Сообщать сотрудникам, что я вернулся, не считал необходимым, так тогда пришлось бы объяснять новое отсутствие. Вот решу все вопросы, тогда и появлюсь, чтобы погрузиться в текущие дела. Так и скоротал вечер.
Проснулся я рано утром, выпил по привычке кофе и, побросав в сумку чистую одежду, спустился в гараж за машиной. Мне хотелось выехать пораньше, пока город еще не заполнили машины, спешащих на работу служащих. Еще вечером я заказал номер в гостинице, сообщив, что буду после обеда, а по пути решил заехать в Сан — Мишель, побродить в одиночестве.
Дорогой я вспомнил последнюю встречу в Катаре. Уехать, не попрощавшись с Марком, посчитал не порядочным. На другой день, после встречи с Ингой, мы встретились с ним по традиции в ресторане.
— Завтра я уезжаю, — сообщил я ему.
— Уже, — не удивился он. — Наверное, это правильно, вас здесь ничто не держит.
— Ничто и никто. Свои дела я здесь завершил, а бизнес у меня есть и дома.
— Если нет здесь дел, то жить в городе скучно. Хватит и недели, чтобы тоска заела и выталкивала домой.
— А как вы?
— У меня здесь работа. Да, — словно что-то вспомнил, воскликнул он. — Я вчера видел, как вы уезжали с одной женщиной. Кто она?
— Работает в службе безопасности Омара.
— И что вас связывает?
— Ничего. Провели время в беседе, наслаждаясь вечером. Я ее сам об этом попросил.
— Красивая женщина, приятный вечер, замечательно. Жаль, что я ее не знаю.
— Не просите, знакомить не буду.
— Ревнуете?
— Не хочу напрягаться и устраивать чужие встречи. Хватит мне и одной. А это уж вы сами. Я вообще ничего не хочу здесь делать.
— Может быть, вы зря не воспользовались информацией?
— От нее не было толку. Если вас по-прежнему волнует, что я ее видел, то успокойтесь. Считайте, что я ее забыл.
— Получиться?
— Получиться, — заверил я его, — не нужная информация отягощает голову и имеет способность стираться.
Мы поговорили о прочих незначительных вещах и расстались. Расстались без сожаления. Я знал то, что не знал он, и что практически уже все решил. Останется он здесь или его отзовут, меня не волновало, такова судьба разведчика. Засветился — уходи, освободи место, иначе все испортишь.
Через три с половиной часа я подъехал к Сан — Мишелю. Оставив машину перед дамбой, я пошел по ней, направляясь к воротам. Сан — Мишель возвышался передо мной во всей своей красе. Войдя в крепость, я стал подниматься по единственной улице, уходящей вверх по спирали к аббатству. Заходил в сувенирные магазинчики, хотя покупать ничего не собирался, мне просто нравилась атмосфера этих заведений. Покупателей было мало, так как будни. Сан — Мишель, наверное, вторая после Эйфелевой башни достопримечательность Франции. Поднявшись наверх в аббатство, я прошел под арками вокруг дворика с подстриженной лужайкой и вышел на крепостную стену, выложенную из крупных камней. Подо мной расстилались романтически — безжизненные зыбучие пески. Это было удивительное место. Здесь два раза в сутки был прилив и отлив. Сейчас море ушло и где — то там, вдали, напоминало о себе, что оно еще вернется.
— Любуетесь? — отвлек меня голос за спиной. Я обернулся и увидел, что рядом стоит пожилой мужчина с обветренным лицом.
— Да. Холодная красота первобытной природы. Чувствуется ее сила и необузданность.
— А прилив и отлив видели?
— Я здесь не впервые.
Мужчина облокотился на высокую стену.
— Я живу не далеко и бываю здесь часто. Прихожу насладиться красотой, но каждый раз наблюдая ее, понимаю, что она в отличие от нас не исчезнет. Прилив, отлив — это не просто природные явления, это наша жизнь. С возрастом понимаешь, что наша память также накатывает на нас свои волны, чтобы напомнить о былом, а потом отступить, дав время на передышку. Вы молодые этого еще не замечаете. И это хорошо. Всему свое время.
Я молчал, что я мог сказать, что в моей памяти уже столько накопилось, что хватит на несколько жизней. Ему этого было не надо, он просто высказывал вслух то, что думал. Он постоял еще немного и ушел, сказав на прощанье:
— Удачи вам, и поменьше потрясений, хотя без них жизнь скучна и уныла.
Я был с ним согласен. Трудно представить жизнь, особенно мою, без потрясений. Вот и сейчас еду на встречу, чтобы снять вопросы, которые живут во мне. Да и вся моя жизнь — поиск ответов на вопросы, контроль за своими поступками, мыслями. Это вот здесь я стою и отдыхаю, вдыхая морской влажный воздух, и могу не расслабиться.
Побродив по стене, я спустился к выходу, чтобы отправиться дальше. На выходе я свернул направо и зашел в ресторан «Мамаша Пуляр», чтобы съесть лучший во Франции омлет, как и самый дорогой. Сначала я постоял за спиной повара, наблюдая как он готовит гигантский омлет, долго взбивая яйца в ручную в глубокой медной миске, а затем выпекает на сковороде с длинной ручкой в очаге на дровах. Это была реклама для туристов. Открыв дверь слева от повара, я вошел в зал, где сидело человек десять, но знакомых не встретил, хотя вероятность всегда есть встретить знакомые лица там, где меньше всего ожидаешь. Перекусив, я отправился в Сан — Мало, до которого было полчаса езды. Я назначил встречу в этом городе по двум причинам: сюда прибывали паромы из Англии и я решил продлить свой непродолжительный отпуск.
Здесь, в Сан — Мало, начинался изумрудный берег Франции, за счет цвета моря. Берег изрезанный: то скалистый, то песчаный. Сам старый город — единство стиля: нет трущоб и центра. Я прогулялся по широкой стене, а затем вернулся в окруженный морем, спрятанный за крепостными стенами город, где прошелся по мощенным улицам, переулкам. Некоторые были так узки, что там не бывает солнечного света.
Свой немногочисленный багаж я некоторое время спустя оставил в отеле. Отель представлял собой здание в четыре этажа на пересечении двух улиц. В небольшом холле стояли кресла из драпа, маленькие журнальные столики. Отель не был эпатажным, но был уютным, стараниями хозяйки. Номер был маленьким, но мне больше и не надо было на одну ночь: кровать, туалет, шкаф для одежды, телевизор и все. Зато из окна было видно море. Оставив вещи, я снова вышел в город, чтобы поужинать. В Сан — Мало готовят отличные гречневые блины, и побывать здесь и не отведать их — ошибка. Все остальные блюда можно заказать и в других местах, но лучшие гречневые блины только здесь.
Хозяин кафе, он же повар, принес мне большой тонкий блин с море продуктами. На десерт я попросил блин со сладкой начинкой. Его мне полили кальвадосом и подожгли.
— Спирт улетучиться, а вкус останется, — пояснил он. Все это я запивал яблочным сидром — слабоалкогольным яблочным газированным напитком.
После ужина я прошел в отель. Ходить больше не хотелось, и я отдыхал в номере, включив телевизор. Я вел в этот вечер праздную жизнь. В наступившей ночной тишине не был слышен прилив и плеск волн, их заглушали толстые стены здания, и в этой тишине я уснул.
Утром выпил кофе, в кафе при отеле, и поднялся в номер, ожидая прибытия Александра, не рядового сотрудника МИ-6.Телефонный звонок внутреннего телефона прервал мой отдых; администратор сообщил, что ко мне пришли. Я спустился вниз. Александр сидел в одном из кресел.
— Вы завтракали? — поинтересовался я.
— Нет еще.
— Тогда пойдемте.
— Есть блины?
— А что еще, раз мы здесь.
Мы вышли и, пройдя метров пятьдесят, зашли в кафе, где было мило и уютно. Расположившись за столиком у окна, сделав заказ и получив его, приступили к завтраку.
— Рад вас видеть в добром здравии, — сообщил мне Александр, прежде чем отправил первый кусок блина в рот.
— Я тоже рад своему здоровью. Поездка в Катар была не самая лучшая.
— Но уезжали вы спокойно? Не так, как из Китая.
— Никакого сравнения.
Я работал в Китае, когда МИ-6 в лице Александра вышла на меня и попросила о помощи. Они не знали кто я на самом деле, как и сейчас. Для них я был бизнесмен из Франции. Операция прошла удачно, но выбираться из Китая мне помогли англичане, как раз Александр. У нас была просто сделка по оказанию услуг. С тех пор мы не виделись, но он мне дал свой телефон.
— Как ваш бизнес, — поинтересовался он.
— Работаю. Во всяком случае, мне нравиться до тех пор, пока в него не вмешиваетесь вы.
— И каким образом мы вмешиваемся? — изумился он. Изумление было явно искусственным. Он понимал, что я догадываюсь об этом.
— У меня были определенные планы в Катаре, но после некоторых событий я отказался от них.
— Вы имеете ввиду задержание?
— Именно.
— Но причем здесь мы? Мы к этому не имеем никакого отношения.
— Марк сообщил, что меня задержали, — заявил я уверенно. — Но не верю, что вы, ни причем. Объясню почему. Вы вывели на меня Марка, и он передал мне информацию по счетам Омара. Я не знал, насколько она достоверна, а не проверенные данные могут навредить, поэтому я и не воспользовался, — я был уверен, что Марк сообщил ему и об этом. — Вы могли меня подставить или использовать вслепую, чтобы посмотреть на реакцию Омара, — умышленно уходил я от того, что Омар и так получил ее. — Но даже не этот главное, Марк попросил меня, чтобы я походатайствовал за него перед Омаром и познакомил их. Но объясните мне, зачем это было нужно, если они уже были знакомы?
