Они с Чиуном склонились над клинком, а Мелвис залез в кабину и осмотрел щель. Теперь это была не щель, а большая дыра. Похоже, вся стенка разворочена крючьями.
Мелвис высунулся из кабины:
– Ребята, у вас что, инструменты с собой?
– Наши инструменты всегда при нас, – ответил Римо, не отводя взгляда от меча.
Каппер выбрался наружу и присоединился к приятелям. Глаза его так и горели.
– Послушайте, ребята, вы представляете министерство и не должны вмешиваться в расследование. Его проводит НСБП.
– Без нас ты бы такую штуку не нашел, – возразил Римо.
– Ладно-ладно. Я только хотел сказать, что этот ножичек должен быть изъят как улика.
Римо тут же отвел клинок в сторону.
– Извини. Нашли его мы.
– Эй, мне же придется написать, что вы препятствовали официальному расследованию.
– Ради Бога, – отмахнулся Римо и вновь поднес клинок к глазам.
Мелвис не удержался и тоже стал рассматривать необычное оружие.
– Так вы считаете, кто-то срезал парню голову этой вот штукой?
– Похоже на то.
– То есть нож перерезал шею, а потом пробил стенку?
– Вероятно.
– В таком случае почему на нем нет даже зазубрины?
– Интересный вопрос, – хмыкнул Римо.
Действительно, на черном лезвии не было ни единой царапины.
– Ладно, тогда сначала объясните мне, как он попал в кабину?
– Пролетел через переднее стекло.
– Но стекло только треснуло, а не разбилось.
– Этого нам не объяснить, – признал Чиун.
– Но тогда ваша версия трещит по швам!
– Такова жизнь, – пожал плечами Римо.
– Да уж, – согласился с товарищем Чиун.
Мелвис с сомнением посмотрел на обоих.
– Для чиновников министерства вы больно четко работаете.
– Еще увидимся, – бросил в ответ Римо.
– Хорошо. Может, я сам вас найду, – откликнулся Мелвис Каппер и нахлобучил на голову панаму.
Глава 13
В самолете Римо задал мастеру Синанджу вопрос, который давно уже вертелся у него на языке:
– Что мы скажем Смиту?
– Правду, – лаконично ответил Чиун.
Такого ответа ученик не ожидал, поэтому изумленно воскликнул:
– Всю правду?!
– Конечно, нет.
– Тогда какую часть мы опустим?
– Главную.
– А именно?
– Историю рода. Она не предназначена для ушей Императора.
– Значит, расскажем ему, что странствующий самурай...
– Ронин.
– ...устраивает все эти катастрофы? Чтобы он принимал свои меры против ронина?
– Он – Император. Да направит нас его мудрость.
Римо нажал кнопку на подлокотнике кресла, и спинка откинулась назад.
– Не успокоюсь, пока не услышу, что он скажет.
* * *
Короткий черный клинок лег на стеклянную поверхность стола Харолда У. Смита.
За окном яркими бликами поблескивала в предвечернем солнце вода Лонг-Айлендского пролива. На небе не было ни облачка.
У меча, как заметил глава КЮРЕ, оказалась точеная рукоятка из слоновой кости.
Смит достал из нагрудного кармана своего серого пиджака светло-серый носовой платок и неожиданно уронил его, другой рукой поворачивая клинок. Платок упал как раз на лезвие. Смит слегка потянул за оказавшиеся по обе стороны края, и льняная ткань с негромким треском разошлась.
– Настоящий катана, – объявил Смит.
Римо удивленно поднял на него глаза:
– Откуда вы знаете? Потому что лезвие острое?
– Разумеется. После войны я жил в оккупированной Японии.
Чиун смерил ученика презрительным взглядом, словно хотел сказать: Почему он разбирается в таких вещах, а ты – нет?
Римо равнодушно пожал плечами:
– Он разрезал заднюю стенку кабины машиниста и попал в двигатель. Я с трудом извлек его оттуда.
– Не верю.
– Почему?
– Если бы клинок побывал внутри двигателя, его бы здорово покорежило. А скорее всего сталь просто бы расплавилась.
– Я доложил вам, Смитти, как было дело, – с нажимом заявил Римо.
– Мы нашли, – поправил его мастер Синанджу.
– Да. Есть и еще кое-что.
Глава КЮРЕ положил клинок на стол и выжидающе взглянул на Римо.
– Начинайте вы, – предложил тот Чиуну.
Теперь серые глаза Смита внимательно смотрели на старика.
Мастер Синанджу застыл перед ним в своей излюбленной позе – скрестив руки на груди и спрятав ладони в рукавах кимоно.
– То, о чем я собираюсь поведать вам, о Император, может поразить вас.
– Не надо предисловий, мастер Чиун. Рассказывайте.
– Прошлой ночью недалеко от города, который не зря называется Мистик, – начал тот, – я увидел на побережье следы человека, вышедшего из моря.
– Из моря?
– Я проследовал туда, куда они вели, и встретил ронина, то есть самурая, оставшегося без хозяина. Об этом я вам уже говорил.
– А как вы узнали, что перед тобой не самурай, а ронин?
Чиун удивленно взглянул на Императора.
– Гм... После разговора с тобой я нашел это слово в словаре, – пояснил Смит.
Старик окинул ученика уничтожительным взглядом, мол, вот как должен поступать умный человек!
Римо вдруг страшно заинтересовался своими ботинками.
– Да просто потому, что на его доспехах не было знака хозяина.
– То есть на нем не было эмблемы знатного рода?
– Вот именно! На нем не было соде-джируши. А значит, на меня напал не самурай, а ронин.
– Продолжайте, мастер Чиун.
– На стволе дерева я заметил зарубку, оставленную лезвием катана.
Смит быстро взглянул на лежащий перед ним клинок.
– И вот, когда я встретил ронина, он вызвал меня на поединок. Мы сразились. Тщетно рассекал он воздух своим мечом, ибо я – мастер Синанджу.
– Естественно, – согласился Смит.
– Увы, ему удалось скрыться.
Глава КЮРЕ подался вперед и в волнении сцепил пальцы.
– Как же так?
Чиун в отчаянии развел руками.
– По-видимому, он очень опасный противник. Более могущественного врага мне встречать не приходилось.
Хмурое лицо Смита ясно говорило о том, что он не удовлетворен ответом.
– Расскажи про ноготь, – сказал учителю Римо.
– Что про ноготь? – встрепенулся директор «Фолкрофта».
Чиун вздрогнул.
– Это к делу не относится, – неуверенно буркнул он.
– Говори, Чиун. Смиту можно доверять.
– Да, мастер Чиун. Расскажите мне все с начала до конца.
Чиун помрачнел. Сжал правую руку в кулак, опустил вниз, и рукав кимоно почти прикрыл ее.
– В схватке с безымянным японским бродягой я потерял ноготь.
Брови Смита взметнулись вверх.
– Вы, Чиун?
– Чистая случайность! Я все-таки пока еще мастер Синанджу. Ни один обыкновенный ронин не может победить меня в схватке. А вот этот взмахнул мечом и отсек мой боевой ноготь.
Глава КЮРЕ недоверчиво смотрел на старика.
– О да, Император, мысль о Вашей смерти настолько огорчила меня, что я потерял бдительность.
Глаза Уильяма округлились. Смит кивнул. Чиуну явно сразу стало легче.
Мастер Синанджу продолжал:
– Разумеется, я пустился бы в погоню за преступником и преследовал бы его до самых дальних пределов земли, если бы Римо не разыскивал в это время ваш драгоценный портфель. Я не мог оставить его одного.
Директор «Фолкрофта» бросил беглый взгляд на заметно покоробившийся от воды портфель.
– В ту минуту ваш портфель был для нас важнее всего на свете, поэтому я позволил ронину бежать и сохранил ему его никчемную жизнь. Я бы не сделал этого, если бы знал тогда о том, о чем сейчас поведаю вам.
Смит уставился на стол, где лежал катана. Чиун едва заметно улыбнулся. Так, похоже, он с честью вышел из неловкого положения. Оставалось уладить еще кое-что.
– Я дважды убил бы негодяя, – вновь заговорил он. – Ведь именно он устроил катастрофу в Мистике! Дело в том, что на песке в Биг-Сэнди, также оправдывающем свое название[7], остались точно такие же следы, как и на побережье зловещего Мистика.
– Если вы нашли этот меч в Тексаркане, – прервал его Смит, – значит, не его враг обнажил против тебя в Мистике.
– Что ж, очевидно, запасливый ронин обзавелся новым клинком. Кстати, значит, у нас есть шанс выследить его.
– Каким образом?
– Нужно расспросить всех оружейников вашей страны. Кто-то из них обязательно вспомнит, кому он недавно продал сие замечательное оружие. Великолепный экземпляр! Думаю даже, что это работа потомка Одо из Оби.
– Одо из Оби? – переспросил Римо. – Имя прямо как из «Звездных войн».
– Не слушайте этого невежду, о Император, – фыркнул Чиун, обращаясь к Смиту. – Я ничуть не сомневаюсь, что вам ведомо имя Одо из Оби.
Смит смущенно поправил галстук.
– Гм... Думаю, такой меч могли сделать только в Японии.
Чиун кивком указал на компьютер:
– Ваш оракул может вам помочь.
– Это займет порядочно времени.
– Есть и другой путь, о Смит. Ронин приобрел новый катана. А новый катана обязательно полагается освятить кровью человека. Обычно новым клинком самураи отсекают голову какому-нибудь несчастному путнику. И потому всякий японец знает, что, выходя на дорогу, он рискует потерять голову.
