не чуждое людям место, а место лишенное всех переживаний, идеальное для расслабления.
– Вот, так-то лучше, – сказал Виал, словно видел раба и читал его мысли, – расслабляйся, думай о том, что мучает тебя. Получишь ответ.
Эгрегий честно попытался последовать совету торговца. В его голове роились мысли, тысячи вопросов донимали его. Ведь он вдруг оказался в месте, совершенно чуждом его духу.
Рабы отмечают сельские праздники, почитают луговых богов. Пастухи особо чтят покровителей лесов и стад. С подземными богами они боятся связываться, ведь те выпускают в мир зимние холода, северные ветра и снег.
А мир горожан спокойно почитает мертвых.
Новый статус, новое состояние и новые боги. Виал правильно сделал, что привел раба в это место. Без посещения могил героев нельзя стать горожанином. Это первый шаг на пути в общину. Потом будут еще посвящения, новые таинства.
Что снилось, Эгрегий не мог вспомнить. Он проснулся легко, словно на мгновение закрыл глаза. Просто моргнул.
Мгновение назад вокруг клубилась тьма, а теперь помещение желтело пламенем свечей.
Потолок был бесконечно далеко, стены терялись во мраке, но можно увидеть ниши, выдолбленные по периметру. Эгрегий сел на камне, рассмотрел его. Большой гранитный кусок скалы, неведомо как принесенный судя. Идеально отполированный, покрытый рельефными изображениями. Угадывались фигуры людей, жертвенных животных, танцующих девушек.
Циновка была свежей, словно ее бросили только что перед приходом гостей. Подголовник был из льна, набитого гусиным пухом, за петельки он привязан к выступам на боках камня. Чтобы не свалить подушку впотьмах.
В зале было еще с десяток таких камней. Они расположились по сторонам от входа в тоннель. Только один камень находился прямо напротив входа. На нем и расположился Эгрегий.
– Это камень посвящений. Юнцы, достигшие возраста располагаются на нем. Остальные уже по памяти выбирают камень, на котором решают полежать.
Виал находился справа, его шепот множился, трескался, ударяясь о каменные стены.
– Официально ты не гражданин, но по духу, как ты думаешь?
Торговец ухмылялся. Его хорошо было видно, потому что он держал в руке свечу. Не масляную лампу, а восковую свечу. Еще парочка таких толстых свечей горели в нишах за спиной Виала.
Там в нишах кто-то лежал, завернутый в лен.
– Наши герои, – пояснил Виал.
Он пригласил подойти к ним, посмотреть, но Эгрегий не решился. Виал не настаивал.
– Ты зажег свет! – удивился Эгрегий.
– Сейчас можно. Мы уже прошли очищение, получили ответы и… в общем-то, нам пора убираться.
Эгрегий спустился на пол. Провел рукой по камню, на котором лежал. Нет, ему не почудилось, камень был теплым. Проверить бы другие, но раб боялся подойти к ним.
Виал направился к выходу, а раб, боясь остаться в темноте, пошел следом за ним. Язычок огня трепетал на сквозняке, но не гас. Виал прикрывал его ладонью. Свет падал назад, почти не освещал то, что впереди. Эти коридоры хорошо знакомы каждому гражданину Циралиса, а свет нужен только неофиту.
Стены действительно были кирпичными, время не оказало на них никакого воздействия. Словно возвели этот тоннель лет двадцать назад.
Пол чистый, потолок чуть выше головы, не задеть его, не почувствовать, что он так рядом. Все продумано, чтобы создать у гостя правильный настрой.
Пронаос – если можно так назвать, – оказался небольшим помещением. Расселина входа оказалась совсем узкой. И как в нее проскользнуть удалось, удивительно.
– Ты бы видел, как наши сенаторы здесь пролазят. А что делать? И им надо задавать вопросы древним. У многих тут лежат предки.
– И твои?
– Мои пришли позже в город.
Виал задул свечу, поставил ее где-то сбоку к стене.
Воздух снаружи теперь казался чудесным, свежим и полным жизни. Даже старая чаща казалась яркой и блестящей. Солнце клонилось к горизонту, запад алел. Выходит, в склепе они провели почти полдня.
– Я ничего не видел, – признался Эгрегий.
Его очень мучил этот вопрос. Возможно, духи проигнорировали его, как чужака, недостойного звания горожанина.
Но Виал рассеял его сомнения.
– Так и должно быть. У всех новичков мысли путаются.
– Правда? – с надеждой спросил Эгрегий.
– Ну да, – улыбнулся Виал.
Его устраивало, что раб не интересовался, получил ли торговец ответ.
Ответ он получил, но не такой на который рассчитывал. Об этом говорить не хотелось, тем более перед началом путешествия. Как бы не накликать беду.
Удалось отвлечь спутника, рассказывая, что обычно чувствуют юноши. Оказалось, что точно такие же эмоции испытывал раб. Сходство с полноправными гражданами его обрадовало, ведь нет ничего лучше, чем чувствовать себя частью большего. До этого момента раб был частью имения – большое, но все же замкнутое сообщество.
В городе он мог стать частью как всего коллектива, так и отдельной его части. Например, войти в коллегию торговцев. Стать частью макромира, и микромира, причем полноправной частью.
Об этом он не мог и мечтать раньше. Даже получив свободу от Дуилла, он бы остался в его семье. Стал бы его вольноотпущенником, со всеми вытекающими из этого звания обязанностями. Он бы стал частью всей общины, но не чувствовал бы себя полностью ее частью.
Такие сложности парень уже хорошо понимал. Соображает он отлично.
Так что всю дорогу до Циралиса, раб шел улыбаясь, не доставая спутника вопросами. А вот Виал испытывал совсем другие эмоции.
Общение с мертвыми не принесло ему ответов. Слишком много возможностей, как он понимал, вероятностей много. Это не тоже самое, что согласиться или нет на рискованную сделку. Ведь даже неудача предприятия может сулить успех.
Вот почему получив плохое предсказание, Виал все равно собирался отправиться в путь. Гадание граждан Циралиса намного точнее, чем то, которым пользуются авгуры. Полет птиц легко подстроить, священных кур можно держать в голоде. Не похоже это гадание и на общение с провидцами. У тех обычно предсказания загадочны, как хочешь, так и крути.
А вещие сны посылают духи, что видят и прошлое, и будущее. Существуя за гранью мира живых, они способны видеть все и везде. Не боги, но
