Тася, перед которой стоял на коленях не сосед сверху Коля Ивакин, выпрашивая на выпивку, а герцог, мама миа, не кто-то там, а герцог, который извинялся перед ней, простой девушкой, как мальчишка…
Короче говоря, она не выдержала, и потянулась к лорду всей душой и всем сердцем, которое опять застучало как сумасшедшее.
Застучало, и потихоньку затихло. И в этой наступившей тишине
Тася услышала, как будто кто-то, ласковый, и надежный, кто-то, кого она знала всю свою жизнь, прошептал ей на ушко «Все будет хорошо, милая… Ты вот только сейчас его не касайся. Нельзя сейчас, девонька. Потерпи уж, недолго осталось».
Прошептал и пропал. Послышалось?
Но от этого голоса так на душе стало мирно и спокойно, что все вихри захвативших ее эмоций улеглись совершенно, и энергетические каналы девушки наконец пришли в равновесие.
Тася легко вздохнула, улыбка появилась на ее лице, и даже волосы, ее изменившиеся волосы, казалось, поблекли.
Во всяком случае, они уже не переливались всеми цветами солнечного спектра.
Девушка, откуда только слова взялись – да как откуда, мы-то ведь с вами знаем, какая она запойная чтица фэнтези, особенно любовного, – с чувством, уверенно произнесла:
– Я прощаю вас, милорд. Прошу, встаньте с колен.
Голос ее звучал звонко и сильно, будто серебряный колокольчик, нет, не колокольчик, а прямо колокол, настолько он был чист и полон энергии.
Кивали поднял голову, и посмотрел на девушку засиявшими глазами, смущенно и радостно..
Тася смотрела на него спокойно, и от этого ее спокойствия глаза лорда окончательно вернулись к своему первозданному цвету.
Неожиданно Кивали почувствовал гордость. Гордость за нее, эту необыкновенную девушку, которая смогла прямо здесь, и прямо сейчас справиться, удержать, отправить назад пробуждающуюся магию Огня.
Даже не зная об этом.
Он легко поднялся с колен, одернул помятый камзол и, не отрывая взора от Таси, спросил, усаживаясь на рядом стоящий стул:
– Вы разрешите?
Девушка величественно кивнула. Ей начинала нравится роль этакой королевны, леди высшего света.
Выглядела парочка при этом комично. Оба мокрые, а лорд еще и в запачканном камзоле, растрепанные донельзя и истощенные до предела. А что вы думаете, легко ли удержать прорыв неинициированного мага? А самому этому магу каково?
Одним словом, в животе у обоих заиграли трубные, переливчатые звуки. Надо пополнять энергию, ох, надо.
Хороший обед, вот что нужно было и лорду, и девушке.
Они опять посмотрели друг на друга. Тася смущенно, а Кивали весело.
Пустые желудки обоих своими неподражаемыми звуками, понятными, впрочем, любому человеку, дополнительно разрядили обстановку.
Подходящее время для объяснений, не так ли? По крайней мере, лорд решил, что вполне.
О нет, не в любви, девочки дорогие, пока нет. В более насущном. Хотя что может быть в жизни более насущного, чем любовь? Ведь не ее ли мы все хотим, в большей или меньшей степени имея или не имея совсем?
Ее, несомненно ее..
Однако пока только о магии. Непокорной, опасной магии Огня.
Девушка взглянула на лорда, сидящего на стуле с решительным видом, и, недолго думая, уселась прямо на ковер. Подальше от мага.
Вот как может влиять неожиданный шепот, невесть откуда взявшийся в ее голове. Только Тася чувствовала, да что там, ее душа знала, чей это был голос.
И я уверена, что многие из вас догадались. А если и нет, то в свое время все тайное, как всегда, станет явным.
И Тася, не дожидаясь того, что ей скажет маг, выпалила:
– Это ведь магия, правда? Во мне магия…Огня, да?
Вот как бы не нужна была эта магия девушке, ну совсем не нужна. Такие ощущения врагу не пожелаешь, а результаты, проявившиеся на ее голове в виде волос Медузы Горгоны, и даром не нужны.
– Правда, ему понравилось, – мелькнула юркая мысль, и убежала, потому что маг начал говорить.
И Тася слушала мужчину, затаив дыхание. Правда, временами ее взгляд сползал на широкие плечи мага и камзол, подчеркивающий узкую талию. А вот ниже она свой взор не опускала. Держалась до последнего.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Тут такие невероятные вещи говорят, а она все о бренном.
Оказывается, она маг. Это знание с трудом укладывалось в голове, заставляя оную кружиться от переизбытка новой информации. Но и не верить было нельзя. Опыт.
Она посмотрела влево, где на пушистом ковре зияли два прожженных следа.
Удивительно!
Следы есть, а у нее с ногами все в порядке. Стопы, отмытые от травы, белели, никаких тебе сажи или там копоти.
Одним словом, магия.
Тут она перебила лорда:
– Милорд, а мои волосы, они что, такими и останутся? – и тут же прикусила язык, потому что Кивали запнулся и посмотрел на нее недовольным взором.
– Пардон, что перебиваю, конечно. Все, что вы рассказываете совершенно потрясающе, – извинилась девушка и мысленно отругала себя.
– Вот удивительные мы все-таки существа, женщины. Тут можно сказать чуть ли не открытие века о собственной сущности, а волнует меня в первую очередь прическа.
И Тася покаянно замолчала, внимая дальнейшим пояснениям лорда.
Однако их не последовало.
Громкий стук в дверь и робкий, но тем не менее громкий голос маленькой леди Самонет заставил лорда замолчать на полуслове.
– Папочка, папочка! Уже все, можно войти, можно? – девочка за дверью изнывала от нетерпения и волнения. Вот чего не было у нее, так это страха.
Самонет всем сердцем и всей своей душой верила в отца. В его возможности как мага. Не зря же он глава Ковена, правда?
Хотя, если честно, и не будь он главой, разве она в него меньше бы верила? Вот нисколечко бы не меньше, вот. Потому что ее папочка был самым сильным магом, и все тут.
Но переживала все-равно.
Кивали Сияющий встал со стула, и сам подошел к двери, которая распахнулась ему навстречу. Самонет была девочка умная и, как мы знаем, неробкого десятка. И если папочка не сказал сразу грозное слово «нет», то значит, он просто не успел еще сказать «да».
Где ж ему успеть, если такая нетерпеливая девочка, как Самонет, ждет ответа за закрытой дверью?
Хорошо еще, что, зная мобильность своего ребенка, лорд притормозил, не доходя до двери.Благодаря такой предусмотрительности, выработанной, что и говорить, годами, лорду удалось избежать удара ее створкой. Кивали хорошо знал своего ребенка, и, по большому счету, предполагал, чего от него можно ожидать.
Личико девочки было бледным от переживаний, глаза, такие же изумрудные, как у отца, заблестели от слез. Конечно, она заплакала, как иначе?
И заплакала только сейчас, когда увидела папочку и Тассю.
Потрепанных, с кругами под глазами, но живых.
Живых…
Слезы градом катились из ее глаз на щечки, которые, казалось, даже опали и уже не были такими кругленькими и веселыми, как раньше.
Раньше…
А ведь прошло не больше получаса, никак не больше.
– Все закончилось, папочка, да? Все прошло? – девочка вытерла слезы прямо рукавом розового домашнего костюмчика, и, не дожидаясь ответа родителя, подбежала прямо к Тасе.
Подбежала, остановилась на мгновение, да и села рядом в девушкой, прижавшись к ней всем телом, и обняла Тасю своими маленькими руками, уткнувшись носом куда-то ей в подмышку.
Девочка не отдавала себе отчета, почему так поступила. Не сказать, чтобы она была особенно ласковым ребенком. Скорее, довольно самостоятельным и довольно упрямым. После гибели матери, леди Лоранс Сияющей, эти ее качества стали более яркими, что ли.
Ну, мы с вами уже имели возможность в этом убедиться, не так ли?
Самонет прижалась к девушке, которая от неожиданности не знала, что и делать. Она посмотрела на лорда, взглядом спрашивая, как ей лучше поступить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Кивали же и сам с большим удивлением глядел на дочь, изумляясь ее поступку.
В то же время, в его душе стала расцветать светлая радость, какое-то чувство покоя и уверенности в будущем взялось, откуда не возьмись в измученном последними событиями сердце лорда.
