— но я пока не знаю, как связаны демон, бесовка и сбежавший преступник. Есть несколько предположений, но это только мысли — не больше. Однако я могу выследить Рональда и точно знаю, что он направляется в Сарн.
— И что это нам дает? — Моне вопросительно приподнял правую бровь. — Думаешь, он едет встречаться с демоном?
— Не знаю, — Аста покачала головой, — но собираюсь это проверить.
— И как же ты собираешься это проверить?
— Поеду следом за ним, — Аста легко пожала плечами. — Там на месте и разберусь.
При этих ее словах в кабинете повисла мертвая тишина. В глазах обоих мужчин появилось участие. Так смотрят на тяжело больных и тех, кто не в ладах с головой. К этому Аста и вела. Скажи она обо всем сразу, и сказанное не возымело бы требуемого эффекта. Сейчас же, когда проблемы ненадолго забыты, а внимание наставников сфокусировано на ней…
— Тебе нужно отдохнуть, дочка, — поморщившись от боли, негромко произнес аббат. — Все мы очень нелегко пережили последние дни…
— Не нужно мне отдыхать, — Аста покачала головой и улыбнулась. — Вчера я разговаривала с Аделлой. Это она наказала мне отправиться в Погань.
— Вон оно, значит, как… — Фарис усмехнулся и снова поморщился. — Ты знаешь, я почему-то не удивлен.
— Так! — магистр, до которого наконец-то дошел смысл сказанного, хлопнул ладонью по столу и дернул висящий за спиной шнурок, вызывая секретаря. — Сейчас Яков принесет нам отвар, и ты расскажешь обо всем. Начиная с казни и заканчивая сегодняшним днем. Подробно, со своими выводами и предположениями.
Отвар был горячим, душистым и одуряюще вкусным. Сладости Якоб принес только ей, и Аста поймала себя на мысли, что вновь чувствует себя маленькой девочкой. В те страшные дни, после потери родителей, аббат часто ее навещал. Приносил конфеты и сушеные фрукты. Сейчас такая же безысходность и неуверенность в будущем, но та девочка выросла. Поддержка нужна не ей, а тем, кто ее когда-то поддерживал, и она сделает все, чтобы им было чуть легче.
Аста рассказывала около часа. Все это время аббат и магистр молчали, и по их лицам сложно было понять, что они думают.
… — В общем мне нужны люди. Хотя бы два-три десятка. Фураж и припасы на две декады, а командором похода желательно назначить комтура Зода.
Закончив говорить, Аста положила в рот кусочек сушеного яблока, сделала глоток отвара и устало откинулась в кресле. Этот ужас последних дней словно бы прочертил незримую линию между прошлым и настоящим. Ни конфеты, ни фрукты она не ела с тех самых времен, поскольку они напоминали ей о пережитых страданиях. И вот сейчас пришло осознание… Закрываться и вечно бегать от себя не получится. Для того чтобы идти вперед, нужно принять все, что есть: и хорошее, и плохое, и страшное. Сладости, сушеные фрукты и Джес… Нет, ей по-прежнему не нужен никто, и кольцо на руке останется, но бегать от себя она больше не будет! Примет все как есть и пойдет дальше!
— Интересно… — после минутного молчания Фарис покивал, посмотрел на Моне и снова перевел взгляд на Асту. — Только ты не сказала, как собираешься поступить. Светлая приказала тебе убить Рональда, но ты не поведала нам, как собираешься выполнить ее поручение.
Это был не самый приятный вопрос. Приказы подвижников — это как строки из манускрипта Заветов Светлого Бога. Они должны выполняться без сомнений и промедления, но… Но врать своим в подобных случаях — хуже предательства. Да и не умеет она врать…
— Я еще не решила, — пожав плечами, ответила кирия. — Если бастард связан с пришедшим в мир демоном, я, конечно, попытаюсь его убить.
— А если нет?
— Если Рональд Кенайский не является союзником появившегося чудовища, то никакого убийства не будет! — твердо произнесла Аста. — Мы поговорим. Я хочу выяснить, что нужно бастарду в Кенае. Мне кажется, это очень важно для всех нас. Узнать о причинах случившегося. Ведь он единственный, кто пережил ту катастрофу. Возможно, Рональд знает, как остановить то, что происходит сейчас…
— И ты вот так просто говоришь о том, что сомневаешься в правильности приказа спутницы Отриса? — Моне тяжело вздохнул и устало покачал головой. — Ты хоть понимаешь, насколько далеко зашла в этих сомнениях?
— А кто сказал, что Аделла не может ошибаться? — кирия резко повернула голову и с вызовом посмотрела магистру в глаза. — Она считает, что Хойт заблуждается, но он такой же подвижник! Так кто из них прав? Один попросил меня во всем разобраться, другая приказала убить… Так вот, я сначала разберусь, а потом уже убью, если посчитаю правильным это убийство! По-другому не будет!
— А ты думаешь, телохранители Снори позволят тебе поговорить с бастардом? — сделав успокаивающий жест здоровой рукой, поинтересовался Фарис. — Они ведь идут убивать…
— Перед походом я заставлю каждого из них принести клятву, призвав в свидетели богов, которым они поклоняются, — пожав плечами, ответила кирия. — Семнадцать опытных бойцов лишними в походе не будут. Ну а не захотят — пусть сами отправляются в Погань. Меня больше интересует другой вопрос, — Аста перевела взгляд с Фариса на Моне. — Почему этот Сайх дис Рата знает то, о чем неизвестно у нас?
— Почему неизвестно? — аббат вздохнул и отвел взгляд. — Неужели ты думаешь, я отправил бы Зода и ту полусотню на смерть? Никакие священные тексты не стоят человеческих жизней.
Эти простые, в общем-то, фразы прозвучали настолько чудовищно, что от возмущения и обиды Асте стало трудно дышать. То есть они все знали, но ничего не предприняли! Не попытались во всем разобраться. С трудом взяв себя в руки, Аста посмотрела на Моне и поинтересовалась:
— Что тут вообще происходит? Если вам известно, что Печати способны защитить от Хаоса, почему в Погань не отправлены экспедиции? Почему мы так и не доискались причин ее появления? Почему мы постоянно находимся в обороне?
— А ты сама-то как думаешь? — аббат спокойно посмотрел ей в глаза. — Сколько нас здесь? Может, напомнишь? А скольких может выставить восставший Агир? А что сделают такие как ты, узнав о возможности выжить на поганой земле? Или думаешь, ты одна возмущена тем, что происходит вокруг? К тому же теория влияния элементов на Хаос никем пока не изучена. И
