тёмно-коричневыми каплями с ног до головы.
Шмель подошёл к ней чтобы помочь. Но она отказывалась подниматься, и тогда взвалив Лиану на плечо, он донёс её до машины, немножко подсушил с помощью чар, счищая комья грязи, прежде чем закрыть дверь и оставить её в покое. Кое-где одежда осталась в пятнах, но Лиана этого не замечала. Сидя в машине, впав в прострацию, она смотрела на стену из дождя… не двигалась. Через десять минут ливень стих, Лиана завела мотор, и развернувшись с третьей попытки на узком пятачке, уехала.
Синеока, что делать?
— Я не думал, что она вознамериться вернуть меня, — упавшим голосом сказал Шмель, подставляя руки к огню камина.
— Это ревность. Ревность свойственна людям.
— Ты так говоришь, будто магический народ лишен возможности ревновать. Так же, как и у людей, ревность свойственна и нам.
— Ни в той мере.
— А ливень? Откуда взялся этот адский ливень? Я не ждал сегодня такого гнева небес.
— Чутьё может подводить и магиков.
— Ты… Ты ревновала тоже… Что нам делать, Синеока?.. — шепнул он, подойдя к Синеоке вплотную.
— Хм…
Колос Шмель обхватил берегиню за талию и крепко прижался грудью к изящной спине, покрывая поцелуями обнажившее плечо. Шифоновая блузка цвета сирени, купленная накануне, практически не скрывала нежное тело, словно выточенное из мрамора. В этот миг где-то в лесу затянул свою песню соловей, радуясь первым лучам солнца, пробившимся из-за туч. Шмеля окутал пьянящий аромат таволги и жимолости.
Они словно перенеслись в пространстве, оказавшись в хрустальных пещерах на шелковых простынях, где времени и вовсе не существовало, где никто не мог нарушить уединение. Помешать порывам страсти, первым физическим проявлениям любви…
* * *
— Кления, ты нас просто спасла! Этот ливень хлынул так неожиданно, что мы не знали, куда бежать!
— Вам не нужно было никуда бежать. Вы были прямо рядом со мной! Верх негостеприимности — бросить друзей под дождём, — сказала Кления, выпуская их из своего маленького жилища. Из соснового ствола.
— Я не думал, что там может поместиться ажно трое!
Кления рассмеялась.
— Мы можем увеличить пространство с помощью магии. Ты разве не понимаешь? Эта сосенка меня принимает как родную.
— Всё равно тесно!
— Да. Но мы не находимся в стволе постоянно. Ствол — он, чтобы сберегать, прятать, усыплять. Вы заметили, что вас постоянно тянуло в сон?
— Есть такое! Ваши дома напоминают мне капсульные отели в Японии. Ха-ха-ха-х! — загоготал Лавр.
— Не знаю, что это?
— На самом деле не важно. Слишком долго рассказывать. Просто маленький дом, в которой люди ночуют, когда не могут быстро добраться до дома.
— Похоже. Но для нас дерево больше, чем дом. Он словно чрево матери. В нём всегда тепло, уютно и чувствуешь себя под защитой.
— Здорово! Наши пещеры имеют такое же свойство. Тёплые зимой, прохладные летом. И тоже навевают сон. Вернее, дают состояние блаженства… Зимой мы много спим, — вступила в разговор Виолка.
— Как медведи?
— Зимой вся природа спит, и нам не нужно работать, чтобы прокормить себя. Только люди постоянно в поисках пищи. Мы…
— Можете питаться росой с дерева гинго… Я помню.
— Гингко. Ты в прошлый раз сказал Гингко. У нас есть ягода, оленье молоко и травяные настои.
— Я бы предпочел пельмени.
— А что такое пельмени? — спросила Кления.
— Это такие маленькие пирожки с мясом.
— С мясом! Мясом питаются только лохматки и другие сумасшедшие магики. Они несут смерть и опасность и зверям, и людям!
— Считай, что мы сумасшедшие. Порой мне тоже кажется, что люди несут в себе опасность всему к чему прикасаются… ха-ха-х. Это я в кино слышал. Что же это был за фильм. Аватар?.. Впрочем, неважно.
— А как красиво поёт соловей! Вероятно, случилось что-то чудесное.
Соловей заливался, выписывая трели на все лады. Постепенно к нему присоединялись другие птицы, и вскоре лес превратился в хор из птичьих голосов.
— Виола, а ты умеешь делать порталы?
— Учусь.
— Давай ты меня тоже научишь.
— Давай, — пожала плечами Виолка, и начала чародействовать. Она чертила круги в воздухе, и он вибрировал. Волны расползались в разные стороны, как на воде. — Мало начертить омут. Нужно знать куда хочешь попасть. Дальше Лисьего Бора мы не ходим, портал требует больших магических затрат. Вот, это место у речки.
— Хочу земляники. Давай на земляничную поляну. А потом можно в реке искупаться. Кления, ты с нами?
— Ага.
Виолка закрутила волны омута и посмотрела на ту сторону:
— Оно. Айда, ребята!
Все трое переступили порог реальности и оказались… на земляничной поляне. Тут, как и везде в лесу, светило солнце и трещал весёлый птичий хор. Ягодка за ягодкой они наелись, насколько было возможно. Лавр научился чарами поднимать листики земляники, и вся ягода оказывалась как на ладони.
— Ну вот! А мне в детстве толковали, что это невозможно, даже дудочки не понадобилось.
— Скажи, тебе не трудно было зачаровывать кустики земляники так, чтобы они подчинились?
— Ну… трудно. Я даже малость вспотел.
— Так вот: за труд ты получил награду!
— А ты, можно подумать, вспотела колдуя!
— Мы получаем плоды земли нашей, тоже за труд. Мы заботимся о природе, — помогла Виолке с ответом Кления.
— Здорово! Но это не сравнить с тем сколько работаем мы. Одна школа только, каких нервов стоит!
— Во-первых, ты наполовину чародей. И мыслить должен как «мы», а не как «вы». Не забудь, что теперь ты с нами. А вообще, мама рассказывала, что в стародавние времена, когда люди жили и работали на земле, наши миры отличались не столь сильно. Волшебство помогало нам обходиться меньшим количеством одежды, меньшим количеством пищи. Мы не держали скот, ни строили дома, не изобретали чеснокодавилок. Знаешь, есть такая сказка у людей… ммм… Сказка о рыбаке и рыбке.
— Да знаю, знаю… И что? Какое она имеет отношение к берегиням?
— Хм. Никакого. Но на некоторые вопросы отвечает чётко. Жила старуха в землянке тридцать лет и три года. Но ей захотелось лучшего. И возможность была. Появился у неё добротный дом. Потом дома ей стало мало. Мало дома, представляешь? Вынь и подай ей дворец. А потом и целого царства старухе стало недостаточно. Не знает человек меры. Ищет счастье в вещах. Может природа дать хороший урожай, что-то ещё минимальное для жизни. А столько, сколько хочет получить от неё человек, она предоставить не в состоянии. Столько нужно выкачивать машинами, выкапывать механизмами, доставать из глубин, извлекать химическим путём. Наверняка в городах процветает алхимия? — закончила вопросом Виолка свою неожиданно глубокую речь.
— Понятно… алхимия процветает, ещё как. Поэтому
