— А почему «чудной народ»?
— Пить не умеют.
— А ты пил с ними?
— Да было как-то дело… Пьянствовал я с двумя. Пьют и не пьянеют. Глупый, словом, люд… Долго соображают… Когда еще сообразят, что много выпили… И много пьют, а опять не пьянеют. Зачем тогда пить, деньги переводить… Чудной народ, одним словом…
— А почему не торговать прибыли? Почему именно пьянствовать?
— Судно почти не гружено. Смотри, какая осадка… Ставр только головой покачал.
Разведчики всегда посмеивались над Барабашем, считая его глуповатым. Он и сам охотно себя таким показывал, и даже подчеркивал это традиционными вздохами. Но в действительности видел, взглянув мельком, всегда чуть-чуть больше других. И, главное, умел сделать из увиденного правильные выводы.
Ставр наблюдал, как с судна выгрузили всего несколько тюков и на берег вышло несколько человек. Викинг-эст в какой-то диковинной лохматой шкуре, помахивая длинной палкой, протащил по сходням двух белоголовых отроков и старика — рабов, связанных одной веревкой, конец которой он держал в руке. Последние и заинтересовали волхва больше всего, так, что захотелось подойти ближе.
Старик был слаб и немощен, но отличался аккуратностью, несмотря на изрядно изодранную одежду. Похоже было, что он даже свои лохмотья постоянно чистил. Первому из отроков было лет пять. Этот держал голову поднятой и посматривал на чужой ему мир враждебно и надменно. Виден был характер будущего серьезного мужчины. Второй был постарше, но, очевидно, сильно болен. Он с трудом волочил ноги и пошатывался, совершенно не обращая внимания на происходящее. И часто кашлял. Иногда кашель заставлял его даже останавливаться, тогда эст с тупой физиономией сильно толкал мальчика в спину, едва не роняя.
— Эй, бравый воин, — окликнул Ставр викинга и кивнул на несчастных, — продавать гонишь?
Эст долго думал, соображая, что у него спросили и что нужно ответить. Наконец смог из себя выдавить единственное:
— А тебе какое дело?
— Ишь ты, какой грубиян! Может, я покупатель… После очередной порции раздумья эст сказал с явным
раздражением:
— А я не торгаш… Я их уже давно продал, теперь только новому хозяину доставить надо. Опоздал ты. Я проданное однажды второй раз не продаю.
— А если я больше заплачу? — спросил Ставр.
— С новым хозяином говори.
— А кто хозяин?
Эст опять долго вспоминал имя и наконец сообщил:
— Грек Пандокулос. В городе его и найди, если покупатель…
Старик-раб посмотрел на Ставра долгим тоскливым взглядом, и вдруг взгляд этот оживился, словно он узнал старого знакомца. Но вида не подал. И тут же значительно показал глазами на младшего отрока. Ставр едва заметно кивнул.
Викинг, торопясь на праздник, хотел, наверное, быстрее избавиться от своего груза, и потому подтолкнул взрослого раба острым концом палки в спину.
— Пошевеливайся…
— Пора и мне, наверное, стать рабовладельцем… — раздумчиво сказал Ставр, с высоты своего роста рассеянно оглядываясь по сторонам.
— А то волхвам никак можно? — поинтересовался его товарищ, ощупывая в который раз прямо сквозь грубую ткань котомки драгоценный рог. Глаза его при этом были безмятежно-мечтательными и почти блаженными.
— А кто мне запретит? Работают же рабы в храмах…
— Так то в храмах…
— А мы на твои деньги свой храм построим. И тебя сделаем главным волхвом.
— Еще чего… — возмутился Барабаш и поспешил вслед за Сгавром, который внезапно заторопился в город. — Куда ты?
— Рабов покупать. А то, не приведи Свентовит, кто-никто перекупит. Ищи их потом…
— Зачем они тебе нужны?
— Пригодятся, думаю, когда-никогда…
Так, переговариваясь, они догнали в толпе викинга-эста и рабов. Но близко не подходили.
Эст знал, куда ведет свой маленький караван. Видно, это дело ему не впервой. Но все-таки город по случаю праздника так переменился, что пришлось ему беспрестанно вертеть головой, чтобы отыскать нужную улицу, пришлось протискиваться вместе рабами через толпу, где его не раз пытались остановить различными вопросами, а то и просто пьяными придирками. Эст нервничал, скрипел зубами, и рука сама тянулась за плечо к мечу, но, опомнившись вовремя, в перепалку не вступал. Так, пройдя через весь город, он оказался неподалеку от ворот, ведущих к ристалищу, где народу было еще больше. Здесь эст сориентировался окончательно и свернул вдоль бревенчатой городской стены и скоро оказался около большого круглого двора с высоким забором. Он громко застучал в ворота. Не открывали ему долго. А когда наконец открыли, то несколько минут расспрашивали, прежде, чем пропустить. Эст вошел вместе с рабами, и ворота снова закрылись.
— Вот так-так… — сказал Ставр. — Сегодня, как я вижу, рынок рабов торговли не ведет. А что будет завтра — нам неизвестно. Но время нам с тобой, друг мой, лучший стрелец округи, терять никак нельзя.
— А почто тебе рабы? — не унимался Барабаш.
— Думаю, огород завести. Пусть там копаются. Репу выращивают… Мне же, сам знаешь, не до того, а я пареную репу люблю…
— А почто тебе огород?
— Я ж говорю, чтобы репу с брюквой выращивать, — Ставр говорил и озирался по сторонам. — И еще много-много горького лука. В сырую погоду лук от всех хворей — первое дело!
Снова заскрипели ворота. Вышел эст. Один.
— Эй, воин, а где мне твоего грека найти?
— Там он, внутри… — показал викинг за спину, а сам стремительно зашагал в город, так энергично почесывая рыжую всклокоченную бороду, словно грозился сам себе ее выдрать.
Слуга готовился уже закрыть ворота, когда волхв поставил между створками ногу, — Позови-ка мне хозяина.
— Сегодня торговли нет, — раздраженно из-за настойчивости посетителя сказал слуга с лицом откровенно восточного типа.
— А я тебя и не спрашиваю про торговлю, я тебе велю хозяина позвать… — Ставр вдруг резко подтолкнул слугу посохом под ребра и посмотрел в глаза так, что тот беспрекословно посторонился, пропуская славян во двор.
— Беги, зови… — повелительно приказал Ставр и осмотрелся.
Двор был полукруглой формы, большой. Вдоль всего забора стояли вплотную одна к другой клетки с деревянными толстыми прутьями, которые рукой не сломать. В этих клетках содержали рабов. Сейчас их было немного. Наверное, Пандокулос недавно отправил караван в южные страны.
— Ставр… — тихо позвали волхва из одной клетки. — Ставр, мы здесь…
Ставр сделал ладонью жест, приказывающий помолчать.
Из дома вышел хозяин в сопровождении того же слуги. Теперь уже у слуги был подвешен к поясу короткий кривой меч. Очевидно, ему не слишком понравилось, когда посох попадает под ребра. Меч отметили взглядом и Ставр и Барабаш. Первый переложил посох в другую руку, второй, сохраняя безмятежный невинный взгляд, натянул на плечи ремни котомки, чтобы не занимали рук. — Что хочешь ты, добрый человек? — спросил Пандокулос по-славянски, сразу, с первого взгляда, определив национальность пришедших. Купцам, большую часть жизни находящимся в путешествии, положено уметь определять национальность, как и знать языки стран, где приходится бывать. Голос у грека оказался гибким и вкрадчивым, как походка дикой коварной кошки, но одновременно с жесткими нотками человека, умеющего настоять на своем.
