Моя на одну ночь
Тала Тоцка
Короткий любовный роман
Современный любовный роман
В тексте есть: героиня с характером, брутальный мужчина, первый облом
Он — богатый, циничный, взрослый мужчина. С женщинами заводит отношения, предлагая им контракт и определенные условия.
Она — молодая девушка, хирург, спасает ему жизнь дважды. И тогда он предлагает ей контракт…
Книга является мидквелом к романам «Жестокая свадьба» и «Чайлдфри»
Глава 1
Маты были слышны на весь операционный блок. Ольга ко всякому привыкла, конечно, но такие изощренные вариации она слышала впервые, поэтому поспешила в предоперационную посмотреть на их источник. И от души посочувствовала неизвестному Андрею Григорьевичу, которого так методично обкладывал лежащий на каталке пациент. Он, собственно, и оказался источником.
— Дайте мне телефон, — потребовал пациент, Ольга удивленно хмыкнула.
Это его готовят к операции? Ей предстояло оперировать пострадавшего с огнестрелом в состоянии, которое классифицировалось как тяжелое, и то, что пациент ругался и матерился, никак не вязалось с такой классификацией. Хотя вполне может быть, что на него так подействовал болевой шок — повязка первой помощи, наложенная на грудь, уже густо пропиталась кровью.
— О, медсестричка! — увидев Ольгу, пациент сделал попытку привстать. — Быстро принеси мой телефон. Его отобрали эти два ушлепка на входе.
Ольгу уже просветили, что мужчину привезли непростого, то ли авторитет, то ли еще какая шишка. И ушлепками на входе, скорее всего, были сотрудники органов безопасности, приставленные охранять пострадавшего. Видимо, парни еще не успели насолить Ольгиному пациенту, потому что пока не удостоились более цветистых эпитетов в отличие от многострадального и явно накосячившего Андрея Григорьевича.
Рядом топталась Валечка, сопровождавшая раненого медсестра, но, видимо, Ольга больше приглянулась ему на роль девочки на побегушках.
— Эй, мелочь, шевелись быстрее! — рявкнул мужчина, и она от изумления потеряла дар речи. Несколько секунд только рот открывала, пока в себя не пришла, а когда пришла, возмущенно поджала губы.
— Если будете так орать и материться, при вашем характере повреждений может произойти самопроизвольное мочеиспускание. Я бы рекомендовала воздержаться от чересчур эмоциональных проявлений, — выдала холодно и развернулась.
— Это Ольга Михайловна, она будет вас оперировать, — достаточно мягко на Ольгин взгляд сообщила сверкающему глазами от злости пациенту Валюшка.
— А нормальных хирургов у вас нет? Закончились? Обязательно сплавлять меня практиканткам? — спросил тот язвительно.
— Я так подумала, обойдемся без общего наркоза. Будете следить за ходом операции и подсказывать мне, чтобы я по неопытности не забыла внутри вас скальпель. Или пинцет, — бросила Ольга через плечо и поймала заинтересованный взгляд.
— Ольга Михайловна наш ведущий хирург, — защебетала Валечка, ее голос лился как мед, и Ольга лишь головой покачала. Бабы дуры, это всем известно. Особенно ярко это проявляется в присутствии красивых мужчин, а пострадавший был, безусловно, красив.
— А ты хорошенькая, — донеслось вслед, но она только плечом повела. Все с ним понятно, очередной доморощенный Казанова, считающий своим долгом отпускать дежурные комплименты даже будучи при смерти.
К привлекательным мужчинам с некоторых пор Ольга относилась настороженно. Красивыми мужчинами нужно любоваться со стороны, а вот к себе их лучше не подпускать. Красивый муж — чужой муж, так говорила мама, и теперь Ольга была с ней полностью согласна.
По крайней мере, собственный опыт, как и опыт младшей сестры, прекрасно это подтверждал. Даниял, муж Данки — жгучий красавец, хоть картины с него пиши — оказался обыкновенным мерзавцем. Ее же собственный муж, Богдан, эффектный блондин с серыми глазами и глубоким взглядом, всего лишь стал «чужим» мужем. Или, скорее, общественным. К счастью, муж успел перейти в разряд бывших.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Глава 2
Уже стоя у операционного стола Оля поморщилась — нашла о ком думать в такой ответственный момент, о бывшем муже!
Огнестрел в самом деле оказался достаточно серьезным. По всему должен был привести к летальному исходу, но, видимо, Ангел Хранитель пациенту достался весьма расторопным и вовремя изменил траекторию пули.
Теперь предстояла серьезная работа — извлечь пулю, по возможности залатать и заштопать поврежденные внутренние органы, а затем вернуть пациента обратно Ангелу Хранителю. Возвращать к жизни уже было не в ее компетенции.
О чем это она? Ах да, о красоте. Красота, которую Ольга в данный момент наблюдала, была безупречной. Пациент уже угомонился и даже стал походить на тяжелораненого — как минимум проявилась положенная бледность. Его перенесли на операционный стол, и сейчас он лежал, в изнеможении запрокинув голову и закрыв глаза. Значит, в предоперационной он буйствовал, собрав последние силы?
Ольга задумчиво рассматривала лежащего перед ней мужчину. И откуда они такие берутся? Не просто красивый, а дьявольски красивый. Черные вразлет брови, четко прорисованная линия скул, губы припухшие, но при этом тоже как будто нарисованные. И хорошая трехдневная щетина — вдруг захотелось провести по щеке ладонью и почувствовать, как приятно покалывает кожу. Даже руку поднесла, хорошо, вовремя одумалась.
Неожиданно представила, как это, если подбородок с такой щетиной проскользнет по спине, попутно губами выплетая цепочку из поцелуев, и по той же спине ринулись стада мурашек.
«А все потому что секса у тебя, Ольга Михайловна, нет уже почти полгода». Стыдоба. И это была чистая правда.
Мужчина на операционном столе определенно вызывал ненужные ассоциации. Или он, или его обнаженный торс. Мышцы, похожие на веревки, оплетали смуглое, загорелое тело, и рана, взорвавшая грудную клетку, смотрелась так неестественно, будто красной краской наляпали на страницу учебника по анатомии.
Внезапно мужчина уронил руку вниз, а потом открыл глаза, и Ольга почувствовала у себя на бедре твердую ладонь. Конечно, она была надежно упакована в хирургический костюм, но все равно, это касание повергло в шок. Да что там, ее будто обожгло через ткань брюк. Мужчина смотрел мутным взглядом, и вдруг уголок его рта дернулся, а потом криво пополз вверх.
— Ты там не в чулках? — раздался сиплый шепот, и Ольга едва сдержалась, чтобы не отпрыгнуть от стола. Быстро оглянулась, обратил ли кто внимание? Но все были заняты подготовкой, анестезиолог уже отмерял нужное количество препарата. — Как же ты меня спасать собираешься?
— Вам не следует разговаривать, — как можно более холодно сказала, отстраняясь от ползущей вверх руки, которая почти добралась до критической точки. Он что, до сих пор не привязан?
Ольга не могла не восхититься такой напористостью. Точнее, наглостью. И это имея все шансы в любой момент отбыть в вечность! Вдруг подумалось, что очень интересно, какой он, когда полон жизненных сил и энергии, если в предбаннике операционной так сверкал глазами! Пришлось даже одернуть себя и отругать за непрофессионализм. Лучше построить коллег по хирургической бригаде.
— Почему пациент не зафиксирован на операционном столе? — спросила ассистента недовольным тоном. Она в самом деле была недовольна — кому приятно, когда перед ответственной операцией тебе лезут под условную юбку, пусть даже это будет такой писаный красавчик?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Потому что я обматерил того парня, который пытался меня привязать, — с закрытыми глазами ответил вместо коллеги раненый и добавил полушепотом: — Потерпи, потом ты сама меня привяжешь…
И Ольга порадовалась, что маска закрывает лицо, а шапочка — голову, потому что сразу же залилась краской от ушей до корней волос, когда до нее дошел смысл сказанного.
