Он смотрел на своего ребенка, прижавшегося к еще совсем казалось бы незнакомой девушке, и на душе теплело с каждой минутой.
Тася же, не дождавшись совета от лорда, в свою очередь осторожно обняла девочку, и та замерла на мгновение. Потом подняла голову, посмотрела на девушку и, вытерев еще раз рукавом мокрые глаза, сказала:
– Ой, Тасся! А твои пружинки, посмотри-ка, они прям легли, и больше не торчат в разные стороны.
Самонет вскочила на ноги, и кинулась к отцу.
– Папочка, вот скажи Тассе, скажи! Она сейчас прямо красавица, да?
Лорд, для которого девушка была красавицей независимо от цвета и качества ее волос, уткнулся дочери в макушку, и, глядя на Тасю взглядом, полным трепетного ожидания, сказал:
– Ты права, милая. Красавица, и еще какая.
Тася очередной раз смутилась, увидев, как лорд на нее смотрит.
А смотрел он так, что ее сердце замирало на мгновенье, и потом пускалось вскачь. Когда девушка была мала, она так любила кататься на качелях. Раскачается сильно-сильно, так, что сердце падает вниз, под ложечкой замирает и ощущение чего-то необычного, легкого, неизведанного наполняет ее всю.
Чувство полета. Я свободна, я свободна, я свободна – пело ее сердце. Ничто на земле не удерживает меня… Я свободна…
Он смотрел на нее так, как она мечтала, чтобы на нее смотрели. Нет, не все. А только чтобы он.
Один. Единственный.
И вот только сейчас, в это мгновение девушка поняла, что ей совершенно все равно, маг он или не маг. А вот замуж…
Даже про это «замуж» сейчас ей не думалось совсем.
На самом деле, ей вообще не думалось.
И это хорошо.
Потому что успокоившаяся, на время заснувшая магия Огня, непонятно, каким образом оказавшаяся у девушки, от подобных мыслей могла и пробудиться по новой.
А как он там сказал?
«Пробуждение магии у неинициированного мага не должно проходить спонтанно. А только под руководством и началом мага опытного, желательно не менее второго уровня, и лучше, чтобы их было двое».
Тася, несмотря на обильное чтение фэнтезийных книг, на самом деле слабо представляла себе процесс инициации. Да и немудрено.
Нет, она читала, что как правило, если нужно было инициировать потенциального мага женского пола, во многих случаях был необходим полный контакт обоих магов. Причем телесный. И причем как раз тот, о котором вы подумали.
И в книжках зачастую нужно было сливаться в экстазе с таким магом, с каким в реальной жизни несчастная будущая магиня и рядом бы сесть не захотела. Там не шел разговор о взаимных симпатиях и прочем.
Но вот в случае с лордом…
Тася опять запунцовела, уносясь далеко в своих фантазиях. В случае с ним, на такой контакт она бы согласилась с большим удовольствием. Даже с энтузиазмом.
Но то в книжках. А как оно будет на самом деле? Лорд пока ничего определенного не сказал.
Тут голодный, некормленый с утра желудок опять издал жалобную трель, и Кивали рассмеялся.
Девушка, опустив глаза, с зарумянившимися щеками неловко улыбнулась в ответ.
Кивали повернулся к дочери, и сказал:
– Леди Самонет, прошу вас спуститься к сети Ловане. Пусть принесет перекусить леди. Да, и побольше сладкого. И мне тоже. В мой кабинет.
Самонет заулыбалась, засверкала глазками и щечки ее порозовели.
– Будет исполнено, милорд! – девочка развернулась, и побежала исполнять просьбу отца.
Кивали и Тася остались вдвоем.
Наступило неловкое молчание. И тот, и другой боялись лишний раз взглянуть друг на друга. Девушка не выдержала первой:
– И все-таки, милорд. Ответьте на мой вопрос. Мои волосы…Их можно вернуть?
– И что ж я все с этими волосами-то?! – с тоской подумала Тася. Она не узнавала себя. Никакой серьезности. Тут такой мужчина, и вполне себе доволен ее внешностью, а она…
Кивали, услышав ее голос, который вдруг зазвучал с некоторой хрипотцой, понял, что долго ему тут оставаться нельзя. Техники, проверенные временем техники, позволявшие магу стабилизировать свой магический резерв, похоже, начали давать сбой.
Он откашлялся, и, убрав руки за спину, сказал как только мог твердо. А мог он сейчас немного, почему и голос лорда прозвучал несколько надтреснуто:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Леди Тасся…
Она подняла голову и тоже взглянула ему в глаза. О Боже мой! Нет, нельзя, нельзя смотреть, иначе… А что иначе? Иначе она за себя не ручалась.
И будет прорыв, не будет. Магия там, не магия. Тасе было все равно. Потому что его глаза цвета аквамарина буквально гипнотизировали, звали к себе. И сердце начинало взлетать и падать, взлетать и падать, как тогда, на качелях.
Ах, любовь… И кто тебя придумал? И как без тебя жить?
И как я без нее жила? Без него… – поправилась Тася. – без него…
Однако девушка взяла себя в руки. Надо так надо. «Все потом, все потом» – вспомнился голос, не так давно уверявший ее в этом. Сначала процесс инициирования пройдем, а там уж и…
Подумав про это «и…» Тася опять вся запунцовела. Перед ее внутренним взором мерцали и переливались картинки одна другой краше, одна другой романтичнее и, чего греха таить, откровеннее.
Кивали Сияющий, маг первого уровня, глава Ковена, стоял столбом, больше не в силах вымолвить ни слова.
Одно только – Тасся – было у него что в мыслях, что на языке.
И он опять запинаясь, протяжно произнес: – Тас-ся – а…
Ах, любовь…Что же ты делаешь с человеком? Что же ты сделала с магом, грозой подчиненных?
Оба они знали, что нельзя приближаться друг к другу. И оба сделали шаг навстречу. И кто знает, чем бы все кончилось, но тут мощное стаккато, которое выдал желудок лорда, разрушило всю романтику.
Да и вовремя.
Кивали словно очнулся от наваждения, и резко сделал шаг назад. Тася же, как девушка ответственная и глубоко порядочная, шарахнулась в сторону.
– Маги, маги, ну почему с вами так сложно? – простонала вслух девушка.
– С нами, – хриплым голосом поправил ее Кивали, с трудом взяв себя в руки.
– С нами, – обреченно вздохнула Тася.
Маленькая леди Самонет неслась по лестнице вприпрыжку, не глядя по сторонам. Только льняные кудряшки развивались вокруг румяного личика, да каблучки стучали дробно, едва поспевая за хозяйкой.
Девочка ворвалась на кухню, где у служанок уже все было готово, и девушки, весело пересмеиваясь, тихо болтали возле окна.
На стук открывшейся двери они разом замолчали, повернулись и сложили руки перед собой. Их одинаковые аккуратные переднички были безукоризненно белы, а кружевные наколки на волосах, точь – в – точь, как у сети Лованы, только поменьше размером, вопросительно качнулись.
– Сети Лована! – крикнула запыхавшаяся девочка – Сети Лована! Папочка просит покушать, да побольше, и леди Тасся тоже!
Однако ей никто не ответил.
Самонет только тут заметила, что пожилой домоправительницы нет в помещении кухни.
Девушки разом облегченно вздохнули, но тут же с удивлением посмотрели на Самонет.
– Сети Лована еще не спускалась, леди Самонет, – она посмотрели друг на друга и пожали плечами.
Служанки были уверены, что это как раз домоправительница открывала дверь, и, увидев Самонет, были удивлены.
– А где она, где сети Лована? – не унималась девочка – Почему ее нет? Там они голодные, совсем – совсем. Завтрак не в счет.
И только сейчас Самонет почувствовала, что и сама хочет кушать, прямо вот очень-очень как хочет.
– И я голодная, тоже, – заявила маленькая леди Самонет, поглядывая на исходящие вкусным парком кастрюльки.
Девушки не знали, что и делать. До сих пор ими руководила сети Лована, которая была чрезвычайно придирчива и весьма ответственна.
Положение домоправительницы обязывало, да и характер был соответствующий.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Они растерянно посмотрели друг на друга. Кати, та, что по смешливее, да чуть побойчее подружки, сделала книксен и сказала:
– Просим прощения, миледи. Да только кто ж подносы понесет, раз сети Лованы нету?
Маленькой Самонет и в голову не приходило, что с этим могут возникнуть сложности. Была бы еда, а уж кто принесет, это дело десятое.
