В 2011 году отличились пожарные — вывели на парад старинные пожарные автомобили и устроили небольшой «фонтанчик». Для полноты впечатлений в небе летали военные вертолеты. Вслед за военным парадом прошло гражданское дефиле. Одиннадцать школ и колледжей Салвадора представили свои шествия. Ученики разнообразили марши акробатическими номерами и танцевальными па. Дефиле школ — тоже своеобразное соревнование, где каждый хочет представить свое учебное заведение лучшим.
Мой первый День независимости в Салвадоре запомнился мне на всю жизнь. Сходить на парад днем — это в порядке вещей. А вот вечером… Один из моих приятелей — Мойзес пригласил меня на праздник в районе Пернамбуес (Pernambués). Тогда я еще не знала, что Пернамбуес — неблагополучное место. А ехать нужно было до конечной остановки автобуса. Когда автобус уже въехал в район, дорогу ему преградила толпа людей разных возрастов в светлой одежде. Над ними возвышались белые знамена с символами, которые невозможно было различить в вечерних сумерках. Шофер переговорил с кем-то на улице и выяснил, что идет религиозная процессия, после чего сообщил пассажирам, что автобус дальше не пойдет, потому что шествие перегородило всю дорогу. Вот так, запросто, взяли и устроили процессию, не согласовав ее ни с кем.
Что же мне было делать? Я позвонила Мойзесу. «Иди пешком, тут всего 2 остановки до конечной», — сказал он. Я вышла из автобуса. Уже стемнело. Освещение плохое, по обеим сторонам улицы — какие-то заборы, овраги. Хорошо, что много людей, не страшно. Я отважно пошла вперед, следуя указаниям — прямо, потом поворот налево, потом еще пройти минут 10, а там и конечная остановка. Заборы и овраги остались позади, я оказалась на неширокой торговой улице, где по обеим сторонам на первых этажах домов — сплошные магазины и лавочки.
Людей, как я уже сказала, было много, некоторые с любопытством посматривали на меня. Конечная остановка оказалась на небольшой площади, окруженной старыми домами. Центр площади кое-как освещался несколькими тусклыми фонарями. Сбоку работала скромная кафешка, напротив остановки — маленький магазинчик, где торговали, в основном, пивом. Бродили какие-то угрюмого вида парни. Мойзеса не было. Мне стало не по себе.
Прямо возле остановки стояла машина со сценой — «трио элетрико»: большой грузовик с прицепом, где на высоте, примерно, 4–5 метров располагается небольшая концертная площадка с пространством для музыкантов, танцоров и приглашенных. Наверху музыканты настраивали аппаратуру. Я решила, что лучше посидеть в машине с музыкантами, окликнула одного из них, сказала, что меня пригласили на праздник, и спросила, можно ли мне пока побыть в машине. «Не только можно, но и нужно», — ответил музыкант и распахнул двери. Я впервые оказалась внутри «трио элетрико». По маленькой крутой лесенке забралась наверх, посмотрела на улицу с высоты сцены. Теперь все выглядело по-другому.
Мойзес приехал на машине где-то спустя полчаса. К тому времени я успела договориться с устроителем концерта, что меня прокатят на «трио элетрико». Мойзес в Пернамбуес не задержался, у него были другие дела. А я осталась. Сначала меня оглушили ревущие колонки, но вскоре я привыкла к громкости музыки. К началу концерта на площади собралась толпа. Немного поиграли для них. Машина тронулась и медленно поехала по улице, которая шла по склону холма. Большинство зрителей отправились вслед за ней. Мы ехали на высоте уличных фонарей, с холма открывался прекрасный вид на сияющий огнями соседний район Кабула (Cabula), расположенный в низине, как в чаше. На задней площадке машины два накачанных обнаженных по пояс парня лихо отплясывали танец пагоде (pagode). Собравшиеся на улице танцевали, прыгали, махали нам руками. Из всех окон домов смотрели зрители. Вечер был прохладный, со свежим ветерком. Хорошая погода для уличных танцев. После окончания шоу музыканты помогли мне поймать такси. В 12 ночи в Салвадоре лучше не стоять на остановке в одиночестве.
На следующий день я рассказала нескольким друзьям, как хорошо провела время в Пернамбуес. В ответ услышала столько разных историй про это «милое» местечко, что зареклась: больше туда — ни ногой. Но не прошло и месяца, как дорога жизни привела меня в Пернамбуес еще раз, только это уже совсем другая история… Всему свое время, я расскажу об этом в разделе о политике.
«Система координат» бразильца
Начнем с того, что ребенок вырастает в большой, чаще всего, дружной семье, окруженный вниманием и лаской не только матери и отца, но и бабушек, дедушек, тетушек, двоюродных сестер… Детей в Бразилии принято баловать. Меня всегда восхищало терпение, с каким матери и няньки выдерживают капризы своевольных и крикливых малышей. Крайне редко женщина шлепнет голосящее чадо или прикрикнет на него. Ребенка стараются унять уговорами и лаской. Человек растет с установкой, что мир — дружественный и добрый, хотя при этом он склонен к эгоизму (столько внимания взрослых ему одному), и у него нет стимула к дисциплине. С детства бразилец воспринимает себя как часть большого коллектива, что дает ему ощущение надежности и стабильности. Поэтому темпераментные латиноамериканцы внутренне спокойны и не придают большого значения проблемам — что бы ни случилось, семья не даст пропасть.
«Жизнь дана, чтобы получать удовольствие!» — эта установка ведет по жизни и богатых, и бедных. У всех есть свои радости. Ошибочно полагать, что бедняки только и делают, что изнывают от зависти к тем, кто живет в фешенебельных кварталах. Солнце светит всем, а пляжи в Бразилии бесплатные. Можно заниматься спортом или творчеством — в бедных районах организуют за символическую плату секции капоэйры, школы игры на музыкальных инструментах. Дети и взрослые играют в футбол, баскетбол, волейбол.
На праздники жители фавел надевают новую одежду, женщины накладывают яркий макияж, обувают «выходные» босоножки на высоких каблуках и отправляются в центр города смотреть бесплатные шоу. Время от времени кто-нибудь собирает в гости родственников и соседей. Дня семейного праздника готовится чан фейжоады (feijoada). Это рагу из черной или коричневой фасоли, в котором тушатся разные виды мяса — копчености, косточки, сало, колбаса, говядина. Звучит, может быть, неаппетитно — слишком много всего и сразу, но здешние хозяйки так умело обращаются со всеми необходимыми ингредиентами, что получается очень вкусно. Делается также фейжоада из белой фасоли, ее называют добрадинья (dobradinha). Едят фейжоаду с рисом и с фариньей — мандиоковой мукой, иначе очень жирно. На сладкое — кукурузный пирог или мусс с маракуйей. Гремит музыка, устраиваются соревнования «кто кого перетанцует». Пятидесятилетняя бабушка пляшет рядом с пятилетней внучкой. Всем хорошо.
