в окне скособочилась, то дверь с петель слетела. Пацан мал еще, сама не умею. Как гляну на нашу избуху, плакать хочется. Крыша, как спина у старого коня, вся прогнулась посередке и скулит. Полы гниют, проседают. Пока Борька вырастет, развалится дом. Хорошо, если не придавит обоих, — жаловалась баба.
— Короче, дай закурить, а то так жрать охота, что и переночевать негде! — рассмеялся Герасим.
— Смеетесь? Но лучше сразу правду сказать. Чтоб потом не обижались…
— Да чем хотите напугать? Страх не в доме. Это поправимо. И с мальчонкой найду общий язык. А вот меж нами склеится, получится иль нет?
Наталья смотрела на Герасима удивленно:
— Да разве мы звери? Если пить и драться не будешь, не станешь выгонять из дома и пропивать нажитое, не приведешь полный дом алкашей, а будешь хозяином, чего ж нам не ужиться? Ведь обоих жизнь потрепала. Разве не так? А в одиночку с бедами не сладить. О чем долго говорить, пошли ко мне. Там, на месте, все виднее. Вот и скажете, остаетесь с нами или нет. Одно дело здесь говорим, другое — когда все своими глазами увидишь.
Герасим не ожидал столь необычного приглашения, но мигом сообразил и согласился.
Они шли по оживленным улицам, стараясь идти рядом. Но их толкали, оттирали друг от друга.
— Давайте в автобус! Все ж три остановки. Их лучше проехать, — предложила Наталья.
Их сдавили, тесно прижали друг к другу пассажиры. Присесть негде, повернуться невозможно.
— Вот так и знакомятся люди! — хохотнул Герасим. Когда подъехали к остановке, Наталья не без усилий вырвала мужика из толпы пассажиров. А накрашенная девица в нахальном декольте и юбке без подола заметила едко:
— Во баба! Сущий танк! Я только пристроилась к тому козлу, она его из-под носа сперла!
Герасим шел следом за Натальей по тихой окраине. Женщина вела его все дальше от городского шума и суеты, от снующего транспорта и спешащих людей.
— Вот здесь мы живем! — Открыла калитку, пропустила гостя вперед. Тот оглядел дом и неспешно вошел следом за хозяйкой.
Герасима не удивило, что Борис, едва увидев его, стреканул из дома.
— Это нормально, таким и должно быть начало. Я вовсе не ожидал мгновенного признания. Он просто обязан вначале присмотреться ко мне, — успокаивал Наталью. Та чуть не плакала от досады.
Женщина накормила гостя, показала ему весь дом. Когда они вернулись со двора, Герасим спросил глухо:
— Ну, что решила, Наталья?
— Я? От вас слова жду…
— Тогда остаюсь. Устраивает ответ?
Женщина улыбалась. И все ж предложила:
— Если хотите, подумайте несколько дней. Я не тороплю.
— А не заждались ли мы этой встречи? Зачем испытывать судьбу в который раз? И давай на ты перейдем. Так оно теплее и ближе. Согласна?
— Конечно!
— Наташ! У меня дом покрепче, но места меньше, всего одна комната. Выбирай, где жить станем?
— Естественно, здесь! Где ж еще?
— Тогда слушай! У меня есть два брата. Они вечерами и по выходным займутся домом. Я, честно говоря, ни в плотницких, ни в столярных работах не разбираюсь. Но зато все остальное на мне.
— Остальное? А это что?
— Материалы, их качество и доставка… А еще оплата…
— Нет, ну это я сама…
