– Робер, ты не видел Дашу?
– Дашу? – удивился тот. – Сегодня – нет. А что случилось?
– Ничего особенного, – вздохнула я. – Просто мы сегодня еще не встречались, и я понятия не имею, где она может быть.
– Может, на пляже? – предположил молодой человек. – Не захотела тебя будить и отправилась одна?
Но я заметила, как меж его бровей образовалась небольшая складка: Роберу явно не понравился такой расклад. Видимо, он считает, что раз уж Дашка принимает его ухаживания, то просто обязана находиться либо со мной, либо с ним. Может, зря я открыла рот в его присутствии – вдруг испортила подружке «обедню»? В конце концов, она свободная женщина и имеет право проводить время как заблагорассудится, ни перед кем не отчитываясь.
– Кстати, я не вижу доктора Макфейдена, – как бы между прочим произнесла мадам Фернан, когда Робер отошел. – Вам не кажется, что он несколько странноватый молодой человек?
– Странноватый? – переспросила я. – Это почему же?
– Ну, он определенно не похож на отдыхающего, – ответила Лили, и я невольно подумала, что ее впечатление о Лиаме совпадало с моим первоначальным мнением. Конечно, теперь я знаю гораздо больше, но не имею права обсуждать это с мадам Фернан: вообще удивительно, как де Кассары решились разговаривать в нашем с Дарьей присутствии о вещах, не касающихся посторонних.
– Такой озабоченный, все время где-то пропадает, – задумчиво продолжала моя собеседница. – Вчера, помните, у него рука была в крови? Где это он умудрился так здорово пораниться? А сегодня его вовсе не видать. Интересно, все ли с ним в порядке?
– О, не волнуйтесь, он в норме, – ответила я и тут же прикусила язык, заметив удивление в глазах бельгийки. Действительно, откуда мне знать, как себя чувствует доктор Макфейден? К счастью, мадам Фернан воздержалась от дальнейших вопросов. Однако мне показалось, что на ее лице промелькнуло какое-то едва уловимое выражение, не имеющее ничего общего с любопытством. Возможно, с этой женщиной стоит вести себя осторожнее?
– Доктор Логинова?
Удивленно вскинув голову, я увидела стоящего у столика мужчину. Высокий, полноватый, с приятным лицом и густыми курчавыми волосами, одетый в свободную футболку и мятые льняные брюки, он показался мне знакомым. Однако, как я ни морщила лоб, вспомнить не смогла.
– Вы меня не помните? – Он выглядел разочарованным. – Я – Йен Густавсен, мы с вами…
– Ах да! – перебила я обрадованно. – Мы сидели рядом на семинаре!
– И вы прекрасно выступили, Ула… Можно мне так вас называть?
– Конечно, это же мое имя! – кивнула я.
Я не сразу вспомнила парня, не узнав его без костюма и галстука. Мы беседовали всего однажды, и он показался мне приятным и застенчивым, что выглядит мило в мужчине его возраста. За короткое время общения я успела узнать, что он, как и я, кардиохирург, работает в престижной больнице в Стокгольме и преподает. Разведен, имеет двоих детей, но видится с ними редко: жена повторно вышла замуж за испанца и переехала вместе с ними в Барселону.
– Не хотите ли присесть, месье? – предложила мадам Фернан, предвкушая что-то интересное.
Густавсен вопросительно посмотрел на меня и, ободренный улыбкой, сел. Он определенно чувствовал себя не вполне комфортно в обществе совершенно незнакомой дамы.
– Я… – начал он и запнулся, кинув быстрый взгляд в сторону Лили. – Могу ли я надеяться… – Снова пауза.
– О, я вижу месье Пуссена! – внезапно вскрикнула мадам Фернан, резво вскакивая на ноги. – Извините меня – на пять минут? – И она упорхнула, прежде чем я успела согласиться.
Из груди Густавсена вырвался вздох облегчения. Мужчина тут же испуганно посмотрел на меня, боясь, что он получился слишком уж громким.
– Простите… – пробормотал он смущенно. – Я хотел спросить…
– Я слушаю, – подбодрила я, опасаясь, что могу не услышать продолжения до вечера, если позволю доктору самостоятельно выкарабкиваться из созданной им же самим ситуации.
– Ула, у вас есть сопровождающий? – выпалил он на одном дыхании.
– Сопровождающий? – не поняла я.
– На сегодняшний вечер. В смысле, сегодня же торжественный банкет…
– Ах да, конечно!
Его лицо приобрело несчастное выражение. Видимо, Густавсен счел мое «конечно» ответом на вопрос о сопровождающем, поэтому я сочла нужным добавить:
– То есть я помню о банкете, но иду на него одна… Вернее, с подругой.
– С подругой?
Ох уж эти европейцы – в каждом слове видят сексуальный подтекст. Ну конечно, учитывая происходящие в Скандинавии изменения в связи с требованиями сексуальных меньшинств о равноправии, Густавсен вполне мог посчитать Дашу моей партнершей!
– Просто подругой, – заверила я его.
Он расслабил мышцы лица и выговорил, запинаясь:
– Тогда… могу я надеяться, что вы… пойдете со мной?
– Э-э…
Чего уж скрывать, с мужчинами у меня отношения складываются напряженные, и самые длительные из них не продержались больше трех месяцев. Дело не только в работе, хотя она, разумеется, занимает большую часть моей жизни. Скорее всего, проблема во мне: я слишком независима, терпеть не могу компромиссов, и меня тяготит необходимость с кем-то согласовывать собственные действия и желания. Кроме того, на моем жизненном пути до сих пор не встретился ни один мало-мальски интересный мужчина, ради которого стоило бы пожертвовать принципами. Заводить романы с коллегами я не хочу, а вне больницы бываю крайне редко, поэтому мой круг общения с противоположным полом ограничен типами, с которыми жаждут меня познакомить замужние подруги. Ни одно из таких «свиданий вслепую» нельзя считать достаточно успешным, хотя с последним из мужчин, адвокатом по имени Дмитрий, я все же закрутила головокружительный роман, ни к чему, впрочем, не приведший. К счастью, моих чувств он сильно не задел, поэтому нельзя сказать, что я вышла из отношений психологически сломленной.
К тридцати четырем годам я пришла к выводу, что никогда не выйду замуж и не рожу детей – об этом говорил неутешительный диагноз, поставленный тремя отличными гинекологами. Так что можно констатировать, что личная жизнь у меня не сложилась, а потому стоит ли соглашаться на предложение Густавсена? Он явно рассчитывает не только на «сопровождение», но и на «продолжение банкета», которого, скорее всего, не будет. И все же… Дашка развлекается на полную катушку, так неужели я, взрослая, состоявшаяся женщина, не могу себе позволить делать то же самое? Раньше я не понимала словосочетания «курортный роман», но теперь его смысл стал постепенно до меня доходить. Курортный роман безопасен, так как ни один из участников не несет ни малейшей ответственности – он начинается и заканчивается на курорте, вдали от работы, общих знакомых и, следовательно, сплетен. Если он не удастся, тоже не страшно – кто об этом узнает? Если все срастется, то можно неплохо провести время с приятным человеком. Как врач я, конечно же, не могу обойти стороной медико-гигиеническую сторону вопроса… Но до этого, возможно, дело и не дойдет!
Видя, с каким напряжением Густавсен ожидает ответа, я сказала:
– Это… неожиданное предложение.
– Неприятное?
– Отчего же? Вовсе нет… Пожалуй, я приму его, мистер Густавсен.
– Йен, если вы не против, – выдохнул он c облегчением.
В своих апартаментах я перемерила наряды, привезенные из дома, жалея, что среди них так мало оказалось по-настоящему красивой, «выходной» одежды. В конце концов я остановила свой выбор на черном шелковом платье, подходящем для любых случаев. Это мой «дежурный» вечерний прикид: обычно я предпочитаю брюки и костюмы. Решив, что буду выглядеть вполне достойно (особенно если возьму из сейфа свой жемчуг, сданный на хранение), я разделась и отправилась в душ, после чего намеревалась сходить на пляж. Проплескавшись минут пятнадцать, я вернулась в комнату. На застеленной кровати лежал конверт. Интересно, кому это вздумалось писать мне письма? Может, это Густавсен, который так стесняется, что предпочитает общаться при помощи ручки и бумаги? Детский сад какой-то… Взяв конверт в руки, я увидела, что на нем нет никаких опознавательных знаков. Послание начиналось так: «Ваша подруга у нас. Не делайте глупостей, выполняйте все указания, и никто не пострадает…»
Комната закружилась у меня перед глазами: Дашку похитили! Кому, черт возьми, могло это понадобиться? И как они проникли в башню? Письмо могли передать с кем-нибудь из слуг, а Даша… Дашу могли сцапать и на улице, на пляже, да где угодно! Немного придя в себя, я продолжила чтение: «Нам необходимо то, что ищут ваши приятели, Макфейден и де Кассар. Вы должны заполучить это во что бы то ни стало и передать нам. У вас двое суток, поэтому поторопитесь, или мы начнем высылать вашу подружку по почте мелкими бандеролями. Мы свяжемся с вами. Никому ни слова о письме, иначе пожалеете».
