Вкус его кожи все еще был у нее на губах. Каждая частица ее тела несла на себе след его прикосновения и мужского запаха. Чувства, притупленные сном, начали пробуждаться вместе с воспоминаниями о его сильном мускулистом теле.
Теперь он мирно спал. Но всего несколько коротких часов назад он обрушил на нее ураган страсти и вошел в нее, неся невообразимое удовольствие слияния. Грудь Алисы вновь набухла, когда образы его мягких, ищущих губ и рук четко возникли перед ее глазами. Она вспомнила, как он ласкал ее везде, пока не довел до пика возбуждения, а ее тело отзывалось на его ласки.
Серый рассвет становился постепенно ярче. На улицах тяжело гудели грузовики, сигналя о пробуждении большого города.
Глаза Алисы были прикованы к спящей фигуре Ричарда. Она зачарованно любовалась его совершенными чертами. Но тень опасения виднелась в ее взоре, как будто рядом лежал неприрученный хищник, пробуждения которого нужно бояться.
Этим утром Ричард Рэскверхенд вызывал в ней не меньше противоречий, чем прошлой ночью, в те мучительные часы, предшествующие колдовскому мгновению, когда он поцеловал ее в первый раз. Но Алиса была благодарна ему — теперь ее волшебное превращение, виновником которого был он, совершилось в полной мере. Он лежал, забывшись спокойным сном, совсем рядом — и в то же время далеко от нее, в другом мире, непонятном и загадочном. Все ее тело еще хранило память их страстной, космической близости. Никогда больше она не сможет хладнокровно смотреть на него, не интересуясь его прошлым, его желаниями и планами. Теперь он поселился в самом сокровенном уголке ее души, и она, ничего не могла с этим поделать — так же, как невозможно повернуть время вспять.
Алиса содрогнулась при мысли, что он мог так завладеть ее сердцем с помощью простого удовлетворения страсти. Что он должен думать о ней? Нашлось ли место ее образу в тех снах, которые он сейчас видит? Не проснется ли он с презрительной улыбкой, которая будет выражать недовольство ее распущенностью?
Алиса вдруг осознала весь позор своего уязвимого положения. Он подарил ей близость, о которой она мечтала так неистово, и сейчас ей придется платить за последствия. Он может решить, что теперь обладает чем-то вроде влияния на нее. Но ведь это уже произошло… Разве она не выполняла его приказания почти на каждом этапе общей борьбы? Именно Ричард тянул за ниточки, управляя Алисой незаметно для окружающих.
Возможно, он прекрасно понимал, какие чувства она испытывает к нему. И решил, что большого вреда фирме «Свенсон'з» не будет, если он один раз совместит бизнес с удовольствием. Может статься, что такому опытному мужчине показалось забавным приласкать глупую девчушку, до которой он снизошел, чтобы помочь ей в критической ситуации.
И тогда он проснется в страхе потерять свободу. Он будет ждать, что Алиса начнет домогаться его, что в ней проявится ребяческое желание обладать им, поскольку в ее романтическом сознании секс означал что-то глубокое и постоянное.
Он вот-вот проснется. Изменится ли его отношение к ней? И будет ли он по-прежнему принимать на себя, ее заботы? Сможет ли поставить свою верность фирме Дэниэла Свенсона выше презрения, к его бесстыжей дочери?
Кролик скачет по полям, вспомнила она старую притчу; а охотник, пьет бурбон. И борзые сладко спят… Только кролик обречен.
Алиса чувствовала себя таким же кроликом. И сейчас охотничьи собаки уже гнались за ней.
Эти мысли болезненно прокрадывались в ее сознание, пока взгляд невольно скользил по сильным, твердым линиям тела спящего Ричарда. Теперь ей тяжело было вспоминать о том экстазе, который она познала в его руках. Алиса почувствовала себя опозоренной и закрыла лицо руками.
— Не надо, — услышала она низкий, приглушенный шепот и вздрогнула от неожиданности. — Не отводи глаза.
Ричард сонно смотрел на нее и улыбался.
— Я на тебя не смотрела.
— Я же чувствовал твой взгляд.
И со спокойной мягкостью, которая покорила ее, он протянул свою длинную руку, чтобы подтянуть Алису ближе к себе. Она позволила своему обнаженному телу удобно устроиться в его теплом объятии и лежала, прижав лицо к его широкой груди и слушая ритм его дыхания.
Они лежали так чудесно долго, пока сон окончательно не покинул тело Ричарда, полное жизненной энергии. Алиса чувствовала силу нового дня, нарастающую под этой теплой кожей, с которой она соприкасалась. Рука, которая отдыхала на изгибе ее бедер, была сухой и спокойной. Кончиками пальцев другой руки он легко поглаживал ее спутанные волосы, разметавшиеся в беспорядке после прошедшей ночи. Она с удовольствием ощущала, как его мягкие губы трогают ее висок, мочку уха…
— Хорошо спала? — прошептал он с неуловимой улыбкой в голосе.
Она кивнула, проведя пальчиком по завиткам волос на его груди.
— Моя девочка, — ласково сказал Ричард. Его руки мягко гладили ее спину. — Хороший сон, вот что тебе было нужно. Женщина не может управлять большой компанией в состоянии нервного срыва, правда?
Алиса не была согласна с ним, но не стала спорить, и продолжала блаженствовать в защищающей колыбели его рук. Теперь, когда она отдалась ему, он почему-то казался ей более глубокомысленным и значительным, чем когда-либо. Его отношение к тому, что произошло между ними, проявлялось только в теплой, спокойной близости его обнаженного тела.
Это приводило ее в замешательство. Она ощущала себя так по-домашнему в его руках, но сомнения все еще переполняли ее сознание. Ричард почувствовал, как она напряжена, и крепче прижал к себе. Его руки сжали ее, словно он пытался защитить Алису от ее собственных мыслей.
Как изумительно было оказаться соединенной с его наготой, пусть даже на один чарующий момент! Алиса представляла целую жизнь, состоящую из такого волшебства. В мыслях она уже видела себя навсегда соединенной доверием и близостью с Ричардом Рэскверхендом. Хотела бы она знать, каково это — каждое утро просыпаться в его объятиях?
Но мечты ее рассыпались в прах, когда интуиция деловой женщины, принялась нашептывать о той зависимости, которая приходит после незабываемой ночи любви. Я — взрослый ответственный человек, строго говорила себе Алиса, и должна вести себя надлежащим образом. То, что произошло, осталось позади без всяких обязательств: со стороны Ричарда. И она не настолько глупа, чтобы считать иначе.
— Держу пари, — он улыбнулся и приподнялся, опираясь на локоть, чтобы заглянуть в ее глаза, — что ты не прочь принять горячий душ и вкусно позавтракать. Потом обсудим программу на день.
— Я только что хотела это сказать, — ответила она, изо всех сил стараясь подстроиться под его невозмутимо спокойный тон. Если он мог обращаться с ней, словно то, что произошло, не стоит обсуждать, тогда она будет вести себя также по отношению к нему. Возможно, он прав, в конце концов. О чем тут говорить?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
