спрашиваешь почему? Это хороший вопрос, и ответить на него можно было по-разному. Потому что я хочу узнать больше – как и любой человек, у которого появился новый навык? Или для того, чтобы удрать и, возможно, отомстить? Можно ли это назвать мечтой о правосудии? Может, обмануть его – сказать, что я хочу почтить память старых мертвых богов? Я мог бы выбрать любой ответ, но в конце концов все они вели к одному – к тому, чтобы заполучить свою половину монеты и убраться как можно дальше от этой страны безумцев.
Каждая причина – это маленькая история, которую мы рассказываем себе, чтобы приукрасить наши желания. Мы каждый день придумываем причины, чтобы объяснить или оправдать наши действия и чтобы быть как все. Но эти истории коварны и опасны. Мы рассказываем их снова и снова – так часто, что сами начинаем в них верить, хотя они лишь маскируют нашу главную цель: получить то, о чем мы мечтаем.
Я сказал ему, чего я хочу.
– Потому что мне не нужно это.
– Это?
– Это! Этот гардероб, это рабство, эта… полужизнь! – заорал я. – Мне нужна свобода, и ради нее я готов на все. Если для этого мне нужно разобраться в мертвых богах, Культе или порабощении – что ж, я не против.
Острый помолчал.
– Ну, насчет гардероба и рабства ты мог бы что-нибудь сделать. А вот то, что ты умер…
– Со смертью я уже смирился.
На самом деле – нет, но я слышал, что позитивный настрой творит чудеса. Я почти забыл о том, как бьется сердце, пока не почувствовал в своей груди сердце Баска. С тех пор я мечтал ощутить это снова.
– Чтобы привыкнуть к своему облику, мне понадобилось много времени. Это все, что есть у мертвых – время.
– Не обижайся, меч, но лично у меня есть руки, ноги и дар богов, который я собираюсь использовать.
– Дар богов?
Я сжал губы. Острый уже знал о том, чем я занимаюсь, о том, как я прибыл в Аракс, и о том, как мной завладел Баск. Но я еще не рассказывал ему о моих «гостях», как я их назвал. Я был уверен, что даже душа-клинок решит, что это – бред сумасшедшего. Я назвал ему лишь одну причину своего вселения – старую добрую «это произошло случайно».
– Это старая фраза крассов, – сказал я. Нет, это не так. – Она означает своего рода магию. – Нет, это не так.
Меч загудел; этот звук был похож на затухающий звон колокола.
– Никогда такого не слышал.
Я решил отвлечь его внимание, дав возможность поведать еще одну историю.
– Но если Сеш такой замечательный и принес столько пользы нам, смертным, то почему так мало людей ему поклоняется? Почему в городе мертвых не приняли Культ?
– Потому что большинство верит, что Сеш, как и другие боги, умер. Еще остались те, кто следует древним традициям, но они подобны песчинкам на берегу.
– То есть все верят только в половины монет.
– Удобная религия, если у тебя теней больше, чем у остальных, верно? Но мы все равно надеемся, что нас ждет загробный мир. Мы, люди, такие дерзкие.
Я знал, что на самом деле нас ждет холодное место под землей, наполненное воплями, но решил об этом не распространяться.
– А Культ?
– Ты когда-нибудь слышал слово «экстремист»?
Нет.
– Ну так вот: экстремисты – это они. Они здесь с тех самых пор, как изменился Никс, с тех пор как открыли волшебное порабощение. Но они фанатично преданы Сешу и славятся своей манией величия – не говоря уже о коварстве.
– У нас на востоке есть бог, похожий на Сеша. Но наши старые религии называли порабощение проклятием, поэтому никто не смел поклоняться ему.
– Лопт, если не ошибаюсь.
– Я смотрю, ты разбираешься в мифологии Красса.
– Келтро, люди уже тысячи лет рассказывают одни и те же мифы, уже тысячи и тысячи лет. Наши боги – это просто пережеванная жвачка из богов древности. Если взглянуть повнимательнее, станет ясно, что боги крассов и аркийцев совершенно одинаковые. Обрати внимание на мастера Фалафеля: он написал цикл эпических поэ…
– Нет.
– Ну и ладно. Все равно они крайне вторичные, – буркнул Острый.
Я решил подбодрить его еще одним вопросом.
– Я знаю, что Догматы придумали никситы, но кто написал самый первый Кодекс – они или Культ?
– Это сделал Фаэра, первый император Арка. Догматы заложили правила порабощения, но ему были нужны законы, которые позволили бы ему остаться императором. Так на свет появился Кодекс, который все преемники Фаэры переписывали и исправляли. Кажется, его обновляли чаще, чем «Плачущее небо», – добавил Острый, довольно ухмыляясь.
Шутка – если это была шутка – пролетела мимо меня, не достигнув цели.
– А где сейчас искать этот Культ?
– В наше время они держатся особняком, но, уверен, их до сих пор можно найти где-то за пределами центральных кварталов. Если увидишь человека в алых одеждах, то он наверняка член этой секты. К ней принадлежат многие свободные тени, в том числе торы и тал – и, по слухам, они жертвуют на нужды Культа немалые средства. Раньше у него даже была церковь, но когда император запретил Культ, ее сожгли.
– Император Милизан.
– Эту историю ты уже слышал.
– Вдова Хорикс сказала, что Милизана убил его собственный сын.
– История гласит, что Милизан связался с Культом, и чем сильнее он проникался его учением, тем глубже члены секты проникали в Небесную Иглу. А когда он заговорил о том, чтобы убить себя и тем самым стать ближе к Сешу, Фаразар, будущий император, решил, что пора действовать. И, по-моему, это было правильно, ведь к тому моменту Культ уже дотянулся до Палаты Кодекса, двора и даже до Палаты Военной мощи.
Острый явно ждал, что я задам ему вопрос. В другой ситуации я бы промолчал и пересидел бы его, но сейчас я сгорал от нетерпения.
– И что было потом?
– Милизана убили в типичном аркийском стиле. Фаразар спрятался в личной уборной императора и просидел там почти сутки, прежде чем заколол его мечом. Говорят, что клинок вошел Милизану в задницу и вышел изо рта. После того как он поработил своего отца, опустив в Великий колодец Никса, Фаразар, по королевской традиции, забрал себе все его монеты и стал правителем. Затем он отправил свою мать, императрицу Хирану, в ссылку на север и сделал императрицей свою жену, которая родом из Красса. Это произошло чуть менее двадцати лет назад. С тех пор Хирану никто не видел, и даже записки никто от нее не получил. Она просто исчезла. Или умерла.
– Похоже, подобные вещи часто случаются в этом городе.
– Только императоры смеют убивать в открытую. Остальные аристократы довольствуются мелкими интригами.
Рассказать дальше Острый не успел: похоже, Баску наскучило держать меня под замком – ну,
