Коржаков.
– Почему это?
– Да он как узнал, что мы встречаемся, так просто вскипел. Аж пар из ушей пошёл.
Для Саввы слово «встречаемся» стало настолько неожиданным и в то же время волнующим, что он не нашёл сразу слов для ответа.
– Что замолчал? – хитро поинтересовалась Катя. Она уже явно поняла, что ввело собеседника в такой ступор.
– Так, – замялся Васильев, – думаю просто…
– О нас?
– В каком-то смысле…
– Да не мямли ты, – остановилась Катя и повернулась к Савве. – Что ж вы все такие – слова из вас не вытянешь?!
– Кто это – все? – он тоже остановился и посмотрел ей в глаза.
– Ты… и мой отец, – Катя снова медленно зашагала по тротуару. – Он тоже мямлит и ни слова не может матери поперёк сказать. А ты знаешь, какая у меня мать? Фанатичка в платке и с крестом на шее. Убить может даже за мимолётный взгляд, показавшийся ей небогоугодным. Отца ещё в молодости так задавила, что теперь и пикнуть не может! Меня всю жизнь третировала: по полдня на коленях перед иконами держала, на все службы таскала, чуть слово какое не то скажу – так подзатыльник. Сволочь! – несколько шагов Катя прошла молча, поджав губы. – А имя у неё какое?! Ярославна! Ну какой человек в здравом уме назовёт дочь отчеством? Я деда с бабкой не видела, но представляю себе, что за придурки были, коль такую дочь воспитали. Я в детстве ей поддавалась ещё, а как повзрослей стала, так начала бунтовать и «посылать» мамашу со всеми её молитвами. Теперь у нас и недели без драк не проходит: волосы друг другу дерём. А отец уйдёт в зал и телевизор в уголочке смотрит. Тьфу! Ненавижу! Быстрей бы убраться из этого «гадюшника»!
– А куда? Может, к родственникам каким съехать?
– Да у меня только тётя по отцу, и та в Крыму живёт. Далеко. Туда не поеду. По-крайней мере, до конца учёбы.
– А у подружек?
– С их родителями? Такими же долбанутыми? Спасибо…
– Да, ситуация… И стипендии даже на комнату не хватит. Но мы что-нибудь придумаем… Может быть, не прямо сейчас, но скоро, – твёрдо сказал Савва и подумал: «Если всё будет в порядке, осенью найду работу, сниму комнату, а может, и квартиру где-нибудь на отшибе – подешевле, и избавлю, наконец, Катю от её семейки».
Не поворачиваясь, Катя обхватила его руку, прижалась и молча пошла рядом.
Май 2043 года. Россия, Воронеж
Был прекрасный солнечный майский день. Савва сидел на скамейке во внутреннем дворе главного корпуса ЦЕФУ и читал недавно купленную книгу Ивлина Во «Незабвенная».
– Что читаешь? – раздалось рядом, и на скамейку плюхнулся Андрей. Он повернул обложку книги к себе, прочитал название и присвистнул: – Откуда такие интересы? А, ясно – Данилка, небось, подсунул.
– Как поживаешь? – проигнорировал вопрос Савва.
– Да неплохо. Жизнь идёт. Весна, настроение там… Ты вот что: в этом году день рождения не отмечал что-ли? Неделя уж никак прошла. Или, может, меня не захотел приглашать?
– Я не отмечал, – закрыл книгу Васильев. – Не юбилей чай.
– Понятно. Дарвин как? Здравствует? Продолжает совращать молодые неокрепшие умы?
– Слушай, – не выдержал Савва, – ты чего от меня хочешь?
– Чтоб ты хренью этой, наконец, перестал себе голову забивать! Ты мне не кто-то там на лавочке пришёл посидеть. Мы с первых классов вместе, я за твоё будущее отвечаю, в некотором смысле.
– Это каким же образом на тебя такая ответственность-то свалилась?
– Самым обычным. Кто б тебя малахольного из всяких передряг вытаскивал? Кто за тебя всегда горой вставал? Кто на баскетбол, в конце концов, заставил ходить?
– А надо было? Вон в одном матче косяков напорол, во втором вообще в запасе просидел. Кому оно?
– А подумай. Не играй ты в баскет, кем бы ты был? Сереньким отличничком, сидящим в уголочке? Тебя ж тянуть всегда надо было из этого «болота» тухлого.
– Я вот не понимаю – тебя просил кто-нибудь?! Может, мне так лучше было бы?
– Конечно, лучше! Кто ж спорит? Только настоящего мужика из тебя б не вышло. А я к тебе определённые дружеские чувства испытывал, переживал. Хотел, чтоб мы вместе всегда. Как братья, понимаешь? А теперь ты этой эволюцией себе мозги пудришь. Хочешь изгоем стать? Зачем учишься тогда? Дворником работать образования не надо.
– Я уж сам как-нибудь разберусь, хорошо? Это моя жизнь.
– Хрен там! Ты заблудился, и моё дело – тебя из этого леса вывести.
– Это тебе только кажется. Ты, как заколдованный, всё вперёд прёшь, шею повернуть не можешь. Попробуй – лес не так плох.
– Мне дорога нужна, ясно различимая. Я не намерен от дерева к дереву шататься. И тебе не советую.
– Ну и иди! Своей дорогой. А я уж как-нибудь сам…
Андрей посидел с минуту, смотря перед собой невидящим взглядом и собираясь с мыслями, а после повернулся к Савве и хлопнул того по плечу:
– Ладно, давай конкретно поговорим. С примерами. Идёт?
– Ну, попробуй.
– Сейчас я быстро твоей эволюции хребет сломаю! – обрадовался Коржаков. – Вот помнишь, ты говорил, что бог собственноручно не создавал ничего, а только приказывал: воде – рыб произвести, суше – животных и т. д.? Это ж самое настоящее самозарождение жизни по теории… как там его?.. Опарина, кажется!
– Но не совсем ведь: бог всё-таки поучаствовал в процессе.
– Приказом-то?! Великo участие! Не-ет, Савка. Он сказал, а в воде потихонечку молекулы собираться стали сначала в клетки, потом в организмы. Ты мне именно так говорил.
– Но если б не воля бога, ничего бы не возникло!
– Он дал разрешение – процесс и пошёл. Так вот к чему я веду-то. Даже имея божественное разрешение, вода никак не могла из атомов и молекул составить клетку. Это просто невозможно без личного участия бога. Я весь интернет облазил и даже в библиотеке сидел: ни один эксперимент по самозарождению не увенчался успехом. Ни один!
– У них просто не было божественного разрешения. Наивно же думать, что без воли божьей что-то само зародится!
– То есть ты воспринимаешь слова бога как некое магическое заклинание?
– Вроде того. Он сказал – и первичный бульон приобрёл определённые свойства. А когда жизнь зародилась, свойства эти утратились. Чего ж проще?!
– Хитрo! И нашим, и вашим, значит? Не люблю я компромиссы в таких вещах!
– Это не просто компромисс, Андрей. Это всего лишь здравый смысл.
– Мой здравый смысл почему-то говорит, что нельзя усидеть на двух стульях разом. В конце концов, ты полностью переместишься на один из них. И хотелось бы, чтобы это был стул на моей стороне.
– Нет никаких двух стульев. Есть один – новый. На котором мне на удивление комфортно сидеть. Хотя многие и пытаются переманить на свою сторону: кто про собственноручно проведённое богом творение рассказывает, кто про самозарождение. Пора понять, что мне ни то, ни другое не интересно просто. Я не вижу реального смысла в обеих позициях.
