— Здесь явно никто не живет, — сказал Ружа. — Квартирант, будь то Георг Джонсон или кто другой, заглядывает сюда разве что на короткое время.
На дряхлом комоде стояла пишущая машинка. Ружа вырвал листок из блокнота и подал его Салаи:
— Отпечатай несколько раз слова «Мак» и «Бутон» и срочно отправь экспертам, пусть сличат со шрифтом на записках, которые мы нашли в сигаретах.
Ладани осветил фонарем низкий столик. На нем стоял телефон с подключенным к нему автоответчиком. Рядом лежал маленький магнитофон.
— Посвети-ка получше, — попросил Ружа. Он склонился над столиком. — Этот прибор отвечал владельцу эспрессо. Проверь, сохранился ли текст.
— Тут нет ни пылинки, — вставил Салаи. — Видимо, нет и отпечатков. Тщательно вытирают.
— Или в перчатках работают, как я в данный момент, — сказал Ладани.
Он включил магнитофон, но из него доносился лишь шорох перекручивающейся пленки.
— Спустись и набери из машины номер, — велел Ружа Салаи. — Только не вздумай что-нибудь говорить.
Он прошелся по комнате.
Вскоре зазвонил телефон. После второго звонка включился автоответчик:
— Абонента нет дома. Все, что вы захотите ему передать, будет записано на магнитофон.
Послышался щелчок: это Салаи положил трубку, и автоответчик отключился.
— Можно идти, — сказал Ружа. — Здесь нам пока делать нечего.
Ладани поставил пленку магнитофона в исходное положение, и они двинулись к выходу.
Заперев дверь, подполковник протянул ему ключи:
— Завтра утром я хотел бы из своего кабинета слышать каждое слово, произносимое в этой квартире!
— К полуночи сделаем, — пообещал Ладани. — Сможешь услышать даже шорохи привидений!
Спустившись, Ружа направился не на улицу, а во двор.
Желтые плитки, которыми был вымощен двор, дышали холодной сыростью. Из окна привратницкой лился голубоватый свет телевизора. Напротив, в квартире с опущенными плотными шторами, кто-то тихонько играл на рояле. «Гайдн», — прислушавшись, определил Ружа.
Он обошел двор, заглядывая в подвальные окна, осматривая углы и ведущие к квартирам первого этажа ступеньки, и вернулся к машине.
— Ну и проголодался же я, — пожаловался он старшему лейтенанту.
— Сейчас бы тарелочку фасолевого супа! — со стоном вырвалось из груди Салаи.
— Я не против, — согласился Ружа. — Одна группа пусть останется здесь. Салаи, объясни им, что нужно делать. Остальные свободны. Ладани! Ты поедешь с нами.
Он сел в машину. Проехав по улице Вешшелени, черная «волга» свернула на бульвар Танач.
Через минуту капитан Кути с величайшей радостью принял по радиотелефону приглашение шефа на очередной фасолевый суп.
4
— Если я когда-нибудь выиграю в лотерею крупную сумму, — сидя уже в ресторане в ожидании супа, мечтал Кути, — то найму Эву Ласло, доктора Немеша и обоих его помощников двое суток подряд непрерывно следить за мной и заботиться о моей сохранности. При этом им будет позволено есть только чайную колбасу, зельц и охотничью салями, а пить только ледяное молоко, несвежую колу и теплую трауби-соду. Менять белье им будет запрещено, умываться они смогут только из тазика в жилом вагончике, а чтобы не уснуть, они обязаны будут вполголоса бормотать наизусть текст «Надгробного слова»[2].
Никто из сидящих за столом не смеялся. Все устали.
— У нас в деревне, — глубокомысленно заметил Салаи, — на этот счет была поговорка: «Не за деньги виноград возделывают, а из любви к вину».
— Подвинь-ка мне хлеб, — попросил его Ружа, — а то сегодня официанты что-то не торопятся, пока дождешься, ноги протянешь. — Он взял ломоть хлеба и принялся есть. — Кути еще ничего не знает, а я на голодный желудок рассказывать не мастак.
— Я расскажу, — предложил свои услуги Ладани и спокойно, не торопясь, изложил все, что произошло за день. К тому времени, как он закончил, официант принес суп.
Ели молча.
Первым ложку отложил Кути. Он откинулся на спинку стула, скрестил на груди руки и ублаготворенно пробормотал:
— Что-то я разомлел!
— Ничего, брат, — откликнулся Ружа, зачерпывая уже со дна тарелки, — зато сегодня ты отоспишься. Наблюдатели обойдутся и без тебя. Ты мне завтра понадобишься. Салаи тоже поедет домой! Утром я хочу видеть вас бодрыми и отдохнувшими!
Немного спустя он продолжил:
— Ты, Кути, начнешь с адвокатской коллегии. Будь там в восемь. И приготовься не только к наблюдению, но и к преследованию. Не исключено, что уже в половине девятого ты заметишь необычное оживление. Действуй спокойно и рассудительно. Я буду на связи, докладывай мне обо всем. Понятно?
Кути кивнул.
— Салаи, перед тем как ехать домой, позвони на квартиру Кларике. Пусть с утра отправится в архитектурное управление и раздобудет там планы дома по улице Вешшелени и соседних с ним зданий. Чтобы без них не казала и носа.
— Все ясно!
— Сам же в восемь будь на Вешшелени.
— А чем мне заняться? — спросил Ладани.
— Установишь у меня на столе три динамика с тремя микрофонами. Первые два мне понадобятся для постоянной связи с Кути и Салаи. А по третьему я хочу слышать, что будет происходить в квартире, где мы только что побывали!.. Что будете пить?
— Пиво! — выпалил Кути.
— Большой фрёч[3], если можно, — попросил Салаи.
— А я воду! — наполняя стакан из графина, сказал Ладани.
Глава XIV
1
В семь утра подполковник застал в своем кабинете радиотехника. Парень в синем халате дремал в кресле, облокотившись на письменный стол.
— Вы что, сюда спать пришли? — вспугнул его Ружа.
Было ясное утро. До работы он добирался пешком по залитым солнцем улицам, всеми нервными клетками ощущая волнение, как обычно перед решающей схваткой. Дела, похоже, входили в нормальную колею, и от этого, как у всякого здорового человека, настроение у подполковника было приподнятое, почти беззаботное.
— Разрешите доложить, — вскочил радиотехник, — дежурю здесь с двадцати четырех ноль-ноль по приказанию капитана Ладани. — Сонный взгляд его прояснился. Испуг и смущение быстро привели в чувство. — Не подумайте, я не спал. Просто несколько утомился. У нас маленький дома, ревет по ночам, мы с женой сколько дней уже глаз не смыкаем! Но если бы хоть один из них заговорил, — он показал на динамики, — я непременно услышал бы.
На столе подполковника, как он и просил, были установлены три динамика и три микрофона.
— Первый — для связи с капитаном Кути, — пояснил ему радиотехник, — второй — с товарищем Салаи, а вот этот, за которым я тут всю ночь следил, подключен к квартире на Вешшелени. По нему вы услышите даже прыжок блохи, — позволил он себе пошутить.
Ружа сбросил плащ и подошел к столу. Он был уверен, что Кути еще нет на месте, но все же включил первый микрофон и произнес:
— Говорит Ружа! Кути, ответь! Прием!
Из динамика к величайшему изумлению подполковника раздался такой рев, что он в страхе отпрянул.
— Докладывает Кути! Пока все спокойно. Прием!
— Не ори ты так, я оглохну! Сделайте тише, — попросил он радиотехника. — Какая нелегкая принесла тебя в такую рань? Прием!
— Сегодня вышел номер «Венгерской милиции»! — сказал Кути. Подполковник хорошо представлял себе его ехидную ухмылку. — Боялся, что до восьми расхватают! Теперь вот просматриваю.
— Так держать! — тепло сказал Ружа.
— У тебя все? — спросил капитан.
— Все! — крикнул он и выключил микрофон.
Разумеется, на месте оказался и Салаи.
— У моей младшей режутся зубы, разбудила ни свет ни заря! — нашел он себе оправдание. — Вот я и вышел пораньше.
— Как курятник?
— Пустует пока! — сообщил старший лейтенант.
Третий динамик молчал.
— Ничего, он сегодня еще заговорит! — уверенно сказал Ружа и протянул руку радиотехнику. — Передайте товарищу Ладани мою благодарность. Вам всем большое спасибо! А маленького, — улыбнулся он, — покажите врачу. Безотлагательно! Если младенец здоров и сыт, с какой стати он будет плакать ночью?
Когда парень ушел, Ружа взял пепельницу и опорожнил ее в корзину для бумаг.
— Накурил тут, — проворчал он.
За спиной у него появилась уборщица с пылесосом.
— Вечно вы мимо корзины окурки бросаете, — принялась она отчитывать подполковника. — Нет бы складывали их в кулек, а кулек уж в корзину! Вы только взгляните на пол, весь в пепле!
— Вы правы! — виновато признался Ружа, вынужденный ретироваться в коридор.
Навстречу ему спешила Кларика с двумя огромными папками в руках.
— Что это вы несете? — полюбопытствовал он.
— То, что просили, — ответила секретарша. — Планы зданий.
— Да ведь еще нет и половины восьмого! Как вы проникли в архитектурное управление? Оно открывается через час!
— У меня там связи, — похвалилась Кларика. — Нашелся человек, который ради меня готов был прийти на работу пораньше.
— Так бы и сказали, что главный архитектор когда-то за вами ухаживал! — рассмеялся Ружа.
