- Да здесь я, - из темноты послышался голос Сидырыча: - Здесь.
- Не пойдет он, - пробубнил Анчутка, отправляя очередную зачерпнутую порцию ухи себе в рот: - Больно осерчал ты на него.
- Это да, - кивнул Тихомир: - Сильно, хотя не за что, ведь все по сути своей было. Порядок таков, на том и стоит мир. А ты осерчал, даже помыслы твои на время страшные были.
- Да не серчаю я уже, - дергаю удочку, и рыбешка срывается: - А черт!
- Что? – Анчутка встрепенулся: - Тут я.
- Да это я на рыбу, сорвалась, гадина.
- Она не гадина, - профессорским тоном произнес Любомир: - Гадины и полозы иные, а рыба на то и рыба, чтобы рыбой быть. А гадины не вкусные, такую вкусноту не сваришь. Княже, кстати, может, еще котелочек заваришь? Ночка вон какая, самое то для отдыха.
- Да что ж с вами поделаешь, голодранцы, несите подтопку, будем варить. И Сидырыч, иди ты уже сюда, не в обиде я, не буду ругать, хотя, мог бы.
- Можешь, вот и не иду.
- Да твою ж дивизию! Иди говорю, не стой там бедным родственником.
- Он там не один, - прошептал Анчутка.
- А с кем?
- С внучкой моей, - отозвался Любомир: - Милуются.
- А вот и не милуемся! – в мужскую беседу ворвался женский, точнее девичий голос: - Мы прощаемся до утра.
- Ага, а то мы не слышим, - ухмыльнулся Митрич: - Мои веники шелестят и то тише!
- Тебе все веники да веники, - забурчал Сидырыч: - Не мешай семью налаживать.
- Слышь, зятек! – Любомир ухмыльнулся: - Если сейчас к костру не придешь, я тебя дубовым черенком благословлять буду! Да и Княже меня за это наградит, наградишь же, Княже?
- Мужики! – меня прорвало на смех: - Вы специально или так просто?
- В смысле специально? Мы посидеть пришли вот на уху, ну и под уху принесли, - в бликах костра замелькала стеклянная бутыль с мутной жидкостью.
- Самогон?
- Какой еще самогон?
- Вино березовое, - Любомир расплылся в улыбке: - Выдержанное на еловых шишках и желудях. У-ух, силушка лесная!!!
Рука Тихомира легла мне на плечо, тот улыбнулся, одобряюще кивнув, а я ощутил, как появившаяся во мне легкость вдруг принялась разрастаться и вытеснять все пасмурное и темное, даже в левой руке спала тяжесть, будто бы и не было ее.
- А за хворостом кто-нибудь сходил?!
- Да вашу дивизию!!! – раздалось дружное, а я понял, ушла фраза в народ.
Междуглавие 6.
- Блин, вот чего они все мрут?
- Чего бурчишь?
- Да заманался уже трупаки таскать, вот и хочу узнать чего они стали помирать толпами?
- Тебе-то чего? Чем больше мрут, тем больше нам работы, тем больше денег!
- Так-то оно так, только вдруг зараза какая?
- Да какая зараза? Вон, никаких язв, разложений наркотских, чистенькие все.
- А чего тогда разные?
- В смысле разные?
- Ну не только хрычи, да огрызки, но и малолетки, ну и вон даже вполне себе богатенькие, как этот.
- Ага, а ты не заметил, откуда его мы достали?
- Ну модуль, и что?
- А то, Петрунь, ты, когда в следующий раз на выезд покатишь, не перебирай с выпивкой, и сразу поймешь.
- Что пойму?
- Что ты пропитый баран. Гы-гы-гы.
- А в морду?
- Я могу, хочешь? Да ладно, не обижайся, подними ноги, волочить этого толстяка тяжеловато, хоть у него и ноги нет. Да еще та баба адвокатша заметит, подаст на нас в суд, тогда не то, что премии, работы не видать.
- Тогда нормально скажи, не видишь что ли, мне хреново после вчерашнего, котелок совсем не варит.
- А он у тебя всегда не варит. Ты вообще чем-нибудь кроме стакана интересуешься?
- С такой работой мне хватает впечатлений.
- Понятно, короче, жмурики эти окочурились в капсулах, вроде как из-за сбоя какого-то, и его починить никак не могут, вот и мрут геймеры долбанные десятками.
- А-а-а, ну тогда нормально, а то боялся, мол зараза, даже ради дезинфекции на пол-литра больше выпивал.
- Дезинфектор долбанный, поднимай выше, а то точно засудят.
- Да несу, несу, поднимаю. Ну и толстый же урод.
- И не говори, надо уже за сложность и сверхурочку требовать надбавку.
- Точно, давай, так Альбертычу и заявим!
Глава 7.
- Ну вот, мы почти дошли, - выдохнул выделяющийся из всей людской массы своими одеждами воин, стаскивая черный капюшон с головы и крестясь, глядя в небо: - Слава богу, дошли.
- Дошли? – переспросила идущая рядом женщина, не смотря на внешность, пригибающаяся подобно возрастному человеку.
- Дошли, - воин кивнул, после чего обернулся и крикнул: - Дошли-и-и!
Несколько десятков людей заликовали от радостной новости и прибавили шаг, хотя серьезно устали, пытаясь уйти от погони. Другие, может быть, остановились и дали бы отпор, но не этой группе, в которой только воин оказался серьезным орешком для преследователей, остальные едва добрались до десятых уровней.
- Дядя Емеля, - всегда жизнерадостная девчушка подбежала к воину: - Уже дошли? А где город?
- До города еще идти, мы дошли до земель, где начинаются новые границы. Дальше будет проще.
- А эти твари больше не будут нас преследовать?
- Не будут, - воин улыбнулся, подняв взгляд, всматриваясь в заросли лесов и кустарников, оставшихся позади: - Не будут, дальше им хода нет. Не бойся.
- А я и не боюсь, - девчушка ожила: - С вами, дядя Емеля, бояться нечего, они вон как даже подойти боятся.
- Это потому, что знают, я им не по зубам, - Емеля улыбнулся, поправляя растрепавшиеся рукава, не защищенные легкой кольчугой: - Куда им против боговерца-то?
- А я тоже хочу быть боговерцем! – заявила девчушка.
- Катенька, станешь, если веру в бога в себя впустишь, - Емеля погладил девочку по голове.
- А в какого бога ты веришь?
- В нашего.
- А какой бог наш?
- Наш бог во всем, он везде, в каждом из нас, вот я в это и верую.
- Наш бог, - женщина включилась в разговор: - На небесах, Катенька, он Всевышний.
- Нюра Геннадьевна, у каждого из нас свой бог, главное, чтобы мы в него веровали, тогда никто нам не будет страшен и твари темные на нас не нападут.
- А эти нападут? – Катя указала рукой в сторону.
- Эти? – Емеля посмотрел в сторону, куда указывала девочка: - Эти могут напасть, если мы подойдем к ним, но подходить не будем. А сами они не полезут, хотя и агрессивные, но только в пределах своей территории.
- Понятно. А долго еще идти?
- Не знаю, может день, осилишь?
- Конечно, у меня еще много сил! – звонко выкрикнула Катя и побежала вперед, распугивая выскакивающих из травы кузнечиков.
- Далеко не отбегай! – баба Нюра крикнула вдогонку: - Радость моя ненаглядная, все смотрю и не могу поверить, что живая такая.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
