Наблюдая со стороны, Донато понимал все уловки хитрецов, которые проявлялись одинаково как в замке знатного синьора, так и в захолустной корчме: вначале простаку дают выиграть, поздравляют с удачей, потом потихоньку возвращают выигрыш назад и, наконец, двумя-тремя ловкими ходами наносят бедняге сокрушительный урон, обирая его до нитки.
Скоро Бартоло, проиграв имевшиеся у него деньги, обратился за помощью к Донато. Римлянин подошел к столу игроков и, взяв своего незадачливого спутника за плечо, внушительным голосом сказал:
— У меня нет денег, а если бы и были, я бы тебе их не занял для верного проигрыша. Пойдем отсюда.
— Нет, погоди, я должен отыграться! — упрямо заявил Бартоло и повернулся к хозяину таверны: — Гуччо, займи-ка немного денег! Я чувствую, что сегодня мне повезет в игре.
— Нет, если я тебе займу, то ты не скоро отдашь мне этот долг, — усмехнулся трактирщик. — А я денег на ветер не бросаю.
— Ну что ты их просишь, Бартоло, если приехал сюда на коне? — воскликнул один из игроков. — Вместо денег поставь коня!
Задира уже готов был согласиться на это предложение, но тут вмешался Донато:
— Ну уж нет, Бартоло, коня я тебе поставить не позволю! Конь тебе нужен самому, чтобы доехать до отца! И не надейся на удачу, в эти кости ты никогда не выиграешь.
Тут вскочил рыжеватый крепыш, который, очевидно, был главным среди игроков, и, свирепо вращая глазами, закричал:
— Ты хочешь сказать, чужак, что мы играем шулерскими костями? Убирайся отсюда, пока цел, и не мешай нам играть с нашим приятелем Бартоло!
Римлянин спокойно отнесся к словесным угрозам, но, когда крепыш замахнулся на него кулаком, Донато перехватил его руку повыше запястья и с силой вывернул, так что игрок, вскрикнув, отлетел назад и схватился другой рукой за край стола, при этом рассыпав кости на пол. Тут же два его товарища вскочили с мест и кинулись на Донато, который, чуть отступив, взялся за рукоять меча. Игроки тоже схватились за кинжалы, но, не решаясь напасть, только примерялись к противнику. Другие посетители харчевни сбились в кучу, с любопытством наблюдая за спором, который мог перейти в большую драку.
Стычку предотвратил Гуччо, бросившись между спорщиками. Старому пирату совсем не хотелось, чтобы его харчевня имела дурную славу, и он, замахав руками на игроков, приказал им:
— А ну-ка на место, разбойники, или я вас больше не пущу на порог! Ишь чего задумали: нападать на приезжего благородного синьора! Этак вы всех путников отпугнете от «Морского дракона»!
— Пусть не мешает нам играть с приятелем, — угрюмо проворчал крепыш, потирая ушибленную руку.
Игроки, на которых хозяин таверны, видимо, имел немалое влияние, вернулись на место, но посматривали в сторону Донато с явной неприязнью.
— И не вздумайте также нападать на этого синьора исподтишка, — предостерег их Гуччо. — Ведь по тебе, Чоре, и по тебе, Орсо, давно уже виселица плачет, и скажите спасибо, что я вам еще даю приют.
Бартоло, вскочив со скамьи, смотрел на участников спора настороженным взглядом и, казалось, не знал, на что решиться. Донато шагнул к нему и, глядя в растерянные, бегающие глаза своего попутчика, приглушенным голосом сказал:
— Ты же хочешь разбогатеть на войне, рискуя жизнью. А зачем? Чтобы потом эти деньги, добытые собственной кровью, так же глупо проиграть и остаться нищим бродягой?
Слова Донато и пристальный взгляд, который он устремил на собеседника, видимо, возымели действие, и Бартоло, чуть пошатываясь, отошел от стола игроков.
— Выпей воды! — Донато протянул ему кувшин. — А еще лучше — плесни водой себе на голову.
Бартоло крупными глотками, обливаясь, напился, а остатком воды смочил себе лицо. Посетители харчевни смотрели на него с удивлением, а Кривой Гуччо даже присвистнул:
— Эге, видно, этот приезжий синьор имеет магическую силу во взгляде, если сумел отрезвить нашего задиру. Не иначе как в Италии он был кондотьером и привык приказывать солдатам.
— Пойдем, Бартоло, — поторопил Донато своего спутника и, расплатившись с трактирщиком, сказал на прощание: — Наверное, ты был неплохим мореходом, Гуччо, и не допускал бунта на своем корабле.
По бородатому лицу трактирщика скользнула улыбка, и было видно, что он оценил сдержанную похвалу необычного посетителя.
Не давая Бартоло опомниться и передумать, Донато потащил его к выходу.
Но сразу же за дверью харчевни путники едва не столкнулись с молодым парнем, по виду генуэзцем, который, взглянув на Донато, удивленно и радостно воскликнул:
— Донато Латино, ты ли это? Вот так неожиданность!
Но римлянин, казалось, вовсе не был рад этой встрече, хотя и не подал вида, даже изобразил улыбку на лице и не замедлил с ответом:
— Доброго здоровья тебе, Нефри. Давно ты из Генуи?
— Да уж больше месяца живу в Солдайе. А ты здесь какими судьбами? Странно, что мы до сих пор не встретились.
— А я остановился не в Солдайе, а в Кафе.
— И что ты делаешь? Торгуешь? Ты в доле с братьями Одерико? А на чьем корабле ты сюда прибыл? Наверное, рыжего Тартальи? Ты уже уходишь из таверны? Нет, задержись, давай выпьем за нашу встречу!
Но Донато, жестом остановив словоохотливого генуэзца, покачал головой:
— Послушай, Нефри, мы с Бартоло не можем задерживаться, нам надо спешить. Не обессудь, но выпьем за встречу в другой раз.
Но генуэзец, хватая своего знакомца за рукав, продолжал спрашивать:
— А что за странная история произошла у тебя с этими хитрецами Одерико? Ты женился на их сестре Чечилии или не успел?
— Нефри, я очень тороплюсь, поговорим позже, — быстро сказал Донато и, отстранившись от собеседника, потащил Бартоло за собой к навесу, где были привязаны лошади.
— Но где я тебя увижу? — крикнул ему вслед озадаченный Нефри.
— Я найду тебя в Солдайе или ты меня в Кафе! — оглянувшись, на ходу ответил Донато.
— В Солдайе я остановился в доме купца Чино ди Беноццо! — поспешил сообщить генуэзец.
— Я найду тебя, Нефри! — откликнулся Донато, вскочив на коня. — Будь здоров!
Бартоло, хотя остатки хмеля еще не выветрились из его головы, все же заметил, как римлянин, оборвав разговор со своим генуэзским знакомцем, поспешил удалиться от харчевни.
— Что ты так отшатнулся от этого приятеля? — спросил он с удивлением. — Мог бы и выпить с ним за встречу.
— Выпить? Нет, нам с тобой нельзя было возвращаться в эту харчевню, там снова могла начаться опасная игра.
— А мне показалось, что ты боишься каких-то разговоров с этим Нефри. — Бартоло, прищурившись, погрозил пальцем. — Что там он у тебя спрашивал насчет женитьбы, а? Признавайся! Ты хотел жениться, а тебе не дали? Или, наоборот, сбежал от невесты?
