мне в тот день не угрожала.
Вы видели, как бьются маги?
Бандиты, вероятно, решили, что раз их много, а нас мало, то и сопротивляться мы не будем. Ну, вот почему, эти уроды всегда считают, что если их больше, то они сильнее? Но, не тут-то было. В этот раз они жестоко просчитались.
Эдрин резко выбросил руку вперед, и крутанул ею так, что воздух свился в тугой жгут, гибкий и упругий, как лассо. Вот этим воздушным хлыстом он и ударил по тем, кто направлялся в нашу сторону. А еще мгновение спустя, все кони, словно сорвавшиеся с цепи собаки, захрипели и встали на дыбы. Один из них ударил, держащего его бандита, копытом, и тот полетел на землю с перебитым хребтом, сбивая с ног своих подельников.
Дерево, перегораживающее дорогу, ещё слегка тлело, но, вдруг, полыхнуло ярким высоким пламенем, заставив отскочить направлявшихся к нам бандитов.
— Маги! — взвизгнул один из них, и бросился бежать, но не в лес, а в сторону озера, вероятно надеясь скрыться в высокой траве. Он пробежал всего несколько шагов, как вдруг завизжал, словно свинья, ведомая на убой. Озерцо, с громким чавканьем, стало засасывать его. Вот по колени, вот уже и по пояс. Чавк, чавк, чавк… вот и всё. Но никто, даже из своих, не кинулся его спасать. Впрочем, спасать его было уже некому.
Яр с Эдрином добили оставшихся бандитов, даже не доставая мечей.
— Вот это да! — изумилась я. — А почему в городе так не сделали?
— Применять боевую магию запрещено, и в городе нас сразу бы стали искать. А тут — пока разберутся, пока вызовут службу магической защиты, да пока те подъедут, мы уже на той стороне Саяжа будем. А там другая провинция. И, кстати, ты ничего не видела, — словно заговорщик, прошептал мне Эдрин.
А Старик уже расспрашивал окруживших его людей.
— Откуда вы?
— Из Веридки мы, деревенька наша так называется. Она тут, недалеко, через два поворота. Унган наш велел вещи собрать, и на земли серпентов переселяться. Мы вещи то собрали, а переселяться не стали. Кто его знает, что там нас ждет? Нам и тут хорошо… раньше было. А сейчас серпенты замучили. Вот недавно всю птицу поубивали.
— Они её сырой едят, я сам видел, — выскочил впереди деда, разговаривающего с Яром, шустрый мальчишка. И сразу, словно испугавшись собственной смелости, спрятался обратно за дедовой спиной.
— Эт точно, прям живьём и едят, — подтвердил слова мальчишки старик.
— А Велис? Велис живой в ваших краях есть? — присоединился к разговору Эдрин.
— Велиса давно уж нет, лет, почитай, с двадцать как. Мы теперь с ходоком дела ведем.
— А эти кто, знаете? — Яр кивком головы указал на разбросанные по дороге тела бандитов.
— Четверо — серпенты, остальные местные, у бургомистра служат. Это он велел дороги перегородить и тех, кого поймают — в острог, а там — в обоз и к серпентам.
— Королева же запретила отправлять переселенцев. Разве унган и бургомистр этого не знают? — нахмурился Эдрин.
— Да им все одно. Серпенты им хорошо платят. А что с нами будет — им наплевать. Я вот думаю — ничего хорошего. Если бы там было хорошо, то мой свояк уже нашел бы возможность весточку передать, а то, ведь, лет десять назад уже, как уехал, и с концами. Что нас там ждет, кроме худа?
— Ясно что, — выступил вперёд еще один паренек, уже постарше, — накрытый стол. Гостей везде принято встречать угощением.
— Конечно, вот только ты там будешь не гостем, а главным блюдом — глядя парню прямо в глаза, сказал Эдрин, — сожрут там тебя.
— Врешь, — не удержался тот, — мы же люди.
— Ты для них — мясо на ножках — поддержал друга Яр.
И уже громко, чтобы слышали все, добавил.
— Всё, собирайте вещи, запрягайте коней, и в путь. Лучше куда-нибудь подальше, в лес. Только назад не возвращайтесь, не то — хочешь, не хочешь, скрутят, и к серпентам.
— Но у нас еды нет.
— Зато жизнь еще не отобрали.
* * *
Яр решил остановиться на ночлег у одной из деревень, обозначенных на карте черным цветом.
Мы уже понимали — черная, значит пустая, и делать там серпентам нечего. Но, всё равно, явно ожидая возможность внезапного нападения, Старик обошел наш бивак по периметру, что-то негромко нашёптывая.
А потом, пока Эдрин занимался ужином, занялся моим обучением рукопашному бою.
— Слушай меня внимательно, Вета. Видишь, какие дела пошли? Поэтому пришла пора научить тебя драться. И не улыбайся, это серьёзно.
Когда на тебя напали, завязалась драка и, вообще, может возникнуть угроза для жизни, в первую очередь — старайся убежать. А если нет такой возможности — бей. Бей в глаза, в нос, в пах, по ушам, и другим уязвимым местам, удары по которым могут остановить нападающего, лишить его подвижности и даже убить. Но, когда противник вооружен, тебе может понадобиться меч или кинжал.
Я слушала внимательно, но, несмотря на сегодняшний день, полный крови и смертей, никак не могла осознать, что всё это происходит со мной в действительности. И мне, в самом деле, надо уметь защищать свою жизнь. Как-то не вязалось всё это с моим воспитанием, счастливым и беззаботным детством.
— Старик, но ты говорил, что я маг! — вдруг вспомнила я его же слова. — Зачем мне меч, если я могу воспользоваться магией?
— Магией? — Старик расхохотался. — Ну, что ж, попробуй, воспользуйся.
Я смотрела на него, и вдруг до меня дошло, что я понятия не имею, а что, собственно, нужно сделать, чтобы бросить огненный шар, скрутить воздушное лассо, или, что там ещё выделывали маги в кино?
— А как?
— Этому тебя в школе магии научат. Я могу только показать, как мечом защитить свою жизнь. А по поводу магии… надо еще выяснить, с какой магией ты можешь работать. — Яр говорил мне все это жестко, коротко, как будто гвозди вбивал. В другое время, я бы, наверное, обиделась на него уже за тон, которым он мне всё это говорил. Но вот его глаза, они говорила сами за себя — Яр переживал. Он действительно переживал за меня.
И он стал учить меня, как вставать в стойку, как отражать удары, как наносить их. Но уже через пять минут мои руки предательски задрожали и категорически отказались держать меч. Тогда мы перешли на палки, благо, Эдрин привёз их целую кучу. Потом меня пытались научить, как кидать ножи, но руки, уставшие от тренировок не слушались и нож из них просто вываливался, потом… А
