я не пойму, что у тебя всё хорошо, я домой не уеду, — сообщил мне Альберт.
— Спасибо большое. А тебя не потеряют тут?
— Нет, дела давно уже идут по потоку, я иногда просто контролирую, так, для себя, а в основном мне повезло с управляющим.
— С Ирганом?
— Он мой секретарь и законник. Он три дня как отправился в столицу, подготовить к нашему приезду мой столичный особняк. Мы остановимся там, и поживёшь, пока оформляем регистрацию и поступление. Так же я просил его кое-что узнать по поводу твоего проживания на территории академии.
— А что, с проживанием могут быть проблемы?
— Нет, там всем предоставляют комнаты, точнее кровать. Но я тут вспомнил, что когда я учился, как раз было перемещение. И когда девушка прибыла в академию, ей были предоставлены комнаты в королевском крыле. Нам было любопытно, и мы узнали, что оказывается, всем перемещенцам предоставляются апартаменты. В них входят две спальни, личные гостиная, уборная, мойная и кухня. Все оборудовано.
— А зачем две спальни? — удивилась я.
— Раньше перемещенцев было больше, а лет семьдесят назад с Земли был просто поток.
— Великая Отечественная война была на Земле, там страшно, говорят, было.
— Да, в основном военные были, но и простые прибывали. Так вот вас, перемещенцев, положено селить именно в королевском крыле, так как все вы сильные маги и, значит, равные по силе королевской семье.
— Значит, буду жить одна? — подвила итог.
— После заселения ты можешь выбрать себе соседку, а можешь и одна жить, там уже решать тебе.
— Ладно, разберёмся. И спасибо за заботу.
— Да брось, мне приятно заботиться о тебе, я снова начал жить, — улыбнулся он.
— Альберт, я понимаю, не моё дело, но что у тебя случилось? Не хочешь, не говори, не обижусь.
— Да не секрет это, просто как-то не кричу на всех углах об этом. Тут всё банально: мой отец соблазнил мою жену, и они решили сбежать. Но корабль, на котором они поплыли, потерпел крушение, спаслось несколько всего человек. Отец с Аглаей погибли, но моя сестра осталась жива.
— У тебя есть сестра?
— Как было сказано в письме от Аглаи, то да, сестра. Малышке сейчас всего тринадцать лет, она дома с няньками. Я до года считал, что я её отец.
— А что-то поменялось в твоих чувствах к ней после того, как ты узнал о том, что она не дочь, а сестра?
— Нет, я как любил её, так и люблю.
— А сам кем бы ты хотел быть ей? Может, не стоит девочке знать, что она нагулянная дочь?
— Она для меня дочь, но ты считаешь, ей не стоит знать о том, что не я её отец?
— Знаешь, пока нет. Но думаю, когда она вырастет, тебе надо будет с ней поговорить и всё рассказать. Она сама решит, что и как ей лучше.
— Возможно. Спасибо, Надежда, за то, что не осудила и не кинулась в жалость.
— Альберт, а повода нет. Осуждать за что? За то, что отец у тебя оказался подлецом и похотливым козлом? Так не твоя вина. С другой стороны, если и дитё родили, и в конце концов сбежать решили вместе, чтоб видимо открыто быть вместе, значит, не простая это похоть была. Им просто надо было поговорить с тобой, я узнала тебя за эти месяцы, и уверена, что ты бы отпустил, и тогда бы они остались, возможно, живы.
— Ты права, я думал над этим. Да, вначале я поругался бы, но держать Агнию не стал бы. Не общался бы, да и обиду, возможно, держал, но её отпустил.
— Вот и я о том. Теперь, жалость? Она есть, но не такая, чтоб пожалеть тебя из-за того, что отец увёл жену у тебя. Значит, не твоя женщина это была, и надо благодарить богов, что не дали погибнуть малышке. А вот за потерю отца, а девочку за потерю мамы и как бы дедушки пожалею, но тут такая естественная жалость. Она, как у всех людей, когда они слышат, что кто-то потерял близких.
— Ты уверена, что ты не старше?
— Я из детдома, — улыбнулась я, — там, знаешь, какие истории у детей, твоя так, мелочь.
— Да я, если честно, до сих пор в шоке. У нас нет сирот, детей разбирают родственники или знакомые.
— Это кажется мне хорошо, но знаешь, есть у нас на земле сказка, «Золушка» называется, так вот в ней смысл для сирот такой: не всегда в семье сладко.
— Почему?
Я и рассказала эту сказку ему.
— Думаешь и у нас такое может быть?
— Может, и так, и намного страшнее, и менее жестоко. Люди и их натуры везде одни.
— Знаешь, ты права, если задуматься, то и я подхожу под мачеху!
— Почему?
— Нет, я не заставляю Мариану работать, боги упасите, но я почти с ней не общаюсь.
— Ты прав, и раз понял, меняйся. Вон, отправь одного из всадников в поместье, пусть няньки-гувернантки собираются потихоньку, а девочку этот всадник привезёт к нам. Только надо пару вещей сменных, это он пусть самой девочке шепнет.
Граф тут же подхватил идею и отправил за девочкой, они нас догнали через пару часов.
— Папа!!! — радостным колокольчиком закричала девчушка.
— Доченька, ну что, готова к приключениям?
— Дааа!!! Меня Лион у нянек похитил, как настоящую принцессу, — смеялась она.
— Ты и есть моя принцесса, — обнял девочку граф, как же приятно смотреть, — а сейчас познакомься, это наш друг и перемещенка, Надежда.
— Доброе утро, леди Надежда — сделала книксен малышка.
— Можно просто Надя и без церемоний. И мне приятно познакомиться с тобой, Мариана. Ну что, будем дружить? — улыбнулась ей.
— Да, — сиял ребёнок.
— Ваша светлость, тут такое дело, в общем я Вас малость подставил перед няньками, — покаялся Лион. — Но я же понимал, что эти клыхи* начнут носиться, как оглашенные, и сборы могут затянуться на часы. А мне с маленькой графиней потом пришлось бы очень долго вас догонять, а она ещё мала. В общем, я попросил свою жену собрать вещи графини, чтоб хватило на походную поездку, и подхватил вот мешок и графиню, да ускакал догонять вас.
— Ну, правильно, я тебе почти так и сказал сделать, а няньки пусть спокойно едут следом, — пожал плечами Альберт.
Мы продолжили путешествие. Да, с подвижной девочкой было и утомительно, и весело. Граф, действительно, мало времени проводил с дочкой, и сейчас было весело смотреть порой на то, как он в растерянности смотрит на меня.
Тогда уже я начинала спасать графа, так как я мало того,
