— Дениз, ты исполнила свою партию просто блестяще. Настолько блестяще, что Фрэнк сегодня все утро ищет тебя, чтобы предложить работу в местном госпитале! — Марк сказал это с такой гордостью, словно это была его личная заслуга.
— Это невозможно… — вяло отозвалась Дениз, ставя пиалу на стол. — У меня есть работа, Марк, и я не собираюсь ничего менять в своей жизни.
Марк, ни слова не говоря, пристально изучал Дениз. От этого взгляда ей стало не по себе.
У Дениз создалось впечатление, что Марк видит ее насквозь. Или, может, она вчера сболтнула лишнее? Или разговаривала во сне?
— Марк, мне нужно в госпиталь, узнать, как дела у Криса. Отвезешь меня?
— Конечно, о чем разговор, Денни. Я и мой «лендровер» к твоим услугам.
— И на том спасибо, — буркнула она и отправилась одеваться.
Она прокручивала в голове ворох надвинувшихся проблем. Что будет теперь — проблема номер один. Теперь, когда свершилось то самое невозможное чудо, ужас закончился и наступило отрезвление? Что она скажет Крису, когда он очнется? Как она посмотрит ему в глаза после того, что произошло между ними? Конечно, может, он и не вспомнит ни о чем, но ведь она сама никогда не сможет этого забыть! После спасения для Дениз все предстало в ином свете, и она отчаянно трусила. Все, что там, в пещере, не имело значения, теперь приобретало совсем иную окраску.
Крис был совершенно чужим и незнакомым человеком, она ничего не знала о нем, он — о ней. У каждого из них своя жизнь, свои дороги, которые по воле капризных богов внезапно перехлестнулись, соединились на некоторое время и тут же должны были снова разойтись в разные стороны. У них нет ничего общего, кроме воспоминаний об этих ужасных днях, проведенных в каменном плену. Единственное, что могло быть у них общего, — это каменная могила, если бы их не спасли.
Дениз пробрала ледяная дрожь. Если так и дальше пойдет — она просто рискует сойти с ума от этих мыслей. Ей нужно успокоиться и постараться относиться к этому гораздо легче. А потом попытаться убедить себя, что и вовсе ничего не было, вся эта кутерьма просто приснилась или была вызвана больным воображением. Пусть это трусость, зато так легче жить. Это ее жизнь, и она не собирается никого пускать в нее. С нее хватит Жана и того, во что превратилась ее жизнь и внутренний мир из-за этого замужества. Она с такими усилиями выстраивала все заново, спасала свой хрупкий мирок, что просто не может допустить подобную ошибку еще раз.
— Дениз, ты там не уснула?
— Я готова, — отозвалась она, выходя из комнаты, — мы можем ехать.
Всю дорогу до больницы она молчала, уставившись в окно. В Куала-Лумпур разрушения были минимальными. Марк пояснил, что эпицентр землетрясения был достаточно далеко, поэтому большинство домов уцелело. Однако Дениз помнила, что стало с несколькими деревнями, мимо которых они проезжали. Воспоминания были смутными и ужасными одновременно. Дениз закрыла глаза и вцепилась в кресло.
— Денни, с тобой все в порядке?
— Более или менее. Трудно быть в порядке после того, что с нами произошло, — глухо ответила она, не открывая глаз.
— Вчера звонила Лори.
О Боже!.. Она совсем забыла про Лори.
— С ней все в порядке? Как она нашла тебя, Марк?
— Через Скотта, конечно. Она в полном здравии, но изрядно переволновалась, пока я не сказал, что с тобой все в порядке и ты почти не пострадала.
О да, она не пострадала. Почти!
— Лори приедет при первой же возможности.
Сейчас, сама понимаешь, это довольно затруднительно.
— Я понимаю… — пробормотала Дениз.
Она не была уверена в том, что Лори успокоилась даже при известии о том, что с ее кузиной все в порядке. Кроме того, неугомонная Лори конечно же потребует полного отчета о том, как Дениз оказалась в этих пещерах. А когда ситуация прояснится и Лори узнает, что Дениз напросилась в эти пещеры в качестве врача, а потом едва там не погибла, то последует нескончаемая лекция о том, что она совсем ополоумела из-за своей работы, что постоянно лезет на рожон, что пора прекратить эти безумства и даже сменить специализацию…
— О чем ты думаешь? — поинтересовался Марк, лихо управляясь с рулем одной рукой и бросая встревоженные взгляды на Дениз.
— О Лори и о том, что будет после ее приезда. Моя кузина вполне может закатить что-то вроде истерики.
— Ну, с Лори мы быстро управимся, — самонадеянно заявил Марк, на что Дениз только обреченно покачала головой, уверенная, что «управиться» с ее кузиной будет не так просто, как Марк это себе представляет.
Марк тем временем припарковался на стоянке. Они вошли в здание госпиталя и едва поднялись на нужный этаж, как в коридоре наткнулись на спешащего Фрэнка.
— Дениз! Я вас искал вчера! — Фрэнк увидел их первым и так быстро направился к Дениз, что она от неожиданности попятилась.
— Правда? Вы кто? Мы, кажется, незнакомы…
Марк хмыкнул.
— Я Фрэнк, вы меня не узнали?
— Не узнала, — пробормотала она, разглядывая мужчину. Высокий, голубоглазый, с очень приятным лицом и немного вымученной улыбкой. — Я почти совсем ничего не помню из того, что было вчера, — с робкой ответной улыбкой призналась она.
— Немудрено. Дениз, я хотел с вами поговорить. Можете уделить мне несколько минут?
— Поговорить о чем?
— Здесь не очень удобно. Может быть, зайдем в мой кабинет?
Дениз растерянно огляделась — и впрямь неудобно. Туда-сюда снуют люди: врачи, пациенты и волнующиеся родственники.
— Хорошо.
Дениз вошла в небольшой кабинет, втащив за собой вяло сопротивляющегося Марка.
— Он со мной, — пробормотала она зачем-то.
Фрэнк только пожал плечами. Он бросил папку, которую держал в руках, на стол и открыл жалюзи.
— Я начну без предисловий. Дениз, вы вчера показали себя блестящим хирургом, несмотря на молодость. По правде говоря, я поражен. У нас в госпитале не так уж и много врачей столь высокой квалификации. А такие врачи нам очень нужны. Очень! — подчеркнул Фрэнк. — Я хотел предложить вам работу в нашем госпитале.
— Я… Я благодарна вам за это предложение, Фрэнк, но я не могу. У меня уже есть работа, а здесь я оказалась совершенно случайно. Я приехала на отдых. А потом мы отправились на экскурсию…
— Я уже знаком с вашей историей, — с легкой улыбкой прервал ее Фрэнк. — Я готов ждать сколько угодно. В любом случае в этом госпитале для вас всегда найдется вакансия. Когда бы вы ни решились сделать этот шаг. — — Спасибо, — пробормотала Дениз. — Я подумаю, а сейчас извините, мне пора.
— Ваш пациент в триста второй палате, — сказал Фрэнк. — Это ваш друг?
Дениз посчитала этот вопрос в высшей степени бестактным и поджала губы. У нее даже щеки от неловкости порозовели, но Фрэнк, похоже, не испытывал и толики дискомфорта.
— Можно и так сказать, — пробормотала она. — Он спас меня, когда началось землетрясение, закрыл собственным телом.
— Извините, я не знал.
— Мне пора, — сказала она еще раз и поспешно вышла из кабинета.
— Ты мне не говорила, что Крис спас тебя, — сказал Марк, последовавший за ней.
— А когда, по-твоему, я успела бы сделать это? — сухо отозвалась Дениз.
— Думаю, вчера вы расквитались. Он спас тебя там, ты спасла ему ногу.
— Марк, это такие вещи, которые… которые нельзя сравнивать по значимости! — выпалила Дениз.
— Конечно, — сразу же согласился он.
Его лицо было каким-то странным, словно Марк пытался сдержать улыбку. Дениз подозрительно нахмурилась, но сказать ничего не успела, потому что Марк остановился и предупредительно открыл перед ней дверь палаты Криса.
— Ты заходи, я приду через минуту.
Кроме самого Криса, в ней находилось еще три человека. У одной постели сидела всхлипывающая темнокожая женщина в накинутом на плечи белом больничном халате. Дениз кивнула ей и прошла к кровати Криса. Эта палата предназначалась для тяжелых больных, остальные были переполнены.
Дениз присела на стул, вглядываясь в лицо Криса. Глаза его по-прежнему были закрыты. Она коснулась его запястья, проверив пульс. Его большая рука была прохладной, тяжелой и безвольной. Дениз вздохнула.
Сейчас ей казалось, что она ни на что не имеет права, даже держать его за руку. Ее взгляд коснулся его лица; губ, которые целовали ее в темноте пещеры и были солеными на вкус; груди, прикрытой простыней, к которой она прижималась… От этих воспоминаний ее лицо застыло, а внутри стала нарастать дрожь, готовая выплеснуться наружу. Слишком яркими были эти воспоминания! Она ничего не видела в темноте, но помнила все его лихорадочные прикосновения, горячечные — как в последний раз! — поцелуи и ласки. Они оба действительно были уверены, что это в последний раз.
Крис держался еще пару часов, пока действовал анальгетик, а потом впал в забытье, то принимаясь что-то быстро и бессвязно говорить, то затихая в изнеможении. Наступающая тишина была особенно страшной, и тогда начинала говорить Дениз. Она рассказывала о своем городе, о работе, об университете, о дружбе с Марком.
